— Слушаю-съ, сэръ.
— A теперь спроси въ станціонномъ телеграфѣ, нѣтъ ли для меня телеграммы.
Мальчикъ вернулся съ телеграммой, которую Холмсъ передалъ мнѣ. Она гласила: "Получилъ телеграмму. Везу полномочіе. Прибуду пять сорокъ. Лестрэдъ".
— Это отвѣтъ на мою утреннюю телеграмму. Я считаю Лестрэда самымъ искуснымъ въ нашей профессіи, и его помощь можетъ понадобиться намъ. Теперь, Ватсонъ, я думаю, что мы полезнѣе всего проведемъ наше время, если отправимся къ вашей знакомой Лаурѣ Ляйонсъ.
Планъ кампаніи, составленный Холмсомъ, началъ выясняться для меня. Онъ воспользовался баронетомъ, чтобы убѣдить Стапльтоновъ въ томъ, что мы дѣйствительно уѣхали, а между тѣмъ мы вернемся къ тому моменту, когда наше присутствіе окажется необходимымъ. Телеграмма Картрайта, если сэръ Генри упомянетъ о ней Стапльтонамъ, разсѣетъ послѣднія, могущія у нихъ быть подозрѣнія. Мнѣ казалось, что я уже вижу, какъ наши сѣти затягиваютъ эту остромордую щуку.
Миссисъ Лаура Ляйонсъ была въ своей конторѣ, и Шерлокъ Холмсъ началъ съ нею бесѣду такъ откровенно и такъ прямо, что она была поражена.
— Мнѣ поручено разслѣдованіе обстоятельствъ, сопровождавшихъ смерть сэра Чарльза Баскервиля, — сказалъ онъ. Мой другъ, докторъ Ватсонъ, ознакомилъ меня съ тѣмъ, что вы ему сообщили, а также и съ тѣмъ, что вы скрыли относительно этого дѣла.
— Что я скрыла? — спросила она съ недовѣріемъ.
— Вы признались, что просили сэра Чарльза быть у калитки въ десять часовъ. Мы знаемъ, что онъ умеръ какъ разъ на этомъ мѣстѣ и въ этотъ часъ. Вы скрыли, какая существуетъ связь между этими двумя фактами.
— Тутъ нѣтъ никакой связи.
— Въ такомъ случаѣ совпаденіе поистинѣ необычайное. Но мнѣ думается, что намъ-таки удастся возстановить связь. Я желаю быть вполнѣ искреннимъ съ вами, миссисъ Ляйонсъ. Мы считаемъ этотъ случай убійствомъ, и очевидность его можетъ запутать не только вашего друга — мистера Стапльтона, но и его жену.
Лаура вскочила съ овоего стула.
— Его жену! — воскликнула она.
— Фактъ этотъ нн состаніяетъ уже больше тайны. Особа, слывшая за его сестру, въ дѣйствительности его жена.
Миссисъ Ляйонсъ сѣла опять. Пальцы ея сжимали ручки кресла съ такимъ напряженіемъ, что я видѣлъ, какъ розовые ногти стали бѣлыми.
— Его жена! — повторила она. Его жена! Онъ былъ неженатъ.
Шерлокъ Холмсъ пожалъ плечами.
— Докажите это мнѣ! Докажите это мнѣ! И если вы только въ состояніи это сдѣлать…
Свирѣпый блескъ ея глазъ говорилъ больше, чѣмъ могли выразить слова.
— Я пришелъ къ вамъ съ готовыми доказательствами, — сказалъ Холмсъ, вынимая изъ кармана нѣсколько бумагъ. Вотъ фотографія съ супружеской четы, снятая четыре года тому назадъ въ Іоркѣ. На ней написано, что это мистеръ и миссисъ Ванделеръ, но вамъ не трудно будетъ его узнать, а также и ее, если только вамъ приходилось ее видѣть. Вотъ три описанія, сдѣланныя достойными довѣрія свидѣтелями, мистера и миссисъ Ванделеръ, которые въ то время содержали частную школу. Прочтите ихъ, и вы убѣдитесь, что не можетъ быть сомнѣнія въ подлинности этихъ личностей.
Она посмотрѣла на документы, затѣмъ на насъ съ неподвижнымъ, остывшимъ лицомъ женщины въ отчаяніи.
— Мистеръ Холмсъ, — сказалаона, — этотъ человѣкъ обѣщалъ жениться на мнѣ, если я получу разводъ съ мужемъ. Негодяй всячески лгалъ мнѣ. Онъ не сказалъ мнѣ ни одного слова правды. И почему — почему? Я воображала, что все дѣлается ради меня. A теперь вижу, что я никогда не была для него ничѣмъ инымъ, какъ орудіемъ въ его рукахъ. Ради чего мнѣ сохранять ему вѣрность, когда онъ всегда былъ вѣроломенъ со мною? Чего ради мнѣ стараться ограждать его отъ послѣдствій его собственныхъ злыхъ дѣяній? Спрашивайте у меня все, что вамъ угодно, и я ничего не скрою. Въ одномъ клянусь вамъ, что когда я писала письмо, то и во снѣ не желала причинить вредъ человѣку, который былъ моимъ лучшимъ другомъ.
— Я вполнѣ вѣрю вамъ, сударыня, — сказалъ Шерлокъ Холмгъ. Разсказывать эти событія должно быть очень тяжело для васъ, и, можетъ быть, вамъ будетъ легче, если я буду разсказывать то, что случилось, а вы остановите меня, если я сдѣлаю какую нибудь существенную ошибку. Отсылка ващего письма была сдѣлана по совѣту Стапльтона?
— Онъ продиктовалъ мнѣ это письмо.
— Полагаю, что выставленныя имъ причины заключались въ томъ, что сэръ Чарльзъ можетъ придти вамъ на помощь при издержкахъ, неизбѣжно связанныхъ съ дѣломъ о разводѣ?
— Соверщенно вѣрно.
— A затѣмъ, когда вы отправили письмо, онъ отговорилъ васъ идти на свиданіе?
— Онъ сказалъ мнѣ, что его самоуваженію будетъ нанесенъ ударъ, если другой человѣкъ дастъ деньги на это дѣло и что, хотя онъ самъ бѣдный человѣкъ, но отдастъ свой послѣдній грошъ ради уничтоженія препятствій, разлучающихъ насъ.
— Онъ, повидимому, очень послѣдователенъ. A затѣмъ вы ничего не знали, пока не прочитали въ газетѣ сообщеніе о смерти?
— Ничего.
— A онъ взялъ съ васъ клятву, что вы ничего не скажете о назначенномъ вами сэру Чарльзу свиданіи?
— Да. Онъ сказалъ, что кончина его произошла при очень таинственныхъ обстоятельствахъ и что меня, конечно, заподозрятъ, если факты станутъ извѣстными. Онъ напугалъ меня такъ, что я молчала.
— Совершенно вѣрно. Но у васъ были подозрѣнія?
Она колебалась и опустила глаза.
— Я знала его, — сказала она. Но если бы онъ оставался мнѣ вѣренъ, то и я не выдала бы его.
— Полагаю, что въ сущности вы счастливо отдѣлались, — сказалъ Шерлокъ Холмсъ. Онъ былъ въ вашей власти и зналъ это, а между тѣмъ вы еще живы. Въ продолженіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ вы находились на краю пропасти. A теперь, миссисъ Ляйонсъ, мы должны съ вами проститься, но вы очень скоро снова услышите о насъ.
— Наше дѣло округляется, и затрудненія одно за другимъ раздвигаются передъ нами, — сказалъ Холмсь въ то время, какъ мы стояли въ ожиданіи экспресса изъ города. Люди, изучающіе уголовныя преступленія, вспомнятъ аналогичные случаи, но это дѣло имѣетъ нѣкоторыя ему одному присущія черты. Даже и теперь еще нѣтъ у насъ ясной улики противъ этого крайне коварнаго человѣка. Но я буду очень удивленъ, если до сегодняшней ночи мы не получимъ таковую.
Лондонскій экспрессъ вошелъ, пыхтя, на станцію, и изъ вагона перваго класса выскочилъ маленькій, сухой, похожій на бульдога, человѣчекъ. Мы пожали ему руку, и я сразу увидѣлъ, по почтительности, съ какою Лестрэдъ. смотрѣлъ на моего товарища, что онъ многому научился съ тѣхъ поръ, какъ они впервые начали работать вмѣстѣ. Я хорошо помнилъ пренебреженіе, съ какимъ практическій человѣкъ относился къ теоріямъ логически мыслившаго человѣка.
— Хорошее дѣло? спросилъ онъ.
— Самое крупное, — отвѣтилъ Холмсъ. Мы имѣемъ въ своемъ распоряженіи два часа, прежде чѣмъ намъ придется двинуться въ путь. Я думаю, что мы можемъ ими воспользоваться и пообѣдать, а затѣмъ, Лестрэдъ, мы прочистимъ ваше горло отъ лондонскаго тумана, давъ вамъ возможность подышать чистымъ ночнымъ воздухомъ Дартмура. Вы никогда не были тамъ? О, въ такомъ случаѣ полагаю, что вы никогда не забудете своей первой прогулки въ этой мѣстности.
XIVСобака Баскервилей
Одинъ изъ недостатковъ Шерлока Холмса, если только можно назвать это недостаткомъ, заключался въ томъ, что онъ чрезвычайно неохотно сообщалъ свои планы другому лицу до момента ихъ выполненія. Отчасти это происходило несомнѣнно отъ его собственнаго властнаго характера, склоннаго господствовать и удивлять тѣхъ, кто его окружалъ. Отчасти же причиною тому была профессіональная осторожность, заставлявшая его никогда ничѣмъ не рисковать. Но какъ бы то ни было, въ результатѣ эта черта оказывалась очень тяжелою для тѣхъ, кто дѣйствовалъ въ качествѣ его агентовъ и помощниковъ. Я часто страдалъ отъ нея, но никогда она такъ не угнетала меня, какъ во время нашей продолжительной ѣзды въ темнотѣ. Впереди намъ предстояло великое испытаніе, мы были близки, наконецъ, къ своему заключительному усилію, а между тѣмъ Холмсъ ничего не сказалъ, и я могъ только предполагать, какой будетъ ходъ его дѣйствій. У меня каждый нервъ дрожалъ отъ ожиданія, когда, наконецъ, холодный вѣтеръ, задувшій намъ навстрѣчу, и темное пустынное пространство доказали мнѣ, что мы очутились на болотѣ. Каждый шагь лошадей, каждый оборотъ колеса приближалъ насъ къ нашему конечному приключенію.
Нашему разговору препятствовало присутствіе. кучера наемнаго экипажа, и мы были принуждены говорить о пустякахъ, когда наши нервы были натянуты отъ волненія и ожиданія. Я почувствовалъ облегченіе отъ такой неестественной сдержанности, когда мы миновали домъ Франкланда, и я зналъ, что мы уже близко отъ голля и отъ арены дѣйствія. Мы не доѣхали до подъѣзда, а остановились у воротъ аллеи. Мы расплатились съ кучеромъ и велѣли ему тотчасъ же ѣхать обратно въ Тэмиль-Кумбъ, а сами пошли по направленію къ Меррипитъ-гаузу.
— Вооружены ли вы, Лестрэдъ?
Маленькій сыщикъ улыбнулся.
— Пока на мнѣ брюки, въ нихъ есть верхній карманъ, а пока въ нихъ есть верхній карманъ, то кое-что въ немъ находится.
— Хорошо. Мой другъ и я приготовлены ко всякимъ случайностямъ.
— Вы, видимо, близко знакомы съ этимъ дѣломъ, мистеръ Холмсъ? Въ чемъ теперь будетъ заключаться игра?
— Въ ожиданіи.
— Честное слово, я нахожу это мѣсто не очень веселымъ, — сказалъ сыщикъ, съ дрожью осматриваясь кругомъ на мрачные склоны холмовъ и громадное озеро тумана, спустившагося надъ Гримпенскою трясиною. Я вижу огоньки какого-то дома впереди насъ.
— Это Меррипитъ-гаузъ, — конечный пунктъ нашего пути. Попрошу васъ идти на цыпочкахъ и говорить шопотомъ.
Мы осторожно двигались по дорожкѣ по направленію къ дому, но въ двухъ стахъ, приблизительно, ярдахъ отъ него Холмсъ остановилъ насъ.
— Эти камни направо могутъ служить прекраснѣйшими ширмами, — сказалъ онъ.
— Мы должны ожидать здѣсь?
— Да, здѣсь мы устроимся въ засадѣ. Войдите въ эту дыру, Лестрэдъ. Вы бывали въ домѣ, Ватоонъ, не правда ли? Можете ли вы сообщить о расположеніи комнатъ? Что это за рѣшетчатыя окна съ этого угла.