В пути получили приказ из Москвы — впитать в себя остатки одного из отрядов истребителей танков. Как оказалось — 10-го. Впитали. Прошли Шахты, Новошахтинск. Снова разделились на группы по маршрутам. Теперь Дина попала к транспортникам: тол, вьюки. Вышли к станице Тацинская. На рассвете увидели — издалека ползут четыре легких танка. Вьюки есть, тол есть. Собак нет!
«Идут как на прогулку, — записывала Дина. — Мы как крысы залегли подстенку, и они проползли мимо нас. Хотелось кусаться от злости. Вьюки есть, взрывчатки — море, и ни одной завалящей собачки. И плакать нельзя, и не плакать нельзя».
Отступали дальше, к Ростову-на-Дону, перекипев в аду Белой Калитвы. И чудом выбрались живыми из этого чудовищного котла. Дину прилично зацепило, но отставать от своих она категорически не захотела. Долечивалась в Дилижане. Там ей вручили именной ТК калибра 6,35, в просторечии «Коровин». Награду подкрепили справкой, которую, перечитав дважды, Дина бережно упрятала в планшет.
СПРАВКА
Народный комиссариат обороны союза СССР
9-й армейский отряд собак-истребителей по части строевой
2 сент 1942
№ с/20942
город Андижан
Дана старшему инструктору-дрессировщику 9-го армейского отряда собак-истребителей танков мл. воентехнику т. ВОЛКАЦ Д. С. в том, что она действительно награждена командованием отряда оружием пистолет системы «Коровин» № 320374 за отличное выполнение боевого задания по подготовке собак-истребителей танков[26].
Добрались до окружной школы собак связистов в Цетели-Калаки. Начали тренироваться, дошли до полной боевой готовности. И вдруг приказ: отряд расформировать, собак сдать туда, остальное — сюда. Всю осень сорок второго только тем и занимались, что считали и пересчитывали собак, считали и пересчитывали. А потом пришел приказ командировать в центральную школу «Красная звезда» капитана Акишина, воентехника Волкац и еще двух капитанов — Росина и Волкотруба.
На долю истребителей танков — и людей, и собак — выпали самые горькие и отчаянные годы войны. Они выполнили свой долг достойно, их место — всегда на передовой. Под Москвой и во время Ржевско-Вяземской операции, на Курской дуге и под Сталинградом. Когда потом подсчитают, сколько подбито ими танков на разных фронтах Великой Отечественной, окажется, что 300. 300 сбереженных жизней советских бойцов. Спустя годы участник Парада победы 45-го, подполковник Сергей Константинович Гаврилов, посвятит стихотворение своему боевому товарищу.
Дик подрывает танк
Вожатый на бруствер собаку поднял,
Чеку из смертельного вьюка убрал —
«Настал, Дик, твой последний черед».
С грустью подал команду «Вперед!»
Земля от разрыв мин и снарядов гудит,
Стремительный Дик к переднему танку бежит.
Огонь врагов ему теперь не помеха,
А в танке фашистам совсем не до смеха.
Дик змеей под днище танка скользнул,
Взрыватель сработал — вдруг огненный гул.
Орудийная башня на землю упала,
Фашистов взрывная волна разметала.
У вожатого набежали горючие слезы тогда.
Дика своего он не увидит теперь никогда.
Славное дело он совершил только раз —
Танком одним у врага стало меньше в тот час.
Новогиреево.Декабрь 1942 — июль 1943
Глава 10Джульбарс
В легкой шинельке и тоненьких сапогах воентехник Дина Волкац 2 декабря 1942 года вышла из здания Курского вокзала в Москве.
Центральная школа ошеломила Дину необозримыми масштабами: огромные территории, масса людей, масса собак.
Воентехник Волкац зачислена на курсы усовершенствования командирского состава (КУКС) и одновременно занята практической работой в отделении боевого применения собак, которым руководил полковник Всеволод Григорьевич Голубев. Ее непосредственным начальником становится майор Александр Павлович Мазовер.
Невысокая девочка с непокорным кудрявым чубом выделялась откровенной молодостью среди более старших товарищей по оружию. К тому же — мужчин. Приходилось держать марку. У нее постоянно ныла задетая в Белой Калитве взрывной волной спина. «Терпи, — приказала себе Дина. — Не подавай виду!» Здесь ее никто не знал, и требовалось завоевывать авторитет. За плечами полтора года войны? Так ведь на курсы все люди прибывали с фронта. Ладно, выберем собаку и докажем делом. Дина отправилась на первую территорию — там располагался питомник-карантин для вновь прибывших собак. Было очень важно обучить собаку… Именно здесь и самой. Потом вместе с ней заниматься с курсантами, и вместе — на фронт.
Пес сидел в левом заднем углу вольера. Угрюмый, рыжую свалявшуюся шерсть украшали проплешины авитаминоза.
Однако комплекса неполноценности по этому поводу бедолага совершенно не испытывал и дерзким испытующим взглядом уставился на Дину. Она вплотную приблизилась к вольеру. На деревянной табличке, прикрученной проволокой к сетке, значилось «Джульбарс». Собака продолжала изучать человека, а человек — собаку. К этому времени Дина умела автоматически распознавать характер и способности собаки. Как? Разумеется, с помощью Станиславского. «Для меня очень большим куском в познании собаки — глаза. Ее глаза идут вам навстречу. В отличие от людей, собаки глаз не прячут. Глаза — зеркало души? Согласна. Но глаза еще и зеркало мозга».
Она увидела в Джульбарсе то, что сулило получить великолепную рабочую собаку. И главное — собаку по душе. В моем блокноте есть написанные рукой Дины Соломоновны строки: «Больной, плешивый, неказистый с виду — все было неважно. Это была единственная, это была моя собака».
Дина отворила дверцу вольера и хорошо, что успела взять пса за ошейник, — сработала профессиональная хватка! — рыжий доходяга молнией ринулся на волю. Вцепившись в ошейник, Дина ехала по снегу аж до самой проходной. Водворяя собаку на место, пообещала прийти завтра.
На следующий день Джульбарс ласково вилял хвостом, с явным удовольствием подходил на имя, словно почувствовал ветер перемен. Собаку, как и положено, Дина показала начальнику школы. Полковник Медведев прекрасно знал послужной список воентехника Волкац, как и вообще все о своих воспитанниках, не случайно курсанты, да и преподаватели называли между собой Григория Пантелеймоновича ласково-уважительно «Тату» или «Батя». Полковник, с изумлением оглядывая обшарпанного и неказистого Джульбарса, спросил не без иронии:
— Что, хуже собаки не нашлось? Разрешите узнать, по каким же признакам вы его выбирали?
— По глазам, — ничуть не обидевшись, ответила Дина.
Джульбарса перевели в сектор собак боевого применения. Включили в строевую записку. Порода — немецкая овчарка.
Пол — кобель. Кличка — Джульбарс. «Заяц ты ушастый, — погладила Дина лихо торчащие ушки пса. — Заяц!» Позже появится еще одно, заслуженное изворотливостью и умением пса решать любые проблемы в свою пользу ласковое прозвище — Жулик. «Возраст? Около двух лет, скорее всего. Ну, Заяц! Теперь ты официальная боевая единица Красной армии, понял?»
«Официальная боевая единица» к своему статусу подошла со всей ответственностью. Азы собачьего образования он, как оказалось, вспомнил легко и с видимым удовольствием повышал профессиональный уровень. «Умница, Жулик, — подбадривала Дина хвостатого курсанта. — Ты не представляешь, какие дела нам предстоят».
Еще вчера школа не отдыхала от рева танков и грохота взрывов, а теперь погрузилась в таинственную тишину. Территория щедро опоясывается минными полями всех видов и систем, а личный состав сначала в классах, а затем на полях осваивает новую службу.
Осваивали новое дело — минный розыск. Торопил к действию анализ опыта разминирования Подмосковья после битвы за столицу.
«3. В период с 15. III по 1. VII 1942 года по 27 районам Московской области собрано и обезврежено 128233 мины, помимо этого за невозможностью обезвредить неизвлекаемые уничтожено (взорвано) 55666 мин.
Разряженные мины переданы частям Красной армии, а частично были использованы на вооружение партизанских отрядов.
Вследствие того что немцы при установке мин применяли в массовом порядке различного рода „сюрпризы“ и ухищрения, а также имело место применения мин в деревянных ящиках немецких и отечественных марок, которые приборы-миноискатели не обнаруживают, во время производства работ по разминированию взорвались 43 человека разминеров, из них 10 ранено и 33 убито.
За этот же период времени на минах взорвались 67 человек из гражданского населения, из коих 34 ранено и 33 убито»[27].
При контрнаступлении советских войск под Москвой нашим саперам приходилось прокладывать проходы в минных полях. Героическая и кропотливая работа сапера. Риск, нервы. Восемьдесят уколов на один квадратный метр. Миноискатель рассчитан исключительно на мины в металлической «упаковке». А если мина в деревянном, пластиковом или стеклянном корпусе?
Если точнее, то изучением минного розыска просто возобновили работу по подготовке собак, начатую в центральной школе еще до войны. Разработкой методики этой службы занимались со второй половины сорок второго Орлов и Мазовер. В декабре этого года подготовленные школой немецкие овчарки Джек (дрессировщик Самшев) и Фрося (Лебедев) демонстрировали свое умение генерал-лейтенанту Лелюшенко, командующему 3-й гвардейской армией. В районе Карасево — Боковская по дороге и ее обочинам были заложены мины различных типов и в различной оболочке. За 14 минут Джек обнаружил 12 мин, обследовав 200 метров дороги. Фрося на таком же участке нашла 16 мин за 19 минут. Собаки не пропустили ни одной мины. Через день Фросю и Джека отправили на разминирование полей, оставленных противником. Эффективность и чистота работы собак превзошла все ожидания командования. За период с 20 по 29 декабря собаки обнаружили: Джек — 100 мин, Фрося — 133 мины. Среди найденных оказались также и немецкие мины летней закладки.