2) За месячный срок подготовки собак полностью их подготовить для подрыва эшелонов трудно. Через месяц необходимо провести показные занятия и, возможно, срок подготовки придется удлинить.
3) Опыт ЦВТШС КА, которая занималась специально этим вопросом (обучение собак на подрыв ж.д. эшелонов) НЕ ДАЛ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ. От этого вида боевой деятельности ОТКАЗАЛИСЬ. Причины неудачи неизвестны.
5) Необходимо немедленно направить в город МОСКВА представителя в ЦВТШС КА для получения спец-вьюков.
Преимущество собак-миноискателей вскоре становится доказательным, число батальонов ОБСМ на разных направлениях растет.
Едва старший лейтенант Волкац приняла взвод, как ей было поручено кроме обязательного обучения минно-разыскной службе подготовить в кратчайшие сроки группу бойцов с собаками-диверсантами для работы в тылу врага.
И Дина еще раз смогла убедиться не только в правильности своего выбора, но и в универсальности способностей Джульбарса. Этот пес, казалось, был прирожденным педагогом и с непревзойденным мастерством демонстрировал все, чему его учили. Работал с увлечением и явно огорчался, когда после его подхода к железнодорожным путям и сбрасывания вьюка это делали другие собаки.
Заняться этим ей пришлось буквально с первых дней после принятия взвода. К июню батальон получил все необходимое для тренировок. В заявке, отправленной еще старшим лейтенантом Хрипуновым, требовалось:
спец-вьюков — 24
паровоз — 1
тол — 200 кг
гранат противотанковых — 200
взрыв п. — 24
мяса для собак — 4320 кг
Из наиболее способных дрессировщиков и лучших собак отбирает Волкац особую группу. По ночам в районе Торопца наши машинисты, сами того не ведая, исправно давят учебные мины, подбрасываемые собаками. В глубочайшем секрете и полнейшей темноте готовились дрессировщики.
Глава 135-я отдельная инженерная бригада специального назначения
Идея использовать возможности «самих инженерных войск по нарушению работы вражеского тыла» принадлежит легендарному минеру-диверсанту Илье Григорьевичу Старинову. Для воплощения замысла знаменитого «испанца» требовалось создание особого подразделения. Инженерная бригада, специально предназначенная для минирования и разминирования местности и отдельных объектов, установки управляемых минных полей и телефугасов, устройства заграждений, наведения мостов и других мероприятий. 5-я отдельная инженерная бригада специального назначения, командиром которой был, разумеется, назначен гвардии полковник Старинов, должна была заниматься разведкой и диверсиями в тылу немцев.
Днем рождения бригады считается 30 мая 1942 года. Место рождения — Калининский фронт, деревня Березук Селижаровского района.
Из выпускников Нахабинского военного училища набирает Старинов добровольцев для действий в тылу врага. «Отбоя от желающих ходить во вражеский тыл нет, — вспоминал Старинов. — В те дни знойные и тревожные, усиленно минируя фронтовые рубежи, мы узнали о создании центрального штаба партизанского движения и фронтовых штабов». Отобраны лучшие из лучших, среди них Вольт Карлинский, которому суждено будет вплотную работать с минерами 37-го ОБСМ. В июле Старинова переводят в центральный штаб партизанского движения, и командиром 5-й становится гвардии полковник Фима Борисович Аб; он пройдет с бригадой всю войну. (Работая в центральном архиве министерства обороны с документами под грифом «секретно» или «1 экз.», подпись «АБ[34]» автор первое время принимала за шифровку).
Бригада сформирована и самоотверженно действует.
Строили дороги для продвижения частей и танковых групп прорыва. Саперы-десантники — два-три сапера на каждый танк — проделывали проходы, ходили в атаку. Оборудовали на переднем крае переправы через реки. Случалось бойцам батальонов инженерных заграждений под интенсивным артиллерийским и минометным огнем построить мост длиной 14 метров и выдерживающий груз 60 тонн! За сутки! И в это же время проложить 15 проходов на минном поле[35]. Да и сами устанавливали минные поля и электризуемые заграждения.
Ржевско-Сычевская операция, Великолукская, потом наступательная Невельская и вперед — на запад!
Уже с июня 1942 первые группы забрасываются в тыл немцев. Засылали только добровольцев. Выходили на операции «в боевой форме Красной армии, со знаками различия, орденами и медалями». На фашистов подобная дерзость на «их территории» производила убийственное действие.
«Возникла гигантская фигура ст. техника лейтенанта Сергиенко с красной звездой на пилотке, и в его руках оказались винтовка и кинжал немца». Языка под Полоцком «взяли без единого выстрела»[36], позже пленный фашист был отправлен в советский тыл.
У наших людей, видевших на оккупированной земле своих родных бойцов, становилось легче на душе. Да и у партизан тоже, многие группы бригады работали автономно, об их присутствии знали лишь партизаны на принимающем аэродроме.
Для направленных в тыл действовала программа минеров-парашютистов, требования ее соблюдались неукоснительно, разрешено «к практическим прыжкам с самолета допускать только при отличном усвоении всех правил на наземной тренировочной аппаратуре». А к вылету на задание допускались только те, кто на «отлично» усовершенствовал элементы прыжка, подготовки оружия и снаряжения, укладку и подгонку парашюта.
Но вот все испытания позади: освоено минно-подрывное дело, включающее знакомство и с новыми минами противника, обращение со спецтехникой, пройден курс санитарной подготовки и изучения немецкой полевой обороны и даже методика опроса пленных. Все — можно паковаться и… И тут-то возникает вопрос: «Сколько продуктов брать?» Обычные нормы для бойцов диверсантам не подходят. Даже если взять только хлеба на 20 дней — уже 20 килограммов! А еще мыло, консервы, сахар и прочее — всего выходило до 30 килограммов. Гимнастерка и брюки — по две штуки. Иногда нужно взять и гражданское платье. Сюда прибавляем оружие — винтовку, гранаты, прибор «Брамит» снайперского варианта трехлинейки Мосина, тяжеловатое изобретение братьев Мосиных, успешно применяемое в тылу немцев. И это все — на себе! Ведь от точки приземления или перехода линии фронта до места выполнения задания нужно пройти 200–300 километров по бездорожью, болотам, ползком. Вот и недобирают продуктов — не всегда можно показываться местному населению. И голодают, мерзнут, болеют. Трудности громадные, риск колоссальный[37].
Тяжко. Но эти трудности оказались несравнимы с тем, что часто встречали разведчики и минеры: мертвые черные пустынные территории с торчащими печными трубами, пепел на ожарищах, где немцы живьем жгли женщин, детей, стариков; сотни виселиц и горы трупов мирных жителей. И тогда отступал голод, и не так зябко студила промокшая гимнастерка, тогда до боли стиснуты зубы, и непонятно откуда брались силы. И тогда минеры держали в страхе весь состав оккупантов. Командующий фронтом генерал Еременко предугадал, что «действия саперов в тылу противника в будущем войдут в историю»[38].
В летопись Великой Отечественной войны кровью и золотом вписан подвиг шести гвардейцев 10 батальона минеров. 8 мая 1943 года группа под командованием гвардии старшего лейтенанта Николая Васильевича Колосова, выполняя задание в тылу врага, попала в окружение, 1000 (!) немецких солдат и офицеров пытались взять гвардейцев в плен. Их было шестеро: гвардии рядовой Безруков Филипп Иванович, гвардии старший сержант Горячев Владимир Петрович, гвардии рядовой Базалев Иван Кириллович, гвардии младший сержант Ефимов Вячеслав Борисович, гвардии рядовой Мягкий Михаил Васильевич. И командир, гвардии старший лейтенант Колосов. Они держали круговую оборону два часа, отбивая атаку за атакой. Фашисты орали в рупор: «Рус! Сдавайся!» Но голос Колосова «Гвардия в плен не сдается» привел нападающих в бешенство: огонь минометов, пулеметов и автоматов поливал наших бойцов. Два часа шестеро сражались против тысячи и погибли, не сдав занятых рубежей. Убитых и раненых немцев увезли с поля боя на трех грузовиках. Надругавшись уже над мертвыми гвардейцами, немцы приказали крестьянам похоронить погибших: «Они мужественно дрались!»
Посмертно каждому было присвоено звание «Герой Советского Союза».
Дмитрий Михайлович Яблочкин, гвардии минер-парашютист и разведчик, раненым попал в окружение. Уничтожив более 10 немецких солдат и офицеров, был схвачен и расстрелян выстрелом в голову, добит прикладом. Для гарантии фашисты искололи ему спину штыками. Вырвали знак «Гвардия СССР» и бросили. Раздетый, разутый, израненный, он пришел в себя и, истекая кровью и стискивая от дикой боли зубы — не выдать себя! — полз в расположение своего отряда. И нашел гвардейцев. Вывезти на большую землю Яблочкина смогли лишь через два с половиной месяца. Старшему сержанту Яблочкину было присвоено звание «Герой Советского Союза».
Не менее легендарным был и человек, которому предстояло готовить группу Дины Волкац для работы в тылу противника. Майор Виктор Александрович Паутов, исполняющий обязанности начальника штаба бригады. С начала войны он — начальник штаба истребительного краснознаменного отряда им. Валерия Чкалова, действовавшего в тылу врага. Белорусские партизаны Россон и Полоцка называли его комиссар Паутов. В ноябре сорок первого отряд им. Чкалова вошел в состав 2-й особой партизанской бригады, действовавшей в Ленинградской области. Они проводили рейды в глубокий тыл, диверсии, разведку. Такого человека по специальному запросу откомандировали в распоряжение инженерных войск Калининского фронта. «Моей основной деятельностью была подготовка и организация отправки в тыл противника групп и отрядов подрывников-диверсантов и разведчиков-саперов, руководство их деятельностью в тылу противника в тесном взаимодействии с партизанами». Но собак-диверсантов Паутов увидел впервые. Удивился и приступил к инструктажу. Человеку высочайшего интеллекта и научного мышления, ему было страшно интересно. Хотя много его беспокоило: