Как умел и как я знал
Боевые его раны
Быстро сам забинтовал
И опять пошел в походы
Наш совместный экипаж…
Автор этих строк — Борис Рагозин. Вместе с Ниной Евкиной он напишет гимн школы. Но это будет потом.
Командование высоко оценило участие центральной школы в войне с Финляндией: 8 человек награждены медалью «За боевые заслуги», 22 — знаком отличия «Отличник РККА».
Однако финская кампания преподнесла нам жестокий урок. Минные поля и заграждения были на всех путях подхода советской армии. Поражало разнообразие типов мин: натяжные, мины-ловушки, в деревянных и металлических корпусах, под водой и на крышах сараев. Кроме патентованного снаряжения (а вооружали Финляндию Европа, Африка и США) финны наладили выпуск мин из обрезков стальной трубы. Казалось, все вокруг было начинено коварной взрывчаткой: наступил на кучу навоза — взрыв! взял полешко из кучки дров — взрыв! «Воздух дрожал от взрывов», — писал в «Правде» писатель Николай Вирта, выезжавший на фронт.
У наших войск эффективных средств, способных обнаружить взрывчатку, еще не было. Медведев видел, как погибали наши солдаты, и предложил использовать собак для поиска мин. Вернувшись с фронта, полковник привез образцы финских и английских мин. Показал майору Всеволоду Георгиевичу Голубеву. Специалист высочайшего класса, замечательный дрессировщик, Голубев к этому времени уже разработал (вместе с Александром Петровичем Орловым) ПЕРВУЮ «Методику дрессировки собак для розыска противотанковых мин». Время поджимало, и в кратчайшие сроки он подготовил группу четвероногих миноискателей. В декабре 1940 года они показывали свое умение маршалу Советского Союза министру обороны СССР Тимошенко. С интересом работали собаки. Челноком ходит по широкой полосе овчарка Джек, за ним, перехватывая поводок, идет вожатый. Минут через пять пес принюхался и сел. Умница. Мина — здесь! И затрепетал сигнальный флажок. Потом сотни тысяч таких флажков, поставленных советскими солдатами, займут половину земель освобожденной Европы…
Теперь очередь кудрявого эрделя Лорда, личной собаки Голубева, и майор волнуется вдвойне. Но уверенно и толково обследует пес выделенный участок, принюхался, категорически вильнул обрубком хвоста и сел. Сел как вкопанный, скосив глаз на вожатого, держа на мушке знакомый запах. Мина — здесь! И еще, и еще находили ученики Голубева смертоносные заклады десятидневной давности в деревянной и металлической оболочке. Работали практически чисто, а Лорд обнаружил все мины без единой ошибки! После чего генерал Медведев официально поздравил начальника отделения боевого применения собак майора Голубева, а майор Голубев неофициально расцеловал мокрый нос и кудрявую морду сапера Лорда. Министр обороны маршал Тимошенко дал минно-разыскным собакам официальный войсковой статус.
1940 год был последним предвоенным годом. За 16 лет школа успела заложить мощный фундамент развития военного служебного собаководства в стране: подготовлен крупный отряд специалистов собаководов для армии и клубов служебного собаководства, любительское собаководство приобрело в стране массовый характер. Количество служебных собак у любителей росло из года в год, с июня сорок первого большинство из них встанет в строй. Центральная школа к началу 1941 года располагала возможностью готовить служебных собак по одиннадцати видам служб: караульной, связи, разыскной, санитарной, сторожевой, противотанковой, диверсионной, собак химразведки, авиасигнальной, ездово-нартовой, минно-разыскной.
1 мая 1941 года школа вновь пройдет по Красной площади.
Глава 6Военная собака
— Запомните: задача военной собаки — облегчить службу бойца, часто жертвуя собой, и охранять народное достояние от врагов, — учил Акишин. И Дина запоминала и не догадывалась, как скоро это станет ее повседневной жизнью.
Она старательно записывала: «Учитывая тяжесть работы для собаки в службе связи, необходимо выбирать для этой цели собак крепких, выносливых, обладающих здоровым сердцем и легкими, хорошим чутьем, зрением, слухом, незлобных, высотой в холке 55–65 сантиметров». Собаки специализировались на эстафетной службе, подноске патронов, размотке кабеля и на подвозке. Вначале усваивалась связь движения с командой «Пост». Вначале посты создавались видимые, постепенно увеличивая расстояние. При переходе на невидимые к ошейнику пристегивалась сумка для донесений. От 5 минут и более собака должна была отдохнуть. Потом собаку приучали к вьюку с грузом и без груза. Расстояние 2–3 километра.
А это что такое? Собаки-истребители танков. Команда «Танк!».
— Собаки атакуют в лоб или под углом 45°… несут на себе 4–6 килограммов взрывчатки на спине в спец-вьюке с двумя боковыми карманами… замок с деревянным рычагом взрывчатого приспособления направлен косо вверх с лежащей наверху коробки толевой шашки, в которую вставлен капсюль-воспламенитель.
При подходе собаки под танк рычаг зацепляет на клиренс, отталкивает назад и втягивает чеку упрощенного взрывателя. Ударник освобождается, разбивает капсюль и производит в действие воспламеняющий заряд[14].
Она записывала за Акишиным и искренне надеялась, что по-настоящему, взаправду ей этим заниматься не придется. «Я просто не смогу».
Она училась взахлеб. Здесь и на актерском отделении харьковского театрального училища. Хорошо, все рядом. Собаки на Сумской, 15; училище — на Сумской, 34.
В доме 34 своя атмосфера, здесь изучают историю театра, внимая Алексею Васильевичу Плетневу, осваивают с Людмилой Ивановной Гай танец и ритмику. Кумир украинского театра Иван Алексеевич Марьяненко учит актерскому мастерству. Портфель Дины, распухший от учебников, едва застегивается. Она таскает его сутками. Днем — курсы, вечером — спектакль в театре, в ночную смену — завод.
Однажды на курсах, сражаясь с проклятым замком, она упустила крышку, портфель раскрылся. На пол с грохотом шлепнулась «Работа актера над собой».
— Что случилось, Волкац? — Немцов дорожил каждой минутой и не любил, когда нарушался ритм занятий. Балагур и кинолог от бога Пашка-связист объяснил:
— А Динка своего Бибу по системе Станиславского воспитывает. Этим самым, как его, лучеиспусканием.
И заржал.
— Представь себе! — огрызнулась Дина, поднимая книгу. — Шут гороховый. Не любознательный ты, Паша.
Она действительно пыталась применить к Файнгару метод общения актеров через передачу мысли глазами. Если один человек — живой организм — способен передать информацию другому, то почему он не может передать это собаке? Вот у Станиславского: «общайтесь только с живым объектом, действительно существующим в жизни, действительно стоящим рядом с вами и действительно желающим воспринимать от вас ваши чувства». Собака — живой, обладающий интеллектом и памятью организм. Надо попробовать. И она попробовала, переписав из Станиславского главу «Общение» к себе в тетрадку от слова до слова. Файнгар желал общаться. Вскоре он выучился понимать ее взгляд. Собственно говоря, они и раньше, как это принято говорить, «понимали друг друга без лишних слов». Сейчас она экспериментировала сознательно, пыталась передавать свои чувства и желания, вырабатывая «ту невидимую связь между объектами, которая создает невидимую сцепку». На фронте она не устанет благословлять Станиславского: общение «по глазам» здорово поможет ей, особенно когда она станет готовить собак-миноискателей, а потом — диверсантов.
Дина с отличием закончила курсы, получила диплом инструктора служебного собаководства и военный билет, ей присвоено звание командир запаса. В графе «гражданская специальность» записано — актриса. Дина оставила завод и стала работать штатным инструктором клуба. Старшим инструктором. Отбирала самых способных собак для всесоюзного XV смотра служебного собаководства ОСОАВИАХИМ. В Москву поехали пятеро — трое участников и двое запасных. Команду Харькова в 1940 году представляли: связь — Джильда с Запороженко, санитарный розыск — Нора с Белозеровым и сторожевую — Курт с Кисличенко.
И тут же — I Всесоюзный смотр детских театров, и Дина Волкац участвует в спектаклях «Ивасик-телесик» и «Русалка».
Друзья-осоавиахимовцы давно считали ее настоящей актрисой и само собой человеком, вхожим в любой театр.
— Дина, у тебя билетика нет? — спрашивали в клубе.
Насыщенный и удачный, сороковой год остался позади. Наступил сорок первый. В апреле зашли в клуб три знакомых офицера из окружной школы. Сказали: «Война на носу».
Утром 22 июня все сладко спали — воскресенье. Приемник не включали.
Проснулись, и, сладко позевывая, Дина грозно напомнила матери:
— Сегодня мы, наконец, идем в универмаг — не отвертишься. И купим, наконец, отрез тебе на юбку.
— Хорошо-хорошо, — Валентина Григорьевна пристегивала поводки к ошейникам Айрис и Файнгара. Собаки радостно мельтешили в коридоре. — Купим. Я погуляю, ты поставь чайник.
Вернулась спустя несколько минут. Собаки обиженно ворчали, возили по полу спущенными поводками. Дина с недоумением смотрела на мать.
— Что-то случилось? Что?!
— Не знаю, говорят, будет важное сообщение по радио.
Они вышли на улицу — люди бегут. Побежали с ними. Стоя на Сергиевской площади среди сотен харьковчан, выслушали выступление Молотова. Кинохроника сохранила для нас бесценные кадры: полные тревоги прекрасные лица наших родителей, дедушек, бабушек, соотечественников. Встретить беду вышла вся страна.
«Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Умолк голос городского репродуктора, а люди продолжали стоять молча. Потом начали расходиться.
Дина и Валентина Григорьевна пошли дальше, купили материал — бежевую саржу, молча вернулись домой. Так же без слов разложили на столе ткань, раскроили юбку-клеш. На кокетке. Файнгар и Айрис ходили вокруг, тыкались носами, цепляли лапами: «Хозяйки, завтрак-то где?»
— Мам, я в институт! — хлопнула дверью Дина.