В понедельник, за четыре дня перед появлением моего интервью в "Младей фронте", я спросил Дениса, когда материал выйдет в свет. Тот тут же дал понять, что его планируют на четверг, но предупредил (и это было последним предложением, написанным им мне): "Если желаешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах".
В среду мне сообщили, что утром он скончался, прямо на улице.
ПРЕДПРИЯТИЕ ПО ПРОИЗВОДСТВУ СМЕХА
Мне хотелось познакомиться с самой забавной женщиной во всей Чешской республике. Меня поражало, откуда в ней берется вся эта забавность.
Вся Чехия знает, что уже в тринадцать лет она ниже пояса превратилась в колоду.
В течение двух лет ее бюст имел размеры чашечки размера D. И процесс на этом не остановился. Бюст все так же растет.
Между бюстом и обширным низом у нее была на удивление тонкая талия.
Коллега, который мокрыми от дождя листьями гладил ей щеку, сказал: "Ты толстая, словно бегемот". Тогда ей исполнилось девять лет, и эти слова старательно сохраняет в себе до нынешнего дня. Ящичек с этими словами выдвигается сам, всегда в тот момент, когда ей что-то не удается.
Ровесники называли ее "синицей", потому что все неудачные попытки в различных видах спорта оставляли на ее теле синяки. Еще ее называли "Помидор", так как при легчайшем усилии на щеках расцветали алые пятна, исчезавшие лишь через пару часов.
Галина Павловская тогда не повесилась, и пояснила это в книге под названием Почему я не повесилась.
Потому что ей хотелось утопиться. В ванной она закрывала под водой глаза, задерживала дыхание, но вода стекала через верхний сток. "Я была такая огромная, что в обычной ванне выпирала всю воду, необходимую для того, чтобы утопиться".
Каждую неделю, в течение восьми лет, на Чешском телевидении она вела ток-шоу Банановые рыбки. Раз она выступала в цикле "Как пережить… (мужа, Рождество, тещу, свое первое "я", диету, хорошие воспоминания и тому подобное)", в другой раз – "Как использовать… (мужа, Рождество, тещу, худшее "я"…)".
Она не только слушала гостей, но неисправимо рассказывала им перед камерой о себе. Или же о своих подружках.
"Дорогие зрители, как-то раз я пошла к своей приятельнице Яне, которая открыла, что ее муж спит с секретаршей. И самым страшным для Яны является то, что это ее собственная секретарша!".
В Чехии не продавался хорошо (то есть так, как мог бы) Дневник Бриджит Джонс.
Почему? Ответ всего один: потому что там уже была Павловская.
Она пишет бестселлеры. (Двенадцать наименований, миллион проданных экземпляров в столь небольшой, как Чехия, стране!), и, похоже, она является лучше всего продаваемой чешской писательницей.
Ее книги можно воспринять как книжки для отдыха (или как развлекательные).
Истинными героями этих книг являются тело и бюст. В одном из рассказов родители парня входят в дом и видят: "бесформенную массу, лежащую рядом с их сыном. Меня".
Вся Чехия знает, что недавно она позволила одному богатому мужчине пригласить себя на шампанское. В доме у него имелись антикварные вещи и эффектная ванная комната. И мужчина спросила, не хотела бы Галина выкупаться. Сам он ожидал ее в салоне, покуривая сигару. Когда Галина выходила из ванны, поскользнулась. Тело она выбила дверь, упала и проехала по скользкому мраморному полу прямо к письменному столу. "Мне так хотелось быть элегантной, хотелось быть женщиной-вамп, хотелось быть Офелией, а тут лежала побитая, тяжелая, заклинившись под письменным столом, изготовленным на переломе столетий".
Хозяин начал тянуть гостью за руки, за ноги, за голову – но безуспешно. Он потел, нервничал, пока наконец не спросил: "Ты и вправду не можешь чуточку сжаться?!".
"Ты на самом деле не можешь повернуться?!".
И, наконец: "Похоже, придется отрезать ноги!".
Когда она пришла к выводу, что он и в самом деле не имел в виду ножек стола, поднялась, оделась и ушла.
Если бы о Павловской писал, скажем, Олдос Хаксли, он мог бы сказать о ней то, что написал об одном из своих героев, Бернарде – мужчине гадком, малорослом и худющем (как о многих калеках, сознательно произведенных в новом, великолепном мире):
"Его гнетущее самосознание было к нему безжалостно".
Ее – тоже.
Вся Чехия уверена, будто бы ей известно, как Павловская потеряла девственность. "Девственность – процитировала она как-то Мерфи, - хвалите ее, девицы, у себя, лучше всего в субботу вечером, когда вы в одиночестве сидите дома".
Краткое изложение первых трех половых отношений:
1. Ей было семнадцать лет; Петру – чуточку больше. Она ему нравилась, потому что была без царя в голове и таскала под мышкой фигуру Богоматери из оранжевой глины. Но ее любовь Петр принимал так, как драники, которые мама жарила ему каждую среду. Так что к физическому сближению она принудила сама. ("Так ужасно хотелось быть уверенной, что кто-то желает меня иметь, что желает заниматься любовью с моим телом"). К сожалению, наступил тот унизительный момент, когда эластичные трусы были стянуты до колен, и нужно было избавиться от них полностью. Помня при том, насколько отвратительно должны выглядеть мои ляжки с коленками величиной не с апльсин, но громадных, перезрелых грейпфрутов".
2. Петр сказал, что все было клево, и что он как-нибудь ей звякнет. Но не звякнул. Уехал в деревню, и тогда она уболтала подружку поехать туда за ним. Петра дома не было, но возле камина сидело несколько мужчин и пять старух в возрасте от тридцати четырех до сорока лет. На Галине была белая майка, а под ней торчащие груди ("Вечно я выглядела так, как будто бы специально выставляла их напоказ"). Женщины тут же это оценили, потому что уголки губ настолько искривляли щеки, что тетки начали выглядеть еще старше. Тут Галина увидела на стене детскую фотографию Петра, и это на нее так подействовало, что она вылила на свой бюст рюмку красного вина ("Это выглядело так, будто бы кто-то попал мне прямо в сердце"). Отец Петра, спортивного вида блондин, инженер, провел ее в ванную комнату и там поставил ее раком. Запротестовать Галина не успел, а ее наиболее интимная эротическая мысль включала в себе слово "интеллигенция": "Вот видишь, Дорогуша, твой папа меня хочет; какой же он интеллигентный!".
3. Когда она выбралась из ванной, в коридоре стоял брат Петра – Макс ("Стыдоба обрекла меня до конца вечера на молчаливое не-существование"). Оскорбленные женщины быстро ушли; Галине пришлось ночевать в комнате под самой крышей, а упившуюся подружку оставили перед камином. Пан инженер тут же захлопнул дверь, закрыл ей рукой рот и начал нашептывать: "Котик…". Но тут в комнату постучал Макс, сообщая, что ему нужно срочно поговорить. Галина ответила, что как только оденется, тут же придет. Инженер (неохотно) ушел, она же отправилась к Максу и, не говоря ни слова, улеглась рядом. Он обращался к ней, но называл ее "Котиком; он говорил: "Бли-и-ин, ты же женщина, бли-и-ин. Настоящая женщина!".
Быть может, именно той ночью проявилась истинная черта личности Галины Павловской (как считает "вся Чехия") или же черта личности ее героинь (как заявляет сама Галина Павловская). И черта эта воплощена в ее знаменитом высказывании: "Характер молчал, говорило тело".
Макса, Петра и их отца как-то воскресным днем она встретила в больнице. Прошло уже двадцать лет. У пана инженера были серьезные проблемы с простатой.
"Мне хотелось быть красивой и с кем-нибудь ходить", - говорит главная героиня ее первой книги Отчаянные женщины поступают отчаянно. Может сложиться впечатление, что, по мнению ее героинь, девственность и женственность, это единственный пропуск в мир. Девушка знает, что она стоит ровно столько, сколько и секс, который можно с ней получить. И это является мотором всех ее действий.
Эльфриде Елинекова[74] (Австрийская романистка, драматург, поэт и литературный критик, лауреат Нобелевской премии 2004 года по литературе, лауреат премии Генриха Бёлля, премии Георга Бюхнера, премии Генриха Гейне, чешской премии Франца Кафки - Википедия) (чешское общество до сих пор считает, что женщина обязана принадлежать мужчине, так что в Чехии даже Мерилин Монро принадлежит пану Монро, которого никогда не существовало (Monroeová)[75] (Та же самая ситуация и с Аллой Пугачевой. Пугачева – это ее девичья фамилия. Тем не менее, по-чешски она Alla Pugačоvová. – Прим.перевод.), ну, то есть, Ельфриде Елинекова, возможно, и написала бы о бесстыдных пробах стать объектом желания какого-нибудь самца. С тем только, что пытающаяся никогда не будет уверена, не упадет ли он на мужчину, жадно жаждая его акцептации, словно молот.
Резюмируем:
Женщины за все это хотели бы Галину наказать.
Белая маечка выглядит окровавленной (до наказания дойти никак не могло, так что она символически покарала себя сама).
Мужская суть, в результате, проигрывает (у нее проблемы с простатой).
Благодаря тому, что Галина выступает по телевидению, люди перестали принимать ее за проститутку.
- Поскольку сразу же предполагается, что женщина с крупным бюстом – существо разнузданное и даже вульгарное, - заявляет Павловская.
- Не-е, - возражаю я.
- Я знаю, что говорю. Еще предполагается, будто бы такая женщина по натуре существо поверхностное.
В рассказике Гиппопотамы не плачут Галина описал свой визит в гастрономическом заведении, где ее обслуживала молодая официантка с подобной проблемой. Когда Галине было девятнадцать лет, она тоже подрабатывала в пивной. Как-то раз один высокопоставленный мужчина, когда Галина-официантка подавала ему две порции густого супа, неожиданно щелкнул ей пальцами по груди, словно по мячику. Тогда девушка умело вылила одну тарелку ему на пиджак, а вторую – на брюки. Теперь она чувствовала, что эта девушка, несмотря на молодой возраст, уже знает, что ее декольте в течение всей жизни будет помехой в серьезной беседе. Помехой в элегантности ("Красивые платьица на бретелях неожиданно делаются короче на десять сантиметров; все швы непонятным образом натягиваются, чтобы лопнуть; а пуговки от пояса и наверх с предусматриваемой регулярностью будут выскакивать из наших блузок, словно спортсмены с трамплина").. Ей хотелось сказать девушке, что никто и никогда не поверит – точно так же, как и ей, Галине – что в ней есть девичья стыдливость, что ей не важны быстролетные знакомства, но тут официантка нагнулась и известным писательнице жестом случайно смела со стола крошки, подставки и табачный пепел. И все это приклеилось к ее бюсту. Устыженная девушка сбежала в туалет. Галина пошла за ней.