- Книжак, вроде как, тут был, - заметил Давид, проверяя, хорошо ли прилегает лестница к седалищу. – Но на предложение заглянуть между ягодиц сказал: "Благодарю, я туда не войду".
Промежуточная остановка: отчаяние смеха
Поляк заметил, что Давид Черны каждое высказанное собой предложение заканчивает смехом, а если смехом ну никак не получается – тогда улыбкой.
Его работы легко вводят другого человека в состояние удовлетворения (что, похоже, более всего обижает противников Черного), и в городе они настолько заметны, что даже турист, который в Праге был всего раз, может выехать с чувством, будто бы это и вправду не стереотип: "Чехи – это смеющиеся звери".
А поскольку каждое произведение изготовлено в совершенно ином стиле, у приезжих складывается впечатление, будто бы в Праге полным-полно остроумных скульпторов[86] (Адреса работ Давида Черного в Праге: Святой Вацлав – дворик Люцерны, вход от Вацлавской площади 38 или же со Штепанской 61; Ногозадницы - Галерея Futura, ул. Холечкова 49; Писающие – ул. Цигельна 2b, Малая Страна; Новорожденные – на телевизионной башне, сады Малера, со стороны улицы Фибиховей; трое новорожденных ползет по газону на берегу Влтавы; газон называется Кампа, на Малой Стране; Висельник – улица Гусова (по-человечески, улица Гуса); Мясо – Ке Скларне 15 (трамвай 12, 14, 20, остановка Лиговар (Спиртозавод), потом нужно перейти через железнодорожные пути); Трабант – зады германского посольства во Дворце Лобковицов, ул. Влашска 19, Мала Страна – Примечание Автора).
Жадность к смеху во всей Чехии постоянно изумляет поляка. Кинопрокатчики смущаются настолько, что когда предлагают для осмотра в кинотеатре психологическую драму, чаще всего, ее рекламируют как "трагикомедию" или даже "печальную комедию".
Трагедии Томаса Бернхарда[87] (То́мас Бе́рнхард (нем.Thomas Bernhard; 9 февраля1931, Херлен, Нидерланды, — 12 февраля1989, Гмунден, Австрия) — крупнейший австрийский прозаик и драматург. Болезненный одиночка, непримиримый к любой фальши в личных и общественных отношениях, Бернхард своей жесточайшей критикой всех институтов австрийского общества снискал в стране репутацию очернителя и публичного скандалиста. В завещании запретил публикацию и постановку своих произведений в Австрии. – Википедия) (совесть Австрии!) в Праге оптом ставит Театр Комедии. Поляк был на нескольких спектаклях, хотя там не было какого-либо места для смеха, скорее уж – для страха. Но поляк заметил, как зрители жадно хватаются за различные моменты, чтобы хоть как-то посмеяться. Вот только что каждый смеется на ощупь, в различных местах. Раз за разом в зале раздается одинокий смешок, иногда смеются даже два человека. а через пару мгновение отчаянный смех в другом ряду.
В этой засухе кто-то смеется только лишь потому, что загорелась лампочка.
- Смех… - на миг задумался Давид Черны, направляясь бегом к шестой станции. – Должен ведь иметься какой-то повод для жизни, - прибавил он, подумав.
(Понятное дело, представленное выше упрощение всех не касается, существуют чехи, которые не смеются, а имеется даже особый случай: Вацлав Клаус. У него способность исключительная – он улыбается уголками губ, направленными вниз).
Станция 6: Давид Черны посылает младенцев в небо
На площадке между домами рабочего квартала Жижков стоит самое уродливое во всей Праге строение: видимый отовсюду телевизионный передатчик, который народ называет дрелью, а один поэт – кошмарной охранной вышкой, надзирающей за одряхлевшими домами.
Дрель появилась во второй половине восьмидесятых годов, встав на еврейском кладбище 1630 года, которое было ликвидировано полностью, а все место – залито бетоном.
Сейчас по башне, вверх и вниз, ползут десять младенцев. Издалека они выглядят как червячки. Каждый из них выкрашен в черный цвет и длиной метра по три. Груднички обладают той красотой, которую они заслуживают: набухшие, непропорциональные головы, с близкого расстояния похожие на попки. Между их шечками-ягодичками – барельефы штрих-кодов.
- Искусство следует выискивать вверху, - засмеялся Давид Черны, видя, как туристы задирают головы, чтобы посчитать младенцев.
Это обратно тому, что он сделал в городе Зноймо, где искусство следовало выискивать внизу.
В Зноймо от него потребовали выставки, которой никогда еще не было. И тогда Давид отлил десятки собственных, существующих в реальности или только в воображении скульптур. Но размерами 2 Х 2 Х 2 см. Меньше, чем спичечные коробки. И он выставил их на полу художественной галереи, так что горожане с бургомистром во главе должны были становиться перед искусством на колени. А некоторые даже должны были ходить перед ним на четвереньках.
Станция 7: Давид Черны прибавляет трабанту яйцо
Эта скульптура 1990 года представляет собой ГДР-овский автомобиль трабант, о котором говорили, будто бы он изготовлен из картона. На самом деле он был сделан из пластмассы, не подверженной коррозии. Один американец заказал себе трабант, и когда ему его прислали, он воскликнул: "Ах, эта немецкая тщательность! Перед тем, как прислать мне саму машину, они прислали ее пластмассовую модель". Трабант был маленьким и медленным, говорили, что максимальную скорость он достигает, когда его буксируют на тросе. Сама скульптура автомобиля скрыта на территории посольства Германии, но если зайти со стороны сада, ее можно увидеть через решетку.
- Мне хотелось отреагировать на массовые бегства немцев из ГДР в ФРГ через посольство в Праге, - сообщил Давид. Тысячи восточных немцев летом 1989 года пробирались на территории посольств Западной Германии в Праге, Варшаве или Бухаресте, оставляя за собой коммунизм и трабанты.
В романе Сестра Яхима Топола[88] (Яхим Топол (Яхим Топольчеш.Jáchym Topol, 4 августа1962, Прага) — чешский писатель. Сын поэта, драматурга и переводчика Йосефа Топола (Йосефа Тополя), внук писателя Карела Шульца. Начинал в конце 1970-х как автор песен для андеграундной рок-группы Psí vojáci, которой руководил его брат Филип (1965—2013). В 1980-х выпускал несколько самиздатских журналов (Револьвер, 1985—1989, и др.). Из-за диссидентской деятельности отца Яхиму была закрыта дорога в университет. Сменил несколько мест работы, на короткие сроки помещался в тюрьму. Подписал диссидентскую Хартию-77. Участвовал в бархатной революции, выпускал независимый информационный листок, впоследствии ставший либеральным еженедельником Респект. С первой половины 1990-х перешел от стихов к гротескной постмодернистской прозе. Автор нескольких романов и книг рассказов, переведенных на английский, французский, немецкий, итальянский, испанский, польский, венгерский, словенский, белорусский, турецкий и др. языки. - Википедия) герой осуществляет безумное путешествие по Праге и добирается до толпы немцев, в которой детей поднимают над головами, передают их из рук в руки и перебрасывают через ограду, потому что ФРГ уже раз и навсегда перекрыла ворота к свободе. Герой задумывается: вот если ребенок оказался внутри, то впустят ли и мать? А вдруг ребенка захапает какая-нибудь чужая женщина, лишь бы выбраться из социализма?
Золотой трабант Давида шествует куда глаза глядят на толстых, босых ногах. Творение высотой в четыре с половиной метра какое-то время шествовало на Рынке Старого Города, но немцы, якобы, настолько устыдились, что решили его выкупить и спрятать на территории собственного государства.
- У трабанта имелись яйца, и сразу же после того, как его выставили на рынке, кто-то покрасил их в красный цвет, - рассказывает скульптор, суя голову между прутьев ограды посольства.
Поляк заметил, что красные яйца – это же логотип Коммунистической Партии Чехии и Моравии. Чех поправил, что в логотипе размещены две красные вишни.
- Тем не менее, тема раздражающая, - прибавил он. Дело в том, что партия, образованная уже после падения коммуны, в марте 1990 года; сейчас в ней насчитывается сто тысяч членов и даже целых шесть евродепутатов.
Давид Черны был инициатором петиции С коммунистами не разговаривают, которую подписали различные известные люди, но вот политические партии проигнорировали. Еще он решил, чтобы на 1 мая в Праге, когда чешские коммунисты без какого-либо стеснения приходят с красными флажками на холм Летна, он с приятелями установит там усилительную аппаратуру, через которую запустят инфразвуки с частотой 15 Гц и мощностью 200 дБ.
Звуки с подобными параметрами вызывают неконтролируемое расслабление гладких мышц, в том числе, и сфинктеров заднего прохода.
- Какое возвышенное представление: тысячи обосравшихся коммунистов!
К сожалению, идея угрожала тем, что сфинктеры расслабятся и у некоммунистов, так что от замысла пришлось отказаться.
Недавно скульптор выиграл в Праге конкурс на памятник, который должен был бы увековечить героев II Мировой войны, но тут художник дал маху: поучаствовал в интервью. На замечание журналистки, что ведь коммунисты тоже сражались с оккупантами, он ответил в своем художественно-самоуверенном стиле: "Хороший коммунист – это мертвый коммунист".
После подобного заявления город тут же вышел из проекта; памятник реализовал другой скульптор.
(Поляк беспристрастно замечает, что памятник, одержавший победу, отвратительный и постыдный).
Станция Постскриптум: стол в Либерце
Уже после полудня оказалось, что поляк сознательную спешку чеха ошибочно принял за невроз. Дело в том, что Давид Черны решил дать постскриптум к путеводителю, и еще до наступления ночи слетать к своей скульптуре в Либерце. И вернуться, потому что аэродром закрывают в восемь вечера.