Тогучинские юные техники придумали проект свинофермы. В нем многое предусмотрено: освещение, вентиляция, вода, отопление, специальное отделение для новорожденных поросят, оригинальная, простая и компактная система подачи кормов, - и все по-хозяйски, с умом. Посмотрели опытные работники - понравилось. Гутузовский совхоз взялся такую ферму сделать: за основу взяли макет и чертежи ребят!
А устройство, которое позволяет создавать микроклимат в теплицах -автоматически поддерживать влажность, температуру воздуха и почвы, освещенность растений? А прибор для предсказания заморозков на земле - за 12-18 часов до их наступления? Да разве перечтешь все, что сделали юные умельцы области и города!
Заведующая отделением 10-й детской больницы Ирина Акимовна Шпак рассказывала: «Мы нарадоваться не можем на внимательную, никогда не устающую электрическую «няню», она и минуты лишней не позволяет малышу пролежать в сырых пеленках - немедленно сигнализирует на центральный пульт слежения, не забывая при этом указать номер палаты и кроватки...
Ребята из областной станции юных техников с душою выполняют многие наши просьбы: радиофицировали отделение, теперь больные дети с удовольствием слушают музыку, сказки. Я хочу, чтобы юные техники твердо знали: они очень помогают малышам
выздоравливать!..»
...У Славы Перескокова все началось с естественного желания накормить зверей и птиц, помочь им перезимовать... Уже несколько лет он возглавляет школьное лесничество 162-й школы Академгородка «Сибирский Берендей». Сто гектаров леса в ведении ребят - и немало забот: своими руками сделать и починить кормушки, домики для белок и синиц (не меньше пятисот-шестисот!), завезти в лес сено для зайцев, обойти дозором молодые деревца - не повредил ли кто...
В любой мороз на лыжи и - в самые отдаленные уголки леса: с хлебной крошкой, семечками - подмогой зверям и птицам в лихие для них времена.
Девятиклассник давно уже не ломает голову над своим будущим: он непременно станет лесничим...
-к -к -к
...Мы заглянули всего в три десятилетия из шести. Главные дела страны - индустриализация, коллективизация, первые пятилетки, работа для победы, мирный труд на заводах и полях - дела молодежи, юношества. Так было, есть и будет. Потому что заводская проходная, хлебное поле, лес за окнами - это родной дом, наша страна. А разве есть в родном доме безразличные тебе, чужие, «чьи-то» дела?
В хорошем доме, в большой дружной семье у старших и младших общие заботы, одни интересы. Младшие - всегда рядом со старшими. Там, где они нужнее всего: горожанка Катя Донова - в деревне, школьница Катя Овчинникова - в цехе завода, деревенский парень Петя Сулеев «делает» индустриализацию, Люба Гришкова и двадцать пять ее товарищей по школе осваивают работу механизаторов и полеводов...
Умелые руки строителей...
Заметьте - все они в своей личной судьбе несут черты времени. А подробности, черточки биографии каждого из них рисуют портрет поколения, эпохи.
Вот и получается, что, чем честнее, добросовестнее мы в каждом своем деле - пусть маленьком, повседневном, тем чаще встречи с тем далеким и всегда близким Октябрем, с которого начинается отсчет нашей - социалистической - эры.
ВСЯ ЖИЗНЬ В БОРЬБЕ
В юбилейные годы особенный интерес вызывают дела и слова наших известных работников - коммунистов с большим стажем, комсомольцев 20-х годов.
ВАСИЛИЙ ФЕДОРОВИЧ ВОЛЬНЫХ именно из таких людей. И мы попросили его ответить на следующие вопросы:
1. Начало вашей комсомольской юности.
2. Как спорили Вы о счастье?
3. Годы войны.
4. Вы на заслуженном отдыхе. Как Вам живется?
5. Ваши пожелания молодежи 70-х годов.
Не забудем их, Лицо в лицо Видевших и жизнь, И смерть, И славу... М. Светлов
1. В ту зиму были сильные холода, потрескивали углы домов, с каким-то звоном рвался лед на реке, в небе стояла синеватая дымка, вокруг солнца большой оранжевый круг, высокие березы, покрытые мохнатым инеем, казались седыми великанами, застывшими в молчаливом строю.
Эти морозные дни человечество никогда не забудет. Тревожно гудели паровозы, хрипло, надсадно вторил им гудок паровой мельницы. По улицам шли люди с траурными флагами, в морозном воздухе слышались речи ораторов:
«21 января в 6 часов 50 минут вечера в Горках близ Москвы скоропостижно скончался Владимир Ильич Ленин. Не стало вождя пролетариата, самого дорогого и любимого учителя. Ильич умер. Ленин жив!»
| Василии Федорович Вольных. |
В глубокой скорби слушали люди. У многих на глазах слезы. Не было в этот день занятий в школах, проходили траурные линейки, потом была Ленинская неделя: повзрослевшие юноши и девушки вступали в комсомол, а комсомольцы - в ленинскую партию. С этого и началась моя комсомольская биография. После окончания школы крестьянской молодежи я готовился поступить на рабфак, но секретарь окружкома Цветаев железно сказал:
- Партии требуются бойцы для культурной революции на селе. Если партия говорит «надо», комсомол отвечает - «есть»!
Глухое, отдаленное от города село. Выйдешь на крылечко - тишина. Вспыхивают огни керосиновых ламп, мигают сальники, потрескивают лучины, пахнет парным молоком от прошедшего стада. Я избач, самый грамотный, если не считать двух учительниц старой закалки, на селе человек. В избе-читальне потрепанные книжки, поломанные скамейки, скрипучий стол, две балалайки со струнами из кишок - вот и все богатство «Дворца культуры».
Вечерами вдруг тишину разорвут звуки гармошки. Кулацкий сын Илюшка, фуражку набекрень, растягивает мехи новой двухрядки. Молодежь, как косачи, токует у берез. А я иду в свое заведение склеивать тестом книги Гоголя, Тургенева и сельскохозяйственные брошюрки.
Председатель сельсовета твердит одно:
- Денег на ремонт читалки нет, на приобретение книг и музыкальных инструментов тоже.
И взрывается:
- Что вы ждете милостей от сельсовета, засучивайте рукава -проводите ремонт, готовьте топливо, валите лес для клуба.
Нас двое комсомольцев. Батрак Мишка Калачев, славный малый, башковитый, способный, но грамота у него... Вернулся из Красной Армии Андрей Филков. Теперь у нас ячейка. Я секретарь.
Шел 1927 год. Год Великого перелома. Вступила в строй Волховская ГЭС, началась подготовка к строительству тракторного завода на Волге, гигантов черной металлургии в Кузбассе, у горы Магнитной, и в районе Криворожского бассейна. Жизнь в стране бурлила. А я -молодой, физически здоровый - склеивал книжки. Обидно. Но дело нашлось подходящее. Секретарь партячейки Петруха, о котором говорили в районе: «Крепкий большевик! Здоровьем, правда,
слабоват, колчаковский свинец в нем сидит», - собрал комсомольцев в избе-читальне:
- Тряхните по-комсомольски мироедов.
И мы трясли. Дуся Скоробогачева выявила у кулака Девяткова неучтенные посевы на дальних пустошах. Миша Калачев нашел фиктивные раздельные акты у богача Бездетко. Обнаружили яму с хлебом у кулака Сизова. Зерно с красным обозом отправили в район, а злостного укрывателя проработали на сцене.
Мы синеблузники-профсоюзники,
Нам все известно обо всем.
Сизов прятал хлеб много лет,
Синяя блуза завелась И до ямы добралась, -
распевали мы под треньканье балалайки.
- В точку комса попала! - кричали слушатели.
Моему поколению хорошо знакома осень 1929 года - начало оплошной коллективизации в Сибири. «Бабье лето» в тот год было сухое и теплое. Но деревья роняли листья, птицы сбивались в стаи и тянулись на юг. Крестьяне заканчивали уборку урожая, женщины на лужайках и в предбанниках сушили лен. Потянулись обозы на городские и пристанционные рынки. В селе текла обычная жизнь, но чувствовалась настороженность. В доме богача Бездетко по ночам горела лампада, слышались церковные напевы. Утром по селу ползли слухи о кончине света, о приходе антихриста. На пасеке Девяткова все чаще собирались справные (так звали кулаков), приезжали неизвестные люди. Каждая ночь хранила тайны.
Хорошо помню, как мы ходили по селу и мечтали.
- В недалеком будущем, - говорил Андрей Филков, - на месте наших покосившихся и вросших по окна в землю избенок будут стоять добротные дома, а посреди Дворец культуры. Вместо керосиновых ламп будут ярко светиться лампочки Ильича.
- Кажется, кто-то промелькнул? - неожиданно оказал Миша Калачев.
- Ночью все кошки серы, - ответил Андрей.
Неожиданно появился сельисполнитель, на бегу крикнул:
- Амбары грабят!..
Я отправил ребят в Совет, сам кинулся к амбарам. В глухом переулке грохнул выстрел. Боль резанула правую руку. Не помню, кто меня подобрал, затащил в избу, оказал помощь...
Простреленная кулацкой пулей правая рука осталась кривой, призывная комиссия бракует меня - негоден в армию. А я рвусь. После долгих мытарств зачислили в нестроевую. Как грамотея, назначили заведующим складами боепитания, лотом возглавил полковую библиотеку, редактировал многотиражку. Армия дала мне очень много. Там в 1931 году был принят в ряды ленинской партии.
Отслужив положенный срок, был аттестован младшим политруком и избран отсекром полкового комсомольского бюро. Но меня не оставляла мысль о серьезной учебе. Демобилизовавшись, поступил в сельхозтехникум, по окончании которого мечтал прирасти к земле.
Во второй половине тридцатых годов в деревне и в городе окончательно утвердилась социалистическая система.
В селе моей юности два колхоза, они соревнуются между собой и приумножают богатства.
Что стало с друзьями? Дуся - инструктор райкома, Андрей - в органах милиции, бывшая батрачка Надя Редькина, в которую я был влюблен и которую в длинные зимние вечера учил грамоте, закончила институт. В 1929 году ушел добровольцем на КВЖД Миша Калачев. В одном из боев с китайскими белобандитами ему оторвало руку, она болталась на жилах. Миша вытащил клинок, отхватил ее, крикнул: «Эскадрон, за мной!» - и потерял сознание. Сам Блюхер вручил ему орден Боевого Красного Знамени. Демобилизовавшись, он закончил техникум и работал директором маслозавода.