- Слушай, может… я чего-то не знаю? Может… - на удивление Тимур говорил иным тоном: в нем не было уверенности. И это цепляло, ранило, создавало какую-то непонятную надежду.
- А может, я чего не знаю? – дышать стало трудней, словно в груди перекрыли проход кислороду.
- Что произошло сегодня? – он вдруг задал совсем другой вопрос. Словно понял, разговор не получится. Я выдохнула. Однако в голову полезли странные мысли: где Тимур был три года. Зная его характер, он бы пришел и спросил. Позвонил. Написал. Если только Арс не рассказал. Но тут я уже терялась в сомнениях.
- Это тоже большой секрет? – вырвал из размышлений Тим. Я нервно прикусила губу. Потому что он рядом. Близко. Сидит и смотрит, а у меня коленки трясутся.
- Это журналистика. Так бывает, - сухо ответила. Ковырнула вилкой рис. Аппетит вроде и был, а вроде и нет.
- Ты перешла дорогу какому-то влиятельному дядьке из лихих девяностых?
- Тебе, правда интересно или спрашиваешь для поддержания разговора?
- Мою соседку чуть не грохнули, так что да, мне интересно.
- А ты был бы и рад, - хмыкнула. Глянула на него недовольно, и меня словно током прошибло. Этот взгляд – такой же, как и три года, назад. В ледяном океане появилось солнце.
- Ты переоцениваешь мои желания. И все-таки, что произошло.
Я отложила вилку. Желание поделиться хоть с кем-то накопившимися эмоциями взяло вверх. Даже если это Тимур, хотя тут я окончательно растерялась в собственных ощущениях. В какой-то степени мне было комфортно рядом с Тимом, несмотря ни на что. Комфортней, чем с Денисом или кем-то еще. Он располагал, пусть и сердце кусала обида.
Рассказывала я не долго, минут пятнадцать. Но в красках, эмоциях и подробностях. Включая записку, которую товарищи оставили у меня на кухне. Текст напечатали, видимо из соображения безопасности. Всего две слова: «еще увидимся», зато какие. У меня мороз по коже прошелся, когда я прочитала.
Тимур внимательно выслушал, уплетая рис с курицей. Не перебивал, только изредка кивал. Под конец я выдохнула с облегчением, словно груз упал с плеч. Потом, конечно, затесались сомнения: а нужно ли было раскрываться именно перед Авдеевым. Но как говорится поздно думать, если уже раскрыл карты.
- Так видео у тебя нет? – спросил он, спустя минуту молчания.
- Нет.
- Блефовала зачем?
- Потому что! – прикрикнула я, возмущенно. Поднялась со стула, скрестила руки на груди. Где-то внутри кольнуло сомнение. Может, не нужно было, может зря откровенничаю.
- Ну ладно, мисс укротительница. – Он сказал это с какой-то иронией, но довольно мягко. Даже игриво. И вся моя злость в момент улетучилась. Зато на ее место пришло смущение. Легкое, мимолетное, давно забытое.
- Что ты…
- Я поел, так что можем посмотреть, что там за зверь в этом Динамо. Знакомое название, где-то слышал его. Только где…
Тим поднялся, прошел мимо меня, скрываясь в комнате. Минуты через две вернулся с ноутбуком. Большим, черным, с подсветкой. Я такие и в магазинах не видела. Авдеев уселся за стол, покликал по клавишам довольно быстро, внимательно что-то изучая.
Я взяла стул и присела рядом. Заглянула в монитор, но ничего не поняла. Какие-то цифры, коды, матрица не иначе.
- Что ты делаешь? – полюбопытствовала. Подвинула тарелку с рисом к себе и все-таки решила поужинать.
- Прописываю сплоит, потом отправим его на почту, которая указана на сайте и подождем, когда они кликнут по файлу в доках.
- Чего прописываешь? – хлопала глазами я, не особо понимая, о чем он.
- Прогу, которая повлияет на уязвимую систему и заставит ее работать так, как она не запрограммирована. Короче боевой код.
- Я ничего не поняла, - пожала плечами, разглядывая какие-то непонятные закорючки. Тим довольно быстро клацал по клавиатуре. Он был полностью погружен в процесс, таким я его никогда не видела. Но такой Тимур выглядел по-своему круто. И я отчего-то смутилась пришедшей мысли.
- Милая, тебе ничего и не надо понимать, - ответил он, не отводя глаз от экрана. Потом еще что-то сказал, пояснил, однако я уже ничего не слушала. В ушах стояло «милая», от которого сердце выбивало сто семьдесят в минуту.
- Готово! – довольный собой сообщил Авдеев, спустя минуты две. Повернул голову в мою сторону, и улыбнулся. Мне улыбнулся. Так же, как улыбался три года назад. У меня едва тарелка из рук не выпала. Руки вспотели, щеки горели, воздуха не хватало. Я поднялась, поставила тарелку на стол и поплелась к окну. Нужен кислород. Много кислорода. А лучше соседняя комната. Где там ненависть стеной и обида в три этажа? Куда оно все делось? Неужели испарилось от одной улыбки? Да ну быть не может. Или может?..
- Тебе плохо, Маш? – я хотела сказать, что мне чертовски плохо. Но запуталась в понятиях. Кажется, впервые за последние три года «плохо» приобрело светлый оттенок.
- Что… даст это твое… ты хакером заделался? – попыталась выкрутиться.
- Завтра их секретарша или кто там еще, откроет ящик проверять письма. Я скинул КП* и сопроводиловку с очень приятными условиями по инвестированию. Как только они кликнут по скачиванию файла в доке, эксплойт заработает. В итоге багтрак превратится в реально работающую отмычку.
- И?..
- И мы получим доступ к их компу.
____
КП – коммерческое предложение
Багтрак - перечень новых дыр, ошибок, уязвимостей.
Эксплойты / сплойты - являются подвидом вредоносных программ. Впрочем, эксплойт — это не обязательно отдельное приложение (исполняемый файл): он может иметь вид небольшого фрагмента вредоносного кода или набора команд, выполняемых в определенном порядке.
Глава 17 - Тимур
Уговорить Машу ночевать оказалось не просто. Она включила заднюю, начала даже собираться, и только когда я выпалил, про «товарищи могут вернуться ночью», Уварова затормозила. Замешкалась, растерялась. Было видно, ей неудобно принимать приглашение, ну я как бы не мог отпустить ее одну в квартиру, где и замка нет. А самому напрашиваться, не особо прельщало.
В итоге Маша сдалась, согласилась остаться. Только на сегодня, потому что время позднее, а отца беспокоить не хочет. Тут кстати меня порядком цепляли ее фразы. Если они с Романенко встречаются, то чего она к нему не поедет. Почему в принципе не позвонила Денису, не ерунда ж какая-то. Помнится, когда мы встречались, мне Маша спокойно звонила и с поводом, и без. Даже по всяким мелочам. А сейчас далеко не мелочь. Вывод напрашивался сам собой: ничего у них нет, либо они в ссоре. Ясное дело, первый вариант мне нравился больше, но и второй со счетов сметать рано.
За одеждой Уварова не пошла. Вернее, я ее отговорил. С этой проволокой, которой заматывал дверь, столько возни было, если размотать, вряд ли вообще получится закрутить снова. Так что предложил оптимальный вариант: взять мою майку. Не стал уж напоминать про былые времена, про не впервые и прочее. Просто вытащил чистую и протянул. Маша и здесь как-то замялась. Ресницы припустила, голосок перестал звучать уверенно.
- А как же мы будем спать? У тебя один диван, - спросила Уварова, разглядывая мои скромные хоромы.
- Ты на диване, я… - едва не ляпнул «рядом». Во время поймал фразу, посмаковал, но озвучивать не стал. У нас тут еще стена в три километра, которую надо обговорить и преодолеть. Плюс Романенко. – На полу, да и у меня еще работы куча. Надо прогу дотестить, а это часов до трех утра, не меньше. Так что спи спокойно, а там, если что поменяемся.
Про «поменяемся» я, конечно, шутканул. Скорее для разряжения атмосферы, но судя по реакции Маши, шутку она не оценила. Закивала, прикусила губу нижнюю. Забыла, что ли, как я реагирую на эти штучки. Надо бы напомнить.
- Ладно, тогда разбудишь, как соберешься спать. Я в душ!
Пока Уварова занимала ванную комнату, мне пришлось обустроить себе рабочее пространство. Не сидеть же рядом в кресле, как сторожевой песель. Поэтому положил подушку возле низкой тумбы, которая стояла рядом с входом на балкон. Перенес туда ноут, прикрыл двери, чтобы не поддувало. Даже притащил кружку с чаем и кусочек шоколадки.
Начал ковырять прогу, просматривать лаги, которые выскочили при тесте. И вроде погрузился в работу, но тут госпожа укротительница нарисовалась в проеме. В моей майке, которая едва прикрывала ее бедра, очень аппетитные бедра, на минуточку. Ну я и поплыл. Залип просто, рот только не открыл. А она смущенно ручки за спину завела, маленькими шажочками прошла к дивану. Вся такая летящая, хрупкая, нежная. Тут-то до меня дошло: существовать в одной комнате с той, которую хочется, очень сложно.
- Я часа два почитаю, а потом буду спать, - зачем-то сообщила Маша о своих дальнейших планах. Может, потому что я слишком нагло разглядывал ее, а может еще по какой причине.
- Да без проблем, - выдохнул немного грустно и кое-как отвел взгляд. В груди разливался жар, достигая горла. Показалось, у меня даже пальцы вспотели и перестали попадать по клавишам. За последние три года, подобный анабиоз не посещал ни разу. А тут какая-то ерунда – девушка в моей майке. Ладно, не просто девушка. Но все равно. Не до такого же сумасшествия.
Я чуть придвинулся к ноуту, попытался сосредоточиться. Активно влипал в коды, разглядывал ошибки. Однако никак не мог отдаться делу на сто процентов. Нет-нет оглядывался, типа задумался о своем, а на самом деле, ловил Машу. Она накрылась моим одеялом, облокотилась о мою подушку. Читала лекции в тетрадке, мысленно повторяла что-то.
Одним словом, возбуждала моя ненормальная девчонка не те хотелки, которые не нужны были в данный момент.
В итоге со своим тестом я просидел до пяти утра. Ну, вообще не шло. Элементарные вещи казались сложным. Уснул на полу, без всяких подстилок. Положил голову на подушку, ноги подтянул к себе и пал блаженным сном. Во сне была Маша, и мы с ней занимались любовью. И, черт возьми, это было круче, чем наяву за последние три года.
Утром меня разбудил входящий от Егора. Того самого парнишки, которого нагибал Романенко с докладами и прочей чепухой. Мы с ним в принципе поладили, и иногда от него даже была польза. Как сегодня, например. Оказалось, третьей парой поставили физру. А теорию менеджмента перенесли на вторую, которую я благополучно пропущу. Потому что встать, сходить в душ и доехать до универа за тридцать минут невозможно.