В три часа нас с бабулей попросили покинуть палату. Вроде надо делать уколы, анализы какие-то, прием таблеток.
- Но еще час целый! – возмутился Авдеев. Я опять заострила внимание. Неужели не хочет, чтобы уходила. Нет, может ему просто скучно в компании незнакомых людей. А может… второй вариант, особенно привлекал сердце, и заставлял оживать бабочек в животе.
- Сегодня сокращенные часы, а у вас процедуры, господин Авдеев.
- Сто лет мне ваши процедуры сдались, - возмущался Тим. Медсестра раздражалась, поэтому я начала собираться. Поднялась, потянулась к куртке, которая висела на спинке стула.
- Эй, ты куда? – спросил Тимур. Ноги у меня чуть не подкосило от такого простого вопроса.
- Пойду, а то ты плохо себя ведешь, - ответила улыбаясь. Волосы у Тима торчали в разные стороны, но даже такой классический беспорядок ему шел.
Где-то внутри у меня стрельнуло. Пробило устойчивую броню. Я наклонилась и зачем-то коснулась его прядей, аккуратно укладывая их набок. Это был порыв души, безумное бесконтрольное желание. Порой с собой невозможно совладать.
Тимур поднял голову, не сводя с меня своих бирюзовых глаз. Глубоких, бескрайних, как небо, и неизведанных как космос. Нас разделяло сантиметров десять. Я невольно прикусила губу. Кажется, мое сердце истосковалось по этому человеку.
- А я думал, поцелуешь меня, - произнес он вдруг.
«А я думала, это ты поцелуешь меня», - ответила мысленно.
Вслух сказать такое не решилась бы. Молча отдалилась, пропуская реплику, вернее оставляя ее глубоко, там, где обычно прячут несбыточные мечты.
- Веди себя хорошо, а то больше никогда не приду. Понял?
- Все слышали, - усмехнулся он. – Больше морковки с яблоками не будет.
- Будешь себя плохо вести? – спросил дедушка.
- Он всегда себя плохо ведет. Он же у нас плохой мальчик, - игриво произнесла я. Подошла к пустой кровати, взяла подушку оттуда и запульнула ее в сторону Авдеева. Не со всей силы, конечно. Но его кривляния надо ж как-то успокоить. Разошелся не на шутку.
- Ай! – завопил Тим, потирая плечо, куда пришелся удар. – Эй, ненормальная, я выпишусь и ты…
- Поправляйся, Тимур. – Я улыбнулась. Искренне. Давно мне не хотелось подарить кому-то улыбку. Думала, Авдеев продолжит свои колкие фразочки. Однако он резко сменил интонацию.
- Поправлюсь. Только в гости не забывай приходить. – Губ Тима коснулась улыбка. Та, в которую я однажды влюбилась. Вот же дурак! Не смотри так на меня. Не заставляй верить в то, что любовь тогда и сейчас полыхает алым пламенем в наших сердцах.
Я смущенно опустила голову, и практически выбежала из палаты. Хотя нет. На самом деле, мне хотелось остаться с ним там до рассвета, заката, весны и лета. Навсегда, как мы и мечтали три года назад.
Глава 30 - Маша
Домой я не шла, летела. Так радостно на душе было, кажется, там поселились птички. Мне хотелось улыбаться, а почему не знала. Нет, может и знала, просто отталкивала причину. Все-таки Тимур и я – это что-то неподдающееся логическому объяснению. Наверное, любовь тоже не поддается законом логики. В какой-то момент ты замечаешь человека в толпе, смотришь на него и понимаешь, сердце екнуло. Мое как раз весь оставшийся день занималась еканьем.
По пути я забежала в магазин, купила говядины и фунчозу. А дома начала изворачиваться на кухне, в попытке приготовить вкусненькое. Для себя обычно делаю супчик или тушу что-то. Но завтра ведь идти к Тимуру. Он там нос воротит от еды, которая мягко говоря, несъедобная. Нужно быть благодарной. Поэтому порадую его, так уж и быть. В этот раз заслужил.
Когда за окном стемнело, я ушла с кухни и села заниматься. Домашку никто не отменял, пусть и сессия начнется только после новогодних праздников. Если запустить сейчас, дальше придется рвать волосы и судорожно шерстить книги с конспектами. Однако углубится в чтение книг мне не дали.
Мобильный настойчиво разрывался на полке, рядом с диваном. Я глянула и не сразу сообразила – номер знакомый. Правда, когда припомнила, испугалась. В прошлый раз с этого номера названивали явно дядьки с Динамо. Зачем я им снова понадобилась? К горлу подкатил неожиданный страх, а за ним переживания за Тима. Вдруг их всех выпустили, они пришли к Авдееву и угрожают.
Сердце рухнуло, в животе все сжалось от тревожных мыслей. И пока я дергалась в нерешительности принять вызов, на экране отразилось входящее сообщение, с того же номера, после трех пропущенных. С минуту думала, открывать или нет. Но мобильный пиликал и пиликал, оповещая о новых смс. Поэтому собрав всю силу в кулак, я провела пальцем по экрану. И едва не выронила телефон из рук.
«Какого черта?»
«Чем ты там занимаешься, что не можешь взять трубку?»
«Эй, ненормальная! Мне скучно!»
«За игнор полагается наказание. Я вполне серьезно».
«Имей в виду, ждуны – опасные люди. Даже в аду найдут».
«Ну ладно, это уже не смешно. Маша! Кем или чем ты там занимаешься?»
Я перечитала раза три, потом снова взглянула на номер и меня вдруг передернуло. Когда мы с Тимом ругались у него дома, когда наговорили кучу гадостей, я убежала со слезами. И именно с этого номера было безумное количество пропущенных. Выходит, он переживал? Звонил? Но зачем? Хотел извиниться? Нет! Это не про Тимура. Минуточку. А откуда у него вообще мой номер? Кажется, я чего-то либо не знаю, либо не понимаю.
Ладно. Надо будет обязательно спросить. Нам вообще по-хорошему есть о чем поговорить. Но не сегодня. Сегодня у меня, итак, передоз Тимура Авдеева. Бабочки в животе сходят с ума, разгоняя ураган и тучи.
М: «Какой ты навязчивый…»
Думала в конце поставить смайлик, но в итоге убрала. Решит еще, что я заигрываю с ним.
Т: «Чудо свершилось. Она ответила».
М: «Тебе так скучно? У тебя же там отличная компания».
Т: «Без тебя моя жизнь стала серой и мрачной».
Я усмехнулась, а потом Тим прислал штук пять стикеров с разными выражениями лиц котов. Надо бы учить домашку. Окей, гугл! Как перестать пялиться в телефон, и ждать очередную порцию смс от этого умника. Черт, не уверена, что гугл знает ответы на такие вопросы.
М: «Я тебе, что бесплатное увеселительное ток-шок?»
Т: «Я ждал тебя… Часы ползли уныло,
Как старые, докучные враги…
Всю ночь меня будил твой голос милый
И чьи-то слышались шаги…»*
Вот это уже было неожиданно. И очень мило. Вроде двадцать первый век на дворе, парни не пишут в стихи в сообщениях, а тут Тимур, у которого черти пляшут в голове. Сердце у меня сжалось, изливаясь теплом. Что он со мной делает? Еще немного и я перестану контролировать свои желания. Бесит Авдеев!
М: «Позвонить медсестре, чтобы тебе сделали укол? Кажется, мы тебя теряем».
Т: «Переживаешь, да?»
М: «А ты так хочешь, чтобы я переживала?»
Сперва отправила, а потом поняла, что это уже реально на флирт смахивает. Однако удалить не успела, Тим прочитал. Я подтянула ноги к себе, затаила дыхание и ждала. Как там Авдеев говорил про Хатико? Ну, вот я видимо стала тоже Хатико.
Т: «Я много чего хочу. Исполнишь?»
М: «Кое-что исполню. Но для этого мне надо доделать домашку, а ты меня отвлекаешь».
Т: «И?..»
М: «В смысле «и»? Кто, по-твоему, мне важней?»
Т: «Конечно, я. Кто же еще?»
И снова обилие стикеров. Щеки у меня покраснели, уши казалось, полыхают. Я окончательно смутилась. А еще, безумно захотела услышать его голос. И увидеть Тима. Наверное, мое сердце уже все простило. Не осталось никаких обид. Я была готова ко второму предательству, читая милые глупости, которые он пишет в сообщениях.
Т: «Напиши, как освободишься. Мне безумно скучно…»
М: «Жди меня завтра, как чертов Хатико не ждал».
Мы вроде были на расстоянии, однако я смущалась даже печатать эту фразу. Хотя это же Тимур. Он знает меня, он ближе любого парня на этой планете. Так почему же сердце продолжает трепетать от банальных фраз.
Т: «О! Да после таких слов, ты просто обязана выйти за меня».
М: «Только после того, как комета упадет на нашу грешную землю. Или на марсе обнаружат жизнь».
Т: «Выгляни в окно».
Это было глупо, но я подскочила и подбежала к окну. Посмотрела на темную улицу, не сразу заметила. Только когда опустила взгляд вниз, к фонарю, увидела – снег пошел. Пушистый, блестящий, словно маленькие звездочки. Снежинки медленно опускались на землю, создавая волшебное белое одеяло. Я улыбнулась, прижимая мобильный к груди. Новый год ведь скоро. Интересно, с кем Тимур будет отмечать, успеют ли его выписать из больницы. А потом от Авдеева прилетело еще одно сообщение.
Т: «Эй, ненормальная, тебя нло-шки похитили?»
М: «Откуда ты знаешь, что снег идет?»
Т: «Красиво, скажи?»
М: «Очень».
Т: «До завтра, Маша».
Завтра наступало очень долго. Учеба в голову не шла, я перечитывала по три раза, а потом взгляд падал на телефон. Однако там не горел огонек о входящем, не горел он и через час, и через пару часов. Я бесилась, сама не понимала почему. Тим не обязан мне писать и звонить. Он вообще просто развлекается этими переписками. В больнице скучно, однотипно, поболтать не с кем. Но я все равно бесилась. Если так сильно хотел пообщаться, мог бы и снова написать или позвонить. Значит, не хочет. Или нашел другого собеседника. Последний вариант меня жутко разозлил. И это, откровенно говоря, больше походило на ревность. Хотя я не имела права его ревновать. Мы друг другу никто. Соседи. Бывшие хорошие знакомые. Однако эмоции не утихали.
Я так накрутила себя, что уснула около трех ночи. Утром подскочила, как убитая и пулей в душ. Решила, сегодня пойду в универ. Не буду пропускать пары из-за этого умника. Знания важней.
На парах кемарила, слушала в пол уха. Сонька опять с вопросами подкатила, что с тобой, где была вчера, выглядишь плохо. Я отмахнулась, не хотелось посвящать в подробности. А потом мы столкнулись в столовой с Денисом. Мне вдруг стало неловко за свои резкие слова. Унизительно вышло. Думала, поздороваться, но Романенко прошел мимо, словно мы никогда не были знакомы. Малиновская и вся компания Дэна повторили за ним. Народ в столовке поглядывал на нас, кто-то откровенно шептался. Что ж, заслуженно. Хотя вариант игнора мне нравится больше, чем навязчивое общество Дениса.