- Мне кажется, я чего-то не знаю, - сказала Соня, когда мы сидели за столом.
- Весь универ в курсе, судя по обсуждениям.
- Да ты звезда, Уварова. Только не пойму, вы реально разругались с Денисом? – спросила удивленно она.
- Типа того, - буркнула, переводя взгляд на телефон, который лежал на столе. Тим за весь день не написал ни одного сообщения. Меня это, конечно, зацепило. Обидно стало. Нет, может, я должна была сама проявить активность. Все-таки он из-за меня пострадал. Но с другой стороны, вот с кем он вчера общался. И общался ли…
Наступив на гордость, я после третей пары поехала в больницу. Попала в жуткую пробку, авария перекрыла половину дороги и машины двигались в час по чайной ложке. Людей в салон набивалось, возмущений. На остановке вошла бабушка, я ей уступила, и остаток пути ехала, словно согнутая скрепка. Одним словом – неудобно было.
Вчерашнюю еду, которую я активно готовила, тоже с собой везла. Весь день с ней носилась. Утром не могла решить, пойду или нет. Потом плюнула, сунула в сумку, если нет, так обратно принесу.
У входа в отделение Тима, за столом сидела тучная тетечка в очках. Вчера ее здесь не было, по крайне мере, утром.
- Куда? – крикнула мадам, косясь в мою сторону.
- К… родственнику! – заявила, прикидывая, каким он мне может приходиться родственником. На ум шло что-то не правильное и очень смущающее. Вот тебе и чистый разум.
- Уже закончились приемные часы.
- Как?
- Вот так, - развела она руками. Я вытащила телефон из кармана, глянула на время и поняла, что медсестра права. Десять минут пятого… Опоздала.
- Можно хотя бы на минуточку. Мне бы передать…
- Нельзя. А передать могу за вас.
- Ну, мне очень надо! – не унималась я. Вдруг не донесет мою передачку. Хотя кое-кто не заслужил.
- Всем очень надо.
- Он же все равно там ни чем не занимается. Лежит и все.
- Милочка! – крикнула женщина, вылупив свои глазища. – Не положено.
- Он убьет вас, если узнает, что вы меня не пустили! Он у меня знаете какой? – качала головой я, выражая театральное негодование. Нет, я на самом деле, не понимала, почему нельзя заглянуть на минутку. Как будто что-то серьезное произойдет. Странные порядки.
- Тут все такие. До свидания.
- Не все, - буркнула. – Вы вот злая и вредная. Вот! Передайте во вторую. Всего доброго.
___
(Тим цитирует отрывок из стихотворения Алексея Апухтина “Я люблю, люблю тебя безумно”)
Глава 31 - Тимур
Меня несло безумным течением, и остановиться было невозможно. Ладно, может я тупо помирал со скуки. Но аж раздирало написать Маше. В итоге плюнул и пошел в атаку со звонками. Она не отвечала, что бесило знатно. Поменял стратегию и перешел в смс.
Переписка получилась забавная. Мы общались… Черт, я ощущал себя ее парнем на все сто процентов, когда строчил стихи по памяти. А уж ответы заставляли улыбаться. Я даже съел ужасное меню, которое нам притащили на следующий день, на завтрак. Хотя это был отврат. Они там готовить не умеют или специально дают нам дрянь, чтобы поскорей выписались. Дед думает, столовка при больничке жаждет нашего отбытия на тот свет. В какой-то степени я с ним солидарен.
В обед ко мне заскочил Илья. Не один! Со своей Дашкой. Она сокрушалась, какие мы дурачки и качала головой. Потом театрально надула губы, и Царев с извинениями покинул палату, вместе с девчонкой, естественно. Дед и здесь не удержался от комментариев.
- Все это ерунда! Вот та, которая хотела тебя убить! Вот это реально мощь! – выдал он. Я честно даже не знал посмеяться, разозлиться или же промолчать. Однако на телефон продолжал поглядывать. Время тикало, Маши не было. Где ее черти носят. Обещала явиться, я здесь превратился в Хатико, понимаешь ли, а этой ненормальной нет.
В два думал набрать Уварову, но медсестре приспичило взять у меня анализы. Оказывается их берут не только утром. Меня спровадили в один кабинет, затем в другой. Доктора в больничках совсем не нежные, а может у них на меня просто аллергия. Мужик с усами говорил невнятно, а толстая тетка так уколола безымянный палец, что я едва в космос не улетел с воплями. Короче вернулся к себе злой как собака.
Плюхнулся на кровать, накрылся одеялом с головой. Думал, отпустит, в итоге отрубился. Проснулся уже часов в семь. Естественно Машу не наблюдал рядом со своей кроватью, воздыхающей и желающей затискать меня. Хотя второе, да и первое похоже только в моих снах реально. Уварова скорее на убийство способна, чем на тисканья. Броня у нее… дай Бог! Ни один троянский кон не прокатит.
Конечно, я взбесился. Обещала же. Что за дела! Собрался уже звонить с претензиями и скандалом, как дед мне всучил пакет.
- Что это? – не понял, разглядывая содержимое.
- Медсестра передала. Мы так поняли тебе. Мне жена приносила еще днем, а этим двоим передачки давать некому.
Я почесал затылок, однако любопытство взяло вверх: заглянул внутрь. Там оказался контейнер с пастой по-азиатски. Открыл и аж захлебнулся от приятного запаха. Сразу схватил вилку, у меня здесь припасена была в ящике, и давай пробовать. Пока ел, а вкуснотень такая, жизнь отдать можно, раздобрился. Настроение поднялось, раздражение сошло немного. Правда, когда еда закончилась, я озадачился: почему она не зашла ко мне. А вдруг заходила, но решила не будить.
Настроение снова сошло на нет. Откровенно говоря, мне очень хотелось увидеть Машу, услышать ее голос. Она еще так забавно смущается, когда я подкидываю огонька. Думает, не замечаю, но такое сложно не заметить.
- Вкусно было? – спросил дедок, вырывая меня из мыслей.
- Очень!
- Женился б на ней что ли, - покачал он головой, убирая сканворд в ящик. Весь день что-то пишет в нем, разгадывает, и постоянно комментирует. Забавный дед, что сказать.
- Женюсь, обязательно, - улыбнулся ему в ответ. Фраза настолько быстро пришла на язык, что я удивился этому. Только пару дней назад собирался уехать отсюда, забыть Машу. Сейчас соглашаюсь с идеей женитьбы. Смешно.
- Вот это правильно! – одобрил старик. – А то уведут твою бойкую девочку. Где такую потом будешь искать?
- Пусть только попробуют. Пойду, позвоню ей, кстати, своей бойкой девочке.
Я закинул ноги в тапки, вообще надо бы попросить Машу принести мне сменную одежду. Дедок одолжил свою, но как-то слишком стремно я в ней выгляжу. Реально, как старый мужичок за шестьдесят. Треники висят, а майка так вообще, чудо чудное: в клеточку. Хорошо хоть старик не толстый. С другой стороны, он не обязан был помогать, надо будет проставиться в качестве благодарности. Коньяк может хороший взять или кроссвордов мешок прикупить.
У дверей я оглянулся на дедка, махнул ему зачем-то рукой, и вышел в коридор. Вытащил телефон из кармана, нашел быстренько номерок моей ненормальной. Думал смс отправить, а потом плюнул – позвоню. Что кругами ходить.
Маша ответила не сразу, а где-то на третий гудок.
- Привет, обезбашенным людям. Поправляешься там? – раздался ее звонкий голос в трубке. Я так и представил, как она это говорит и гордо тянет подбородок вверх. Глазками стреляет, губу прикусывает. Черт! Слишком соблазнительно. Представлять такое лучше перед сном, чтобы уж наверняка.
- Не поправляюсь, вообще еще хуже стало, - театрально завыл. Вздохнул для пущего эффекта.
- Что? В смысле хуже? – испугалась Уварова.
- Переживаешь?
- Дурак, я же реально… в общем… ты ел? – кажется, она смутилась. Мысленно я умильнулся, даже рот в улыбке растянулся. Подошел к подоконнику, хорошо в коридоре никого не было. За окном падал снег, а я воздуха не глотал уже второй день. Сплошной запах перекиси.
- Было вкусно, ты давно приходила? Чего не зашла?
- Я поздно пришла, не пустили. Да и вообще, ты что ждал? – голосок ее дрогнул. Волнуется что ли?!
- Издеваешься? – усмехнулся, продолжая рассматривать, как падают снежинки на серые крыши.
- Ладно, я приду завтра, если так изнываешь.
- А сегодня, почему пришла поздно? Эй, заставлять ждать мужиков нехорошо.
- Что? Заставлять ждать? И скольким девушкам ты это говоришь? – спросила она, явно на что-то намекая. Я почесал затылок, пытаясь припомнить, когда успел дать повод. Однако в голову ничего не лезло.
- Только тебе, - сорвалось у меня. В груди разливалось давно забытое тепло. Я облокотился о стенку, закинув одну руку в карман треников. Смотрел в окно и думал, как было бы здорово, не пропади эти три года у нас. Мы могли бы объездить кучу городов, попробовать много вкусной пиццы или пасты. Я бы выиграл в тире сотню игрушек для Маши и целовал ее на рассвете.
- Тимур, - строго произнесла Уварова. Но я перебил.
- Ты была на выпускном?
- Почему вдруг спрашиваешь про выпуск?
- В каком ты была платье? – и я сам не знал, почему спрашиваю. Мы потеряли даже такую мелочь, как дурацкий выпускной. Она должна была быть в красивом вечернем платье, а мне мама купила крутой смокинг. Уверен, мы были бы самой крутой парой.
- Ни в каком. Я не пошла,- ее голос из звонкого сделался вдруг грустным. Проклятая правда всплыла не в то время. Сорвала все планы. Наша трусость порождает сомнения. Мы стоим на пороге выбора, мечемся из стороны в сторону, смотрим на гребаную чашу весов и выбираем не тот путь. Если бы не страх потерять все, возможно, человек не опускал бы голову в песок, не прятался там, где нужно говорить. Я так боялся потерять Машу, наши отношения, что откладывал правду в нижний ящик, выбирал не ту дорогу. Но в итоге все равно потерял девушку, которую любил, до сих пор люблю.
- Я тоже.
- Ты ничего не потерял. Туда ходят только парни, которым нравится галстук и пиджаки. – Голос Маши снова потеплел, а может мне показалось.
- Да я бы и трениках вписался в общий антураж.
- Ну да! Куда уж им до супер Тима и его треников, - она явно улыбалась. Я даже на расстоянии это ощущал.
- Я же уникальный, хорошо, что ты это понимаешь, ненормальная.
- Ты мне позвонил похвастаться своей ун