- Да ладно тебе, Машка, - усмехнулся Ваня. – С одним пот*ахалась, потом с другим. Это нормально. Ну как оно? Кто круче чпокает? До хрипоты, до адовых стонов, - последнюю фразу он аж прорычал. А мне сделалось противно. Щеки опылил жар, в груди все сжалось, кислород, словно медленно откачивали. Я глянула на всех, кто стоял рядом: прошлась по каждому, остановившись только на Денисе.
Романенко тоже смотрел на меня, но в каком-то замешательстве. В другой раз он бы заступился, но мы больше никто друг другу. Дэн не обязан. С другой стороны не это убивало, а то, что все вокруг вдруг изменили свое отношение. В их глазах читалось презрение, словно я пала к самому дну.
- Как поэтично, Вань, - натянуто улыбнулась, стараясь сохранять хладнокровие, сдерживать эмоции. – Знаешь, психологи говорят, что если парни так активно интересуются чужой интимной жизнью, у них явные признаки импотенции.
- У-у-у, - завыли ребята, кто-то даже хлопнул по плечу Ваню, а кто-то посмеивался. Я не стала дожидаться ответа, в этот раз решила – уйду. И даже сделала шаг в другую сторону.
- Конченая шлюха, - крикнул он мне в спину. Да так громко, что казалось, услышали все, даже те, кто меня не знал. Мир будто перестал издавать звуки, будто замер в ожидании шоу, где я в роли бесплатного клоуна.
Руки сами сжались в кулаки, хотелось кинуться на этого придурка, хотелось дать ему по лицу со всей силы. Но я в очередной раз сдержалась. Повернулась и сдержанно произнесла:
- До этой фразы, ты был похож на умного. А теперь думаю, по тебе реально плачет доктор. Сходи, полечи и нижнюю часть и верхнюю.
- Слыш… - он открыл рот, но Денис вдруг схватил Ваню за руку, как бы намекая, чтобы тот остановился.
- Пошли, Маш, - напомнила Сонька. Сердце лихорадочно прыгало, ноги потряхивало, губы пересохли. Я нервничала. Однако лучше действительно уйти. Продолжать скандал, значит дать повод почесать другим языкам. А этого больше всего не хотелось. Пусть хоть разорвется там от злости и громких фраз. Поэтому я молча подхватила Соню под локоть и мы пошли вниз, по лестнице.
Жаль только, не знала, чем завтра мне обернутся эти его громкие фразы. Иначе бы точно не оставила все как есть, не ушла бы.
Глава 34 - Маша
После библиотеки мы разошлись с Соней по домам. Я устала, и напрочь забыла про телефон. Вспомнила только когда, налила себе горячий чай и уселась на стул на кухне, разглядывая ночную улочку в окно. Интересно, Тимур знает про Ваню? Они вообще общаются? Если да, то это низко. Неужели, таким образом, он мстит мне? Хотя это совсем не похоже на Тима. Нет! Глупости. Авдеев не стал бы лезть в неприятности, а потом кидаться кусками мести из уст друга. Но все равно обидно. Плевать, что подумают окружающие, главное Сонька на моей стороне. Она так и сказала, когда мы спускались в библиотеку.
- Вот урод больной! Не переживай. Хороших людей не так просто облить грязью.
Я улыбнулась ей, даже драной кошке приятно ощущать поддержку.
За окном снова начал падать снег: крупный, большими пушистыми хлопьями ложился на холодную землю. Рядом с фонарем снежинки казались особенно красивыми, словно маленькие звездочки. Я вдруг вспомнила Тимура и губы сами по себе растянулись в улыбке. Захотелось услышать его голос. До дрожи в коленках захотелось. Однако на часах показывало почти десять, поэтому решила – позвоню завтра. А лучше схожу. Да, я до сих пор не поняла и не осознала в каких мы отношениях. И вообще в отношениях ли.
Но его поцелуй обжигал губы, заливал огонь в мое разбитое сердце. А еще я тосковала без него. Только сейчас, сидя на стуле, поняла, как сильно скучаю. Кажется, не скучала так, когда мы были на расстоянии, когда ходили по круглой Земле без всякой надежды на возможную встречу. Теперь же будто раздирает, ноет, саднит. Сердце готово вырваться и убежать в руки к Авдееву. Глупое.
Уснула я в мыслях о Тимуре. Во сне мы целовались, нежно, упоительно. А когда проснулась, с глаз покатились слезы. Жаль на соседней подушке этого дурака нет. Почему я прощаю ему все выходки, почему позволила поцеловать себя? Этот поцелуй будто открыл мой личный ящик Пандоры. Только вместо грехов оттуда выскочили чувства: разные от глубокой боли, до безумной любви. Мы словно ходили по тонкому льду, не боясь оказаться в ледяной воде.
В универ я собиралась долго. Выбирала наряд, крутилась перед зеркалом, укладывала волосы. Накрутила их, аккуратно уложив в легкие волны. Подвела немного глаза, едва заметно, но уже как-то иначе смотрелось: выразительней что ли. Выбрала темно-синее платье с поднятыми плечиками, и кожаным ремнем на бедрах. Выше колена, довольно сексуально. Боже! С ума сойти. Думаю о таких вещах. Второй раз за эту неделю. Если это не заболевание мозга, то не знаю, как называется мой симптом.
В приподнятом настроении понеслась в универ. Попала в небольшую пробку, чуть не упала, когда подвернула ногу. Сапоги на танкетке зимой – худшее решение. Однако красота требует жертв, видимо я буду жертвовать ногами. Ух! Тим должен осыпать комплиментами за такой образ.
На первую пару пришла с опозданием. Залетела в кабинет, не обратила внимания, что народ на меня как-то странно косится. Молча протиснулась к Соньке, плюхнулась рядом и улыбнулась ей.
- Маш, ты это… - начала она, но тут же замолчала. Замечание заставляло замолчать всех.
Первая пара шла долго, нудно и неинтересно. Нас опросили, выдали задания и отправили дальше. И вот тут, уже, будучи в коридоре, я начала замечать что-то неладное. Подглядывания, перешёптывания.
- Слушай, такое ощущение странное, - призналась Соньке.
- Ты просто очень красивая сегодня. Романенко увидит, и челюсть отвиснет, - засмеялась она. Однако чувство тревоги не отпускало. Казалось, за мной шлейфом идет что-то плохое, липкое, готовое разорвать на части. Я даже пару раз оглянулась, старалась прислушаться к голосам. Но они постоянно затихали.
А после третей пары, когда мы пошли в столовую, голоса перестали стесняться в высказываниях. Мы с Сонькой только встали в очереди за едой, как незнакомая девчонка выше на две головы и толще настолько же, развернулась и резко толкнула в плечо.
- Ты как? – спросила Соня. Я перевела ошарашенный взгляд с нее, на незнакомку и кивнула. Так агрессивно люди в универе со мной обычно себя не ведут. Да и ни с кем. У нас тут народ уже взрослый с головой.
- Привет, красотка, - я не успела повернуть голову, как чья-то мужская рука приложила к моей ягодице. Шлепнула. Меня!
- Эй! – крикнула, нет завопила. Парень залился довольной улыбкой, разглядывая меня каким-то сальным взглядом. Он был чуть выше ростом, не худой, не толстый, обычный. – Совсем что ли?
- А что нельзя? – спросил нагло брюнет.
- Разве такие, как ты не любит, когда их берут без разрешения? – послышалось откуда-то из стола. Мы с Сонькой переглянулись, затем начали искать того, кто выкрикнул реплику. Однако в толпе были лишь незнакомые лица, которые смотрели на меня… в самом деле, как на дешевую шлюху. И нет, дело явно было не в платье. Я в нем уже ходила на втором курсе, Денис тогда заливался соловьем, до чего красиво выгляжу.
- Со мной не хочешь? – крикнул кто-то.
- Групповушку еще устройте, - засмеялся дальний стол.
К горлу подкатил ком, руки задрожали. О чем они все говорят, почему так себя ведут. Я переводила взгляд от одного столика к другому и вместо слов, слышала пустой шум. Губы дернулись, будто еще немного и слезы хлынут. В одну минуту мой розовый мир перевернулся, сделался грязным болтом. Меня затягивало, нет, меня втаптывали, как однажды в школе.
В голове вновь мелькнула мысль: неужели дело рук Тимура? Неужели он… Только его поступки, говорили об обратном. Мозг настойчиво твердил – Авдеев рисковал ради меня жизнью. Не стал бы он такие вещи творить. Не совсем же отбитый. Или же…
Пока я размышляла, пока пыталась собрать единый пазл, дверь открылась, и нее вошел Ваня вместе с Алисой. А за ними следом Дэн, ребята из баскетбольной команды, Малиновская и еще пару человек. Они остановились возле центрально столика. Романенко уселся, а вот Ваня продолжал стоять, смотреть на меня.
Его рук дело, поняла я. Только зачем? Мы с ним едва знакомы. Или он так мстит за Алису, что в свое время Тим выбрал не ее, а решил быть со мной? Ну, это же какая-то глупость. Ладно! Допустим этот Ваня с мозгами не в ладах, но люди в столовой, у них голова для чего на плечах? Так легко поверили, что любая вторая девушка ш…
Я сжала руки в кулаки, глотнула воздуха и уверенной походкой направилась к столику, где стояла гоп-компания.
- Эй, девочка, номерок дашь?
- А может она чего другого дать хочет?
- Маша, ты ротиком отменно говорят, работаешь?
- Остосешь…
Это было мерзко. Слушать реплики, которые доносились с разных углов – чертовски мерзко. Наверное, когда тебя обливают помоям не настолько противно. Однако я продолжала держать спину ровной, этому меня научила школа. Гева. Ленка. Да, мне было страшно смотреть в глаза Ване и Алисе. Да, у меня сердце лихорадочно колотило в груди. Но я знала, никто не заступится за мое честное и невинное имя. Никто, кроме меня. Поэтому пасовать нельзя. Не сегодня, не сейчас.
Я остановилась в двух шагах от пункта назначения. Вздохнула и произнесла.
- Это так по-мужски, распускать сплетни о девушках. Мог бы и лицо высказать все, что накопилось.
- Ух, горячо, - засмеялся Ваня. Подошел ко мне, слишком близко, отчего я вдруг почувствовала себя уязвимой. В огромной столовой, где, наверное, сидело человек сто или двести, повисла тишина. Напряженная, острая, беспощадная. Она резала мои нервные клетки, раздирала кожу и пыталась сломать остатки стержня. Но я держалась.
- Вань, - подал голос Денис, явно планируя что-то сказать.
- Скажи девочка, - Ваня наклонился, опыляя своим горячим дыханием мои губы. Его пальцы потянулись к моему лицу. – Ты и в койке такая дерзкая? Может, на коленки встанешь, поработаешь ротиком?