131 ПСРЛ, т. VIII, с. 26.
132 ПСРЛ, т. XI, с. 18 (под 1372 г.). «Нижегородский летописец» отмечает два момента постройки Нижегородского кремля: под 1359 г. (такая дата невозможна), по почину князя Бориса Константиновича (если так, то в 1365 г.?), начаты земляные работы («повеле ров копать, где быть каменной городовой стене и башням») и под 1374 г., когда Дмитрий Константинович «повеле делать каменную стену и зачаты Дмитровские ворота» – изд. Гацисского, с. 12 и 17. ПСРЛ, т. VIII, с. 19: «Князь Борис Константинович постави себе город на реце на Суре и нарече его именем Курмыш».
133 Воскресенская лет. (ПСРЛ, т. VIII, с. 21): «Того же лета (1374) избиша в Новегороде в Нижнем послов Мамаевых, а с ними бе 1000 татар; а старейшину их, именем Сарайку, с прочею дружиною руками яша и ведоша в город»; в Никоновской (т. XI, с. 20) и Симеоновской (и Троицкой; XVIII, с. 114): «Новогородци Нижнего Новагорода побиша послов Мамаевых, а с ними татар тысящу, а старейшину их Сарайку яша и приведоша их в Новгород Нижний и с его дружиною». Вероятно, что первый бой разыгрался на нижегородском посаде, второй – «в городе».
134 ПСРЛ, т. VIII, с. 22, 25–26, 32–33; т. XI, с. 21, 24 (тут набег татар на Нижний Новгород под 1376 г., не упоминаемый другими летописными сводами, мотивирован раздражением ордынской власти за поход русских князей с в. к. Дмитрием Ивановичем на Тверь – черта едва ли историческая, а скорее, плод московской публицистики), 27–29 (Арапша после разграбления Засурья захватывает русских гостей на Волге, затем совершает разорительный набег на Рязанскую землю), 42–43.
135 ПСРЛ, т. VIII, с. 42–43, 45, 47. В Орду едет вскоре князь Борис Константинович, затем в. к. Дмитрий Константинович посылает к Тохтамышу «в свое место» сына Семена; едет к отцу в Сарай Иван Борисович; там же, с. 48.
136 «…понеже сам в старость прихожаше и в немощь». ПСРЛ, т. XI, с. 83.
137 Никоновская летопись (ПСРЛ, т. XI, с. 84) подчеркивает, что произошло посажение Бориса Константиновича «на великом княжении, на отчине и дедине его в Суздале и в Нижнем Новгороде и на Городце». Верная своей удельно-генеалогической системе, она постоянно называет Дмитрия Константиновича «Суздальским» или «Суздальским и Новагорода Нижнего».
138 Средний Дмитриевич Иван погиб в бою на р. Пьяне в 1377 г.
139 ПСРЛ, т. VIII, с. 50; т. XI, с. 87 и 93 («даде ему царь Городец»: вероятно, что Городецкое княжество признано за Кирдяпой при пожаловании Борису Константиновичу ярлыка на нижегородское великое княжение, а при отпуске из Орды Кирдяпа получил свой ярлык). Никоновская летопись (Там же) называет Василия Кирдяпу «суздальским и городецким», а Семена Дмитриевича «суздальским».
140 ПСРЛ, т. XI, с. 93 («Отступися им властей своих новогородцких, а они ему отступишеся его уделов»).
141 ПСРЛ, т. XI, с. 127 («Князь велики Борис Константинович Нижнего Новгорода, прииде изо Орды от царя Тахтамыша в свою отчину в Новгород в Нижний с пожалованием»); т. XVIII, с. 141. Подробности (и даже подробные даты), сообщаемые Храмцовским в «Кратком очерке истории и описании Нижнего Новгорода», ч. 1, не подлежат научному учету, пока неизвестны его источники.
142 Сравнение известий о падении нижегородской самостоятельности в разных летописных сводах показывает, что во всех имеем по-разному сокращенную передачу более полного изложения. Более обстоятельный рассказ Никоновской летописи (ПСРЛ, т. XI, с. 147–148), по существу, тот же, что, например, в Симеоновской (т. XVIII, с. 142), но тут он в редакции, полной осуждения московского коварства и боярской измены, тогда как в Никоновской устранены черты такой оценки. Некоторый, хотя и очень глухой намек на условия, помогшие в. к. Василию получить ярлык на Нижний, можно усмотреть в черте, сохраненной только Тверской летописью (т. XV, с. 440): в. к. Василий домогался Новгорода Нижнего и получил его, «преможе бо многое собрание на кровопролитье», что можно понять как указание на отклоненную переговорами угрозу татарского нашествия. По-видимому, в. к. Василий использовал гнев Тохтамыша по неизвестному поводу на нижегородских князей (а в Симеоновской летописи те же приведенные слова изменены в риторическое выражение: «на кровопролитье, на погибель христианскую»). Несколько летописей (Новг. I, с. 378; ПСРЛ, т. IV, с. 69; т. V, с. 245; т. VI, с. 122; т. VIII, с. 61) сохранили ценное указание, что удар обрушился не на одного Бориса Константиновича, а на все гнездо суздальско-нижегородских князей: в. к. Василий «пойма князей и княгинь в таль» («в полон», «сведе»), а Семен Дмитриевич бежал в Орду (Симеоновская сохранила указание, что таково было известие ее источника в неудачном выражении: «А князя великого Бориса повеле по градом розвести с княгинею и с детьми», а Никоновская заменяет «князей» – доброхотами Бориса). Вызов в. к. Василия в Орду после занятия им Нижнего и повторное пожалование ему Нижегородского княжества – кроме Никоновской и Симеоновской, см. ПСРЛ, т. IV, с. 99; т. V, с. 245. Тут свидетельство о каких-то колебаниях ордынской власти, быть может, о борьбе суздальских и московских влияний. Характерен в этом отношении текст сообщения Симеоновской летописи об окончательном торжестве в. к. Василия: «Тое же осени месяца октября в 20 день прииде князь великий Василий Дмитреевич на Москву, посажен Богом и царем, Тахтамыш придаст ему царь к великому княженью Новгород Нижний со всем княжением, и бысть радость велика в граде Москве о приезде его» (ПСРЛ, т. XVIII, с. 142–143), слова, в которых нельзя не видеть отражения только что пережитой острой тревоги. Самый порядок известий и их хронология сильно спутаны в наших сводах. Последний документ, дошедший от в. к. Бориса Константиновича, – его жалованная грамота от 8 декабря 6902 (1393) г. – А.А.Э., т. 1, № 12. «Поимание» его произошло позднее, а вторичную поездку в. к. Василия в Орду и его возвращение из Орды 20 октября надо отнести на 6903 (1394) г., т. е. вернулся в. к. Василий уже после кончины Бориса, который умер в Суздале в мае 6902 (1394) г. Самое назначение наместника в Нижний Новгород (Д.А. Всеволожского) произошло, по-видимому, только после этих событий (т. VIII, с. 62) – в ноябре 1394 г.
143 В Никоновской летописи читаем, что в. к. Василий «князя Бориса Константиновича и с женою его, и с детьми его, и елико аще быша доброхотов его всех повелел по градам розвести и в вериги железные связати и в велищей крепости держати их» (ПСРЛ, т. XI, с. 148). Если это не литературное украшение книжного творчества и если это касается не только «доброхотов», но и «князей», то пойманные князья были отпущены в Суздаль, вероятно, в связи с вторичной поездкой в. к. Василия в Орду, всего вероятнее – по приезде к нему второго ханского посла. Нет основания полагать (с Храмцовским и Экземплярским), что Борис Константинович умер «в заточении». С.М. Соловьев (кн. 1, ст. 1010) колебался, признать ли, что Дмитриевичи княжили в Суздале или только «оставались жить» там. Отсутствие всякого упоминания о том, чтобы Суздаль перешел под власть в. к. Василия, решает вопрос в том смысле, что и Борис и его племянники сохранили Суздаль в княжом владении как свою отчину.
144 ПСРЛ, т. VIII, с. 64. В Никоновской летописи (т. XI, с. 155) находим известие о походе в. к. Василия Дмитриевича «ратью к Новугороду к Нижнему на князей новогородцких, на Василия Дмитриевича Кирдяпу да на брата его Семена Дмитреевича» после сообщения о занятии им Нижнего и до известия о кончине князя Бориса Константиновича. Татищев развил и осмыслил это сообщение, представив дело так, что Кирдяпа и Семен воспользовались походом в. к. Василия на Великий Новгород для захвата Нижнего, в расчете на помощь ордынских князей, а затем дополнил (быть может, на основании каких-либо родословных источников?) известие о походе на них в. к. Василия сообщением, что в. к. Василий, выведя их из Нижнего, дал им город Шую (История Российская, т. IV, с. 374–375). Но тут надо видеть только черту спутанности порядка известий и их хронологии в наших сводах; ср. в Симеоновской сообщение о побеге Дмитриевичей в Орду до известия о смерти Бориса (т. XVIII, с. 143).
145 ПСРЛ, т. XI, с. 188 и указанные там же в примечании параллели других сводов; в самой Никоновской известие о смерти князя Василия приведено дважды (на с. 188 под 6911 г. и на с. 192 под 6913 г.). А.В. Экземплярский придал особое значение тому, что Кирдяпа в одной записи о его смерти (т. XI, с. 188; т. VI, с. 132) назван «Городецким» и решил, что князь Василий умер в Городце. Но название князя то «Городецким», то «суздальским» в записи о его кончине имеет также мало значения, как то, что Никоновская титулует князя Бориса Константиновича, в сообщении о его смерти, великим князем Новгорода Нижнего и суздальским и городецким и также называет князей Василия и Семена Дмитриевичей («князи Суздальский и Новагорода Нижнего и Городецкий») в известии об их побеге в Орду.
146 ПСРЛ, т. IV, с. 101–102; т. V, с. 247–248; в Софийской II летописи известие об этом событии приведено дважды (т. VI, с. 128 и 130, под 6903 и под 6907 гг.) в разных редакциях; вторую находим, также под 6907 г., в Воскресенской (т. VIII, с. 72 и тут же краткое известие о том же); в Никоновской – под 6904 г. (т. XI, с. 163); в Тверской – под 6907 г. (т. XV, с. 461) и под 6908 г. (Там же, с. 470). Эти разноречивые датировки одного и того же известия заставляют допустить, что и сообщение Никоновской летописи под 6907 г.: «Тое же осени князь велики Василей Дмитреевич московский посылал за князем за Семеном за Дмитреевичем за суждальским погонею до Казани и не угнаша» (т. XI, с. 171; ср. приписку на списке Царского Софийской I летописи – т. V, с. 252, примеч. г) относится к тому же самому походу. Ср. Экземплярского, т. II, с. 429; т. I, с. 137–138 и примеч. 300; едва ли можно установить, с Экземплярским, два похода кн. Юрия на Казань.
147 ПСРЛ, т. VIII, с. 75; т. VI, с. 131 – под 6909 (1401) г.; в Никоновской (т. XI, с. 186–187) под 6910 г. вместе с известием о смерти князя Семена через пять месяцев, в декабре 1401 г.