227 Р.И.Б, там же, № 23 и 25.
228 Там же, № 28.
229 Там же, № 26; требование на суд представителей тверского князя в грамоте № 27.
230 В грамоте к митр. Алексею патриарх категорично сообщает, что отдал Антонию Галич и малорусские епископии польского владения; но в соборном деянии подчеркнуто, что передача этих епархий сделана «в виде придачи» к галицкой епархии до тех пор, пока прекратятся ныне происходящие там смуты и не настанет мир и конец соблазнам; «временность» передачи (подчеркнутые издателем в русском переводе – с. 132) – характерная черта политики патриарха, избегавшего непоправимых шагов. К этой поре надо отнести грамоту патр. Филофея, которой было добились послы митр. Алексея, о подтверждении им соборного деяния патр. Каллиста, но патриарх не утвердил ее, а признал это (свое) деяние «отмененным и недействительным», хотя она уже была внесена в кодекс соборных актов (Р.И.Б., там же, с. 98).
231 Иоанна Докиана, доверенного лица при патр. Филофее.
232 Р.И.Б., там же, № 30 (ст. 167–168).
233 Р.И.Б., там же, № 28. При патриаршем дворе сложилась и осталась та суровая оценка деятельности митр. Алексея, какую находим, например, в соборном деянии 1389 г. (Там же, № 83): облеченный саном митрополита, митр. Алексей «стал не одинаково относиться ко всем князьям и не о всех равно заботиться, как бы следовало имеющему о всех дать ответ в день суда, но к одним показывал отвращение, а к другим расположение», а когда стал опекуном в. к. Дмитрия, то «весь предался этому делу и презрел божественные законы и постановления, приняв на себя, вместо пасения и поучения христиан, мирское начальствование, вследствие чего, призванный учить миру и согласию, вовлечен был в войны, брани и раздоры» (ст. 197–198).
234 Все дальнейшее дело о русской митрополии изложено в двух соборных деяниях – патр. Нила (1380 г.), благоприятном для митр. Алексея, и патр. Антония, резко ему враждебном (1389 г.) – Р.И.Б., там же, № 30 и 33. О требованиях Ольгерда говорит первое из них, но называет приглашение Ольгердом Алексея в Киев «лицемерным»; это деяние явно повторяет доводы и объяснения Алексея. Возможно, что обращение Ольгерда к митрополиту ставило вопрос ребром, чтобы вызвать его на отказ. Деяние 1389 г. представляет дело так, что литовско-русские князья на призыв патриарха к примирению, «изъявили готовность принять митрополита», но Алексей «совершенно отказался от примирения, ни во что поставив патриаршие грамоты» (с. 197–200). Деяние 1380 г. оправдывает Алексея, так как он отверг приглашение, сделанное «с коварной целью» и «без всякой настоятельной нужды»; а по этому поводу «сплетены были обвинения против митрополита»; деяние 1389 г. настаивает на том, что Алексей пренебрег патриаршими грамотами.
235 Так в деянии 1389 г. (Там же, с. 201–202); деяние 1380 г. приписывает отказ Алексея интриге Киприана, который отговорил его от поездки, уверяя, что берется все уладить (с. 171–172). Надо полагать, что оба деяния основываются на показаниях, с одной стороны, Алексея, с другой – литовцев и Киприана. При различии толкования фактов и их освещения можно, однако, так понять, что литовско-русские послы поставили митр. Алексею неприемлемые условия, например возвращение постоянной резиденции в Киев, а Киприан дал Алексею повод думать, что выяснить дело перед патриархом, который, требуя от него деятельного пастырства в Западной Руси, не подымал вопроса о резиденции. П.П. Соколов осложняет свое изложение этого дела рядом недоказуемых предположений (например, о наместничестве Митяя как доказательстве, что Алексей собирался в Киев надолго, об «упразднении» и «восстановлении» суздальской епархии).
236 Деяние 1389 г. сообщает, что патриарх еще раз обращался к митр. Алексею с требованием примирения с западнорусскими князьями и поездки (или переезда?) в Киев, но что митрополит даже не ответил на его грамоту (с. 201–202). Деяние 1380 г. обвиняет Киприана в домогательстве низложения митр. Алексея и сообщает, что на Русь были отправлены от патриарха церковные сановники, уполномоченные произвести дознание о жизни митрополита, и что их донесение выяснило пустоту и несостоятельность обвинений (с. 171–174). Ср. в Никоновской под 6884 (1376) г.: «Приидоша изо Царяграда два некая протодиакона, сановника суща, единому имя Георгий, а другий Иван» (ПСРЛ, т. XI, с. 25); странное пояснение «сановника суща» повторяет слова деяния 1380 г. о «церковных сановниках». Эти «сановники» поехали на Русь вместе с поставленным на митрополию Киприаном.
237 Относительно даты см. у П.П. Соколова (указ. соч.), с. 451–452.
238 В этом согласны оба деяния (с. 171–172 и 203–204). Иначе понял дело Голубинский (т. II, ч. 1, с. 212–214). Но деяние 1380 г. согласно с деянием 1389 г., когда сообщает, что Киприан овладел «одной частью церкви еще при жизни митрополита» и получил, сверх того, «такое соборное деяние, чтобы ему не упустить и другой части». Иное дело приписываемое Киприану домогательство низложения Алексея, причем текст деяния 1380 г. указывает, по-видимому, на то, что мотивом, кроме каких-то обвинений, был выставлен престарелый возраст митр. Алексея. «Дознание о жизни» митр. Алексея, произведенное патриаршими уполномоченными, устранило это домогательство. До их доклада патриаршему собору, подтвержденного и показаниями «многих других, пришедших оттуда людей» (послов из Москвы?), вопрос о времени, когда Киприан станет митрополитом «всея Руси», оставался формально открытым. Ср. П.П. Соколова, указ. соч., с. 452–455.
По нашим летописным сводам, Киприан, водворившись на западнорусской митрополии, сделал попытку сразу подчинить себе Новгород, но получил в ответ указание на Москву: Новгород признает его, когда он станет митрополитом на всей Руси (ПСРЛ, т. VIII, с. 25; новгородский ответ приведен тут в такой форме: «Шли к великому князю на Москву и аще тя примет митрополитом на Русь, то и нам еси митрополит», а затем следует замечание: «Слышав же митрополит ответ новгородцкий и не посла к великому князю на Москву»: поправка Голубинского, указ. соч., с. 214, примечание, не нужна). Утверждение Никоновской (т. XI, с. 25), что Киприан, приехав на Русь, только не принятый в. к. Дмитрием «поиде с Москвы в Киев и тамо живяше», противоречит всем другим данным и есть простое редакционное недоразумение (ср. «на Русь» и «с Москвы»: в источнике свода, наверное, не было «с Москвы», а иначе был бы отмечен и самый факт приезда Киприана на Москву). Наибольшее, что можно допустить, – это что Киприан пытался приехать сам в Москву с цареградскими следователями, но не был до этого допущен.
239 Длугош. Сочинения, изд. Пшездецкого, т. XIV, с. 698.
240 ПСРЛ, т. IV, с. 193; т. V, с. 237; т. VIII, с. 33.
241 ПСРЛ, т. VIII, с. 34.
242 ПСРЛ, т. IV, с. 75; т. V, с. 238; Новг. I, с. 367; во всех сводах в начале известий за 6888 (1379–1380 г.) о посылке к в. к. Дмитрию из Новгорода владыки Алексея, бояр и житьих людей: «Князь же прия их в любовь», а «Новугороду крест целовал на всей старине Новгородской и на старых грамотах»; время: «За неделю до цветной недели», т. е. 11 марта 1380 г., послы выехали из Новгорода.
243 См. выше.
244 ПСРЛ, т. XI, с. 50.
245 ПСРЛ, т. XI, с. 19 (1373 г. – при нападении Мамаевых татар на Рязань, в. к. Дмитрий стоит «со всею силою» на Оке, князь Владимир Андреевич пришел с войском от Нижнего, куда, вероятно, ходил также по вестям о татарах, «и татар не пустиша»); с. 21 («розмирие с татарами, с Мамаем» после избиения Мамаевых послов нижегородцами в 1374 г.), 22–23 (союз Мамая с Михаилом Тверским), 24 (набег Мамаевых татар на Нижний; в. к. Дмитрий выступает за Оку, «стерегаяся рати татарские от Мамая», 1375–1376 гг.), 25 (поход великокняжеской рати с нижегородцами на булгар), 27 (набег царевича Арапши из Мамаевой орды; поражение русских на р. Пьяне Мамаевой ратью – 1377 г.), 42 (1378 г. – бой на Воже).
246 «Отзыв о сочинении С.К. Шамбинаго «Повести о Мамаевом побоище» (12-е присуждение Макарьевских премий).
247 Изучению «Повестей о Мамаевом побоище» посвящен одноименный труд С.К. Шамбинаго (в Сборнике Отд. рус. яз. и словесности, т. 81, № 7, 1906) и разбор этого труда А.А. Шахматовым. В той редакции «Повести», какую читаем в Никоновской летописи (ПСРЛ, т. XI, с. 46), видную роль играет митр. Киприан, прибывший в Москву «в четветок 6-й недели по Пасце в праздник Вознесения Христова»; это дало С.К. Шамбинаго повод связать особую редакцию «Повести» и летописного свода с именем Киприана, так как он признал искажений даты прибытия Киприана в Москву (6888 вм. 6889 – там же, с. 41) намеренным (Шамбинаго, с. 166); возражения А.А. Шахматова, который признает особое прославление памяти митр. Киприана «делом не современника, а книжника XVI века», – см. указ. соч., с. 156–157 и 194. Весьма вероятно, что хронологическая ошибка была не следствием, а причиной обработки «Повести» в этом направлении. Киприан прибыл в Москву в Вознесение 1381 г. (ПСРЛ, т. VIII, с. 42; т. XVIII, с. 131). Возможно, конечно, что переработка «Повести» – с именем Киприана – принадлежит составителю не Никоновской летописи, а ее источника, что допускает и А.А. Шахматов (с. 157); существенно не это, а признание данной особенности чертой редакционной работы книжника XVI в., а не личного влияния Киприана на летописное дело своего времени.
248 Составитель Никоновского свода вообще воздержался при редактировании «Повести полезной бывшего чудеси» от обычных у него генеалогических пояснений, но при имени Ивана Холмского добавляет, что это «внук Александров, правнук Михайлов, праправнук Ярослава Ярославича» (ПСРЛ, т. XI, с. 49); возможно, что тут – намек на родословное предание князей Холмских об участии князя Ивана Всеволодовича в Мамаевом побоище, но если и принять его участие в походе, это не снимает с известия о посылке тверской помощи Дмитрию великим князем Михаилом Александровичем характера произвольного добавления книжника XVI в.
249 Особая редакция жития св. Сергия, какую читаем в Никоновской летописи (Повесть о преподобном Сергии, т. XI, с. 127–147), приписывает св. Сергию ту беседу с в. к. Дмитрием (с. 144–145), какую «Повесть полезная» (с. 50