476 Эта двойственность позволяет сказать, что характерная особенность духовной Василия Темного – отсутствие цельности в ее правовом содержании: перед нами типичный памятник переходного исторического момента.
477 «…а по грехом, у которого у моего сына вотчины отоймется, и княгиня моя уймет у своих сынов из их уделов, да тому вотчину исполнить, а дети мои из ее воли не вымутся».
478 С.Г.Г. и Д., т. I, № 86 и дополнительная «приписная грамота», № 87; «приказ» Казимиру основан на давней «докончальной грамоте» – А.З.Р., т. I, № 50.
479 С.Г.Г. и Д., т. I, № 76–79.
480 Первый договор – С.Г.Г. и Д., т. I, № 90–91; на экземпляре князя Михаила надпись: «А ся грамота докончяльная взята у князя у Михаила Андреевича, что была дана ему после живота великого князя Василия Васильевича на Вышегород, ино того деля и взята, а лежала у Филиппа митрополита». Имя Филиппа показывает, что замена произошла после 11 ноября 1464 г. – дата поставления Филиппа на митрополию. По его благословению и за его подписью писан второй договор – № 92: «И ты мой брате, говорил в нем великий князь Михаилу про уступку Вышгорода и волостей, тое моее отчины отступился мне сам со всем, с тем, как тя был пожаловал отец мой князь великий, да и яз князь великий».
481 Третий договор – там же, № 93–94. На № 92 надпись: «Докончальная княжа Михайлова, коли отдал Вышгород, ино у него взята, а новая ему дана, что он подо всею братьею великого князя в молодших». А в № 93 про младших братьев в. к. Ивана сказано, что им князя Михаила держать «собе братем же молодшим». На № 94 надпись: «Княжа Михайлова Андреевича последняя, что написан под всею братьею великого князя»; место этой надписи – на обороте грамоты № 93. В грамотах № 91–94 Михаил называет в. к. Ивана «господине и брате старейший».
482 Надпись на грамоте № 93: «Лета девятьдесятого июня 4 ся докончалнаа князя Михайлова взята у митрополита у Геронтья» – относится к грамоте № 94.
483 С.Г.Г. и Д., т. I, № 113–114; грамоты датированы 4 апреля 6990–1482 г. За князьями Михаилом и Василием укреплена остальная их вотчина – Верея и Ярославец. Ярославец не упоминался в прежних договорах; по-видимому, Ярославец перешел ко князю Михаилу в связи с его женитьбой на Елене Ярославне, княжне серпуховской (Экземплярский, т. II, с. 307); не был ли он в ее пожизненном владении? Она умерла раньше мужа, неизвестно, впрочем, когда. Присоединение Белоозера к владениям великого князя напоминает «купли» Калиты, но единственная упомянутая договором компенсация князю Михаилу за эту «уступку» в обещании в. к. Ивана Михаилу «с тое отчины Белаозера душу его поминатя».
484 ПСРЛ, т. VI, с. 235; т. XX, ч. I, с. 350.
485 С.Г.Г. и Д., т. I, № 118. О Верее: «И что яз, князь великий, пожаловал тебя своею отчиною Вереею с волостми и с отъежими места, что взял есмь в своей вине у твоего сына у князя Василья, и то все тобе, князю Михаилу, держати за собою до своего живота»; при статье о московской доле и Ярославце упомянуто о том, «что наперед сего дал еси мне великому князю свою отчину Белоозеро», и подведен итог по смерти Михаила «та вся его вотчина» – великому князю.
486 Первый «список» духовной князя Михаила не издан; хранится в Московском главном архиве МИДа (Государственного древнехранилища, отдел 1, рубрика 1, № 28) с надписью: «Список с того списка духовные, что был князь Михайло Андреевич прислал со князем с Васильем с Ромодановским, а хотел такову духовную писати, и князь велики тот список велел перечинити». Московская редакция, данная Ромодановскому, там же, за № 29 с надписью: «Таков список послан со князем с Васильем с Ромодановским ко князю к Михаилу к Ондреевичю, а ведено по тому духовная писати». Кроме указанных в тексте в Москве не одобрили некоторых других особенностей первого «списка». Так, отброшена при «благословении» Ярославцем оговорка о селах: «Опроче тех, которые есми дал по своей души, а которыми пустошми, кого буду пожаловал дал в куплю»; изъяты из текста подробное изложение прижизненных и посмертных распоряжений разным недвижимым и движимым имуществом и перечень долговых обязательств, по которым расчет поручен великому князю, а сохранен только их суммарный перечень с указанием на особые «списки» за подписью князь Михайлова духовника и печатника Ивана. Со списка, посланного с Ромодановским, писана духовная князя Михаила – С.Г.Г. и Д., т. I, № 121; приложение к ней составляют упомянутые специальные «списки», сохранившаяся часть которых издана там же, под № 122, под заголовком: «Восемь духовных грамот князя Михаила Андреевича Верейского».
487 ПСРЛ, т. XXIII, с. 158.
488 ПСРЛ, т. VIII, с. 180. В духовной Василия Темного: «А княгине своей даю Ростов и со всем, что к нему потягло, и с селы своими до ее живота, а князи ростовские, что ведали при мне, при великом князе, ино по тому и держат и при моей княгине»; об обстоятельствах перехода к великому князю этой половины Ростова нет известий.
489 С.Г.Г. и Д., т. I, № 96.
49 °C.Г.Г. и Д., т. I, № 95; договор сохранился только в виде неутвержденного списка грамоты от имени князя Андрея; возможно, что это только проект не состоявшегося договора.
491 Там же, № 97–98,99—100. На договоре № 98 надпись: «Князя великого с князем Борисом первая».
492 Например: «Тобе подо мною великого княженья не хотети, ни под моим сыном под князем под Иваном, ни под моими детми, кого ми Бог даст также ти под моею братьею молодшею… их уделов блюсти и не обидети» – С.Г.Г. и Д., т. I, № 93.
493 Договоры 1473 г.: «Имети ти мене, великого князя, собе братом старейшим, а сына моего, великого князя, имети ти собе братом старейшим, а нам, великим князем, имети тебя собе братом молодшим, а мене ти, великого князя и моего сына, великого князя, и наше великое княжение держати честно и грозно».
494 ПСРЛ, т. VI, с. 222.
495 Кирилло-Белозерский летописец – рукопись Археографической комиссии, № 251, статья: «О приходе безбожного царя Ахмата на Угру». Разбор летописных сказаний об этих событиях см. в моей статье «Иван III на Угре» в «Сборнике статей, посвященных С. Ф. Платонову». СПб., 1911. В. к. Иван III обвинял брата Андрея Большого в том, что он «думал на в. к. Ивана Васильевича, на брата своего старейшего, с братьею своею, с князем Юрьем и с князем Борисом и с князем Андреем, да к целованию их привел на том, что им на великого князя, брата своего старейшего, стояти с единого» (ПСРЛ, т. IV, с. 160; т. XII, с. 231); пререкания начались еще при жизни Юрия, но активно выступили только братья Андрей Старший и Борис.
496 Лучший анализ этих событий в труде Fr. Papee, «Polska i Litwa», т. I (Краков, 1904); ср. упомянутую статью «Иван III на Угре».
497 Кирилло-Белозерский летописец передает, по-видимому, какую-то промежуточную стадию княжеских соглашений, когда сообщает, что в. к. Иван «вотчину им подели», дал князю Андрею Большому «Можайск со всеми уезды», Борису – Суходол да села бабки его, Марьи Голтяевой, Андрею Меньшому – Серпухов. Суходола не видим за князем Борисом в договоре 1481 г., ни Серпухова во владении князя Андрея Меньшого по его духовной того же года; а по договорам с в. к. Иваном Андрея Большого и Бориса Серпухов в составе князь Юрьева удела, перешедшего к великому князю.
498 С.Г.Г. и Д., т. I, № 106–109 – договор 1473 г. с Андреем большим; № 110–111 – договор 1473 г. с Борисом; противни этих договоров, данные князьям-братьям, были вытребованы позднее у них обратно, а почему нет княжь Борисова противня, поясняет запись на «первой» его докончальной (№ 98): «А у другово докончанья своего противня сей грамоте князь Борис великому князю не дал, а сказал, что подрана да и сожжена». Там же, № 123–126 – договоры 1486 г. с теми же князьями.
499 «А орды, брате, ведати и знати нам, великим князем, а тебе орд не знати, а в выход ми давати (столько то), доколе опишемся по духовной грамоте отца нашего, а как опишем свои отчины и тобе мне давати по той описи»; сохранена и оговорка: «А коли мы, велите князи, в орды не дадим, и нам у тебя не взята», как пережиток прежней формулы о «применении Богом Орды».
50 °C.Г.Г. и Д., т. I, № 112; № 132 (духовная русского князя Ивана Борисовича, 1504 г.); № 151 (духовная волоцкого князя Федора Борисовича, 1513 г.). Цель этих духовных, близких по формуляру, ликвидировать долговые обязательства и обеспечить «помин души», как и читаем, в последней из этих грамот: «Чтобы государь мой с моей вотчины душу помянул и долг заплатил». Про рузский удел в. к. Иван III упоминает в своей духовной: «Что дал мне братанич мой князь Иван Борисович» – и распоряжается им, кроме одного села с деревнями, что дал из рузских волостей князь Иван Борисович брату Федору.
501 Сохранилась только духовная князя Бориса от 70-х гг., когда у него был еще один сын Федор (С.Г.Г. и Д., т. I, № 105). Князь Федор владел Волоком, Иван – Рузой, а сверх того за ними Ржева «по половинам». В своих духовных они не называют этих владений отцовским благословением.
502 ПСРЛ, т. IV, с. 160; т. XII, с. 231. Тут целый обвинительный акт против Андрея, мотивы, почему в. к. Иван сложил к нему крестное целование (заговор с братьями против великого князя, сношения с Казимиром и с ханом Ахматом, уклонение от похода на татар – «а все то чиня измену великому князю, преступая крестное целование»).
503 Характерны эпизоды 1468–1470 гг. Вятчане, оставленные на свои силы перед татарами, «предашася за казанского царя Абреима и приняли к себе его посла», заняли позицию своеобразного нейтралитета и не пошли с великокняжеской «судовой ратью», а на прямой приказ великого князя выступить отвечали, что пойдут, «коли пойдут под Казань братья великого князя», организационная слабость центральной власти питала неизбежную самостоятельность местного населения. Та же слабость сказывалась в характере военных действий, когда московские войска выступают в роли вольницы с удалью и навыками ушкуйников; таковы похождения нижегородской рати воеводы Беззубцова, которая превратилась для набега на Казань в вольницу с сыном боярским Иваном Руном в качестве выборного «воеводы» – атамана. ПСРЛ, т. VI, с. 187–190. Послания на Вятку митр. Ионы (Р.И.Б., т. VI-2, № 73 и 74) показывают, что не только в порядке светского управления вятчане жили со своими «ватаманами» в очень слабой зависимости от «земских воевод», не говоря уже о центральной власти, но и в церковном отношении стояли вне епископского руководства, обходясь своими священниками, о которых митрополит недоумевал, от кого они получили рукоположение.