Нижегородская украйна, хоть и нашла больше деятельной поддержки и защиты в великорусском центре, оказалась слишком изнуренной испытанными ударами, чтобы решительно и всей силой примкнуть к выступлению Дмитрия Донского против Мамая. К тому же можно было ожидать татарской диверсии на Нижний, подобной набегу 1378 года, когда Бегич шел на Русь к Оке через рязанские волости. Нижегородских князей и их полков не видим в русском войске на Куликовом поле. Дальнейшие события как бы оправдали нижегородские опасения. Нашествие Тохтамыша началось с угрозы Нижнему Новгороду: хан послал татарское войско в Булгары, где были захвачены и ограблены русские купцы, а их суда послужили татарам для переправы через Волгу. Князь Дмитрий Константинович поспешил изъявить покорность хану. Он и не мог думать о сопротивлении без сильной поддержки из Москвы, а в. к. Дмитрий Иванович и сам не смог отразить Тохтамышева удара. К хану явились сыновья Дмитрия Константиновича – Василий и Семен – и остались при нем, по-видимому, заложниками. Княжича Семена Тохтамыш отпустил после похода к отцу с послом своим, но Василия Дмитриевича Кирдяпу увел в Орду. На время пришлось Руси смириться перед татарами, и нижегородские князья усиленно ездят на поклон к хану135. Князь Дмитрий Константинович был, видимо, уже при смерти136 (скончался летом 1383 года), и ханская воля должна была утвердить преемство по нем. Все родичи его были в Орде в момент его кончины. Старший из Дмитриевичей – Василий Кирдяпа – остался и на следующие годы заложником у хана, а ярлык на великое княжение Нижнего Новгорода137 получил его дядя Борис Константинович, который и вернулся на стол княжения из Орды с сыном Иваном и племянником Семеном Дмитриевичем138.
Историческая роль Нижегородского великого княжества была исчерпана. Его успехи и его неудачи при Дмитрии Константиновиче были лишь отражением колебаний в силе и положении великорусского великокняжеского центра. Вокняжение Бориса Константиновича по ханскому пожалованию можно рассматривать как следствие временного ослабления великорусской великокняжеской власти после нашествия Тохтамыша. Братья Дмитриевичи, шурины великого князя Дмитрия Ивановича, устранены от вотчинного нижегородского стола, очевидно, без соглашения с великим князем. Отношения эти вскрылись после побега Василия Кирдяпы из Орды. Побег не удался, Кирдяпа был на пути перехвачен ордынским послом и водворен обратно в Орду, но в следующем, 1387 году хан Тохтамыш отпустил его на Русь, утвердив за ним Городецкое княжество. А брат его Семен княжил, по-видимому, в Суздале под рукою дяди139. С возвращением князя Василия Дмитриевичи тотчас стали добиваться осуществления своих отчинных прав на Нижний, стало быть, на великое суздальско-нижегородское княжение, и нашли, подобно их отцу, поддержку в. к. Дмитрия Ивановича против дяди Бориса.
Поход под Нижний суздальской и городецкой рати с московской помощью принудил князя Бориса уступить племянникам и вернуться в Городецкое княжество140. Уступал Борис Константинович под давлением великокняжеской власти и силы Дмитрия Ивановича, а по его кончине поспешил к хану Тохтамышу, пробыл в Орде больше года и вернулся с ярлыком на Нижегородское великое княжество141.
Наши источники не дают указаний на то, какие действия или черты поведения в. к. Бориса Константиновича неизменно ставили его в противоречие с московской великокняжеской властью. Возможно, что для этого было достаточно, в понятии этой власти, получения ханского ярлыка, помимо соглашения с великим князем всея Руси. Общее положение дел и отношений на восточной украйне Великороссии, особое значение которой в нараставшей борьбе с татарским и вообще всем инородческим миром вполне выяснилось еще при Дмитрии Донском, делало, можно сказать, неизбежной ликвидацию всякой неопределенности в ее политических отношениях. Предшествовавшие события показали, что и власть ордынская ясно учитывала стратегическое значение Нижнего как опорного пункта, господствовавшего над Волжским путем и восточным флангом приокской линии. Ряд татарских ударов привел Нижний Новгород к полному ослаблению и непосредственной покорности хану.
Отношения с Ордой, сложившиеся при в. к. Василии Дмитриевиче, дали ему возможность порешить нижегородский вопрос без столкновения с ханской властью и даже при ее помощи. На этот раз великий князь всея Руси не использовал своих свойственников, князей Дмитриевичей, против их дяди Бориса, а повел дело более круто. Он «сложил крестное целование» к князю Борису Константиновичу и пошел в Орду к хану Тохтамышу «со многою честию и з дары» просить великое княжение Нижнего Новгорода «под великим князем Борисом Константиновичем» себе. Богатые дары и полная покорность в. к. Василия доставили ему желанный ярлык, и он вернулся на Русь с ханским послом и татарским отрядом. Не знаем интимных подробностей этого дела, но, по всей видимости, оно было подготовлено на месте, так как нижегородские бояре, по летописному рассказу, сразу отступились от своего князя и выдали его с головой московским боярам и Тохтамышевым татарам. Василий Дмитриевич приехал в Нижний уже после поимания князя Бориса. Этим дело еще не кончилось. К в. к. Василию прибыл посол от царя Тохтамыша – звать его в Орду, а из этой поездки к хану Василий Дмитриевич вернулся, добившись утверждения за собой Нижнего Новгорода и Городца142.
Кратко и скупо сообщают наши летописные своды эту историю падения нижегородской самостоятельности. Только некоторые тексты сохранили намек на судьбу Дмитриевичей упоминанием о бегстве князя Семена в Орду. Их изложение не дает прямых указаний на то, как сложилось владельческое положение суздальско-нижегородских князей после падения нижегородской самостоятельности. В их обладании остался, вероятно, по решению хана Тохтамыша Суздаль, а к великому княжению отошли Нижний Новгород и Городец. Как бы восстановлено прежнее соотношение владений, когда эти последние города были великокняжескими, а они были связаны с Суздальским вотчинным княжеством. Разрушена эта связь, создавшая Нижегородское великое княжество.
В Суздале провел Борис Константинович остатки дней своих, в Суздале и погребен он в «своей отчине». При нем же в Суздале жили, по-видимому, и его племянники Василий и Семен Дмитриевичи, когда последний прибыл из Орды143. Но намеченный таким образом раздел нижегородских владений не имел под собой прочной основы. Утвердившись в обладании Нижним Новгородом, в. к. Василий Дмитриевич приобрел притязание на «все княжение», а суздальские Дмитриевичи, со своей стороны, не смогли примириться с утратой большей части того, что считали своей отчиной. Борьба немедленно возобновилась. И опять приходится отметить крайнюю недостаточность сведений, какие получаем в летописных сводах, притом не по каким-либо случайностям истории их текста, а вследствие явно тенденциозного замалчивания московскими книжниками ряда обстоятельств этих событий.
Вскоре после кончины князя Бориса Константиновича его племянники – Дмитриевичи – бежали из Суздаля в Орду к хану Тохтамышу, в. к. Василий послал было за ними погоню, но князья успели уйти от нее144. Но в Орде в эту пору была своя замятня, ей было не до деятельного вмешательства в русские дела. А далее о князе Василии Кирдяпе больше ничего не знаем, даже в указании даты его кончины летописные тексты расходятся145. Но Семен Дмитриевич пытался продолжать борьбу с помощью татар. В октябре 1395 года ему удалось с татарским войском захватить Нижний, который подвергся при этом жестокому разграблению; но приближение великокняжеских полков заставило татар бежать, и князь Семен снова ушел в Орду. В. к. Василий послал свою рать с братом Юрием вниз по Волге, и она три месяца воевала Булгарскую землю, причем – отмечают летописи – никто не помнил, чтобы Русь когда-либо так далеко заходила в татарские земли146. Князь Семен Дмитриевич нашел убежище и поддержку у местной татарской силы, которая господствовала в мордовских и булгарских волостях, получая все больше самостоятельности по мере упадка золотоордынского центра. Его суетливые и буйные попытки вернуть себе нижегородскую отчину совпали с моментом, когда слагалось будущее Казанское царство, и князь Семен стал отщепенцем от русского дела – орудием враждебной Руси татарской силы. Пребывание в татарских пределах претендента на Нижегородское княжество усугубляло непрерывную тревогу на русской восточной украйне. В. к. Василий Дмитриевич делал попытки захватить князя Семена – такой была цель и похода князя Юрия; посылал великий князь воевод своих захватить семью князя Семена, успевшую уйти к нему из великокняжеского плена147, и воеводы привели на Москву его жену и детей. Безнадежность положения его дел и захват семьи великим князем принудили наконец князя Семена возобновить сношения с Василием Дмитриевичем и покориться ему; он был сослан в Вятку148, где и умер в декабре 1401 года. Нижегородское великое княжество, созданное внешними условиями жизни великорусской окраины, держалось в некоторой силе и значении, пока его поддерживало напряжение самообороны, попыток колонизационных захватов и боевого наступления для обеспечения торговых путей; но переход этих задач в более сильные руки носителей великорусской великокняжеской власти привел к быстрому упадку нижегородской самостоятельности, и от «великого княжества» остались только развалины – в мелком вотчинном владении суздальского княжья, да на первое время вспышки княжеского авантюризма, для которого не мало было условий в беспокойном укладе окраинной жизни. По следам князя Семена Дмитриевича пошли его двоюродные братья Борисовичи, Даниил и Иван; эти «отчичи Нижнего Новгорода» пришли в 1411 году на Русь с «казанскими» князьями (булгарскими и жукотинскими), разбили великокняжеское войско, которое выслал на них в. к. Василий Дмитриевич под воеводством брата Петра, а затем князь Даниил навел татар изгоном на Владимир – и стольный город великого княжения был сильно разграблен. Наши летописные своды говорят об этих событиях глухо и с явными недомолвками. Набег на Владимир, выполненный воеводой князя Даниила Семеном Карамышевым и царевичем Талычем, которого Даниил «тайно от всех приводе к себе», едва ли был выполним без опоры в Нижнем Новгороде, который, очевидно, был занят после победы над великокняжеским войском его «старым отчичем» князем Даниилом. Но летописные тексты не говорят о таком захвате Нижнего, замалчивая последствия победы Даниила149. Однако дальнейшие сведения об этом князе подтверждают такое понимание уклончивого изложения летописных сводов. В 1412 году нижегородские князья ездили в Орду к хану Зелени-Салтану, Тохтамышеву сыну, и вернулись «пожалованы своею их отчиною»150, а в 1414 году брат великого князя Василия, Юрий Дмитриевич, идет на князя Даниила Борисовича в его братью151 к Нижнему Новгороду; суздальские князья бегут из Нижнего за Суру, а князь Юрий, покорно встреченный боярами и жителями Нижнего, без боя занимает город152. Даниил с братьей ушел от преследования за Суру. Совокупность этих свидетельств дает основание признать, что князь Даниил держался в Нижнем с1411 по 1414 год153. Года через два Борисовичи явились в Москву с повинной, но в 1418 году снова бежали с Москвы, и больше нет известий о них в наших летописных сводах154. В. к.