— Диснейлендовский что?
— Трюк, — Микала Фриис взмахнула руками так, будто сам жест уже объяснял выражение. — В парках развлечений Америки случалось множество похищений детей средь бела дня. Обычно речь идёт о преступнике, который прячется в общественном туалете, и когда ребёнок заходит туда, его быстро отключают хлороформом или чем-то подобным.
Она описывала процедуру таким тоном, будто зачитывала вслух рецепт пирога.
— Затем они срезают кудряшки и переодевают ребёнка. Иными словами, длинноволосая девочка в красном платьице за несколько минут превращается в мальчика в джинсах и белой футболке. Затем они кладут обездвиженное тело в прихваченную заранее коляску и вывозят из туалета прямо мимо папы или мамы, которые ждут своё чадо.
Она снова села на стул Августин и заложила руки за голову.
— Как правило, ребёнка ожидает ничего не подозревающий отец, так как он считает неприличным идти за дочкой в женский туалет.
Шефер помотал головой с отвращением.
— В каком мире мы живём!
Она согласно склонила голову.
— Думаешь, кто-то мог усыпить Лукаса на школьном дворе? Отравить, чтобы он потерял сознание? — Шефер вспомнил пятна варфарина на куртке. А можно ли использовать крысиный яд как одурманивающее средство?
— А что потом? — улыбнулась она. — Увёз его со школьного двора на авто? Едва ли. Он слишком большой для таких выкрутасов. Я убеждена: крайне маловероятно, что кто-то забрал его из школы против воли.
Шефер потянулся за капучино, который она принесла ему, и сделал глоток.
— Он ушёл с кем-то добровольно?
— Возможно.
— Что насчёт Кики, чью записку мы нашли у него? Что думаешь по этому поводу?
— Я вполне могу ошибаться, но у меня есть ощущение, что этот человек не имеет к делу отношения.
— Почему так?
— Потому что ты рассказал, что парень прятал листочек, который вы нашли. Он лежал в дневнике, если я не ошибаюсь?
— В тетрадке. Под матрасом.
— Дети не прячут письма и записки, полученные от людей, которые им неприятны или которых они боятся. Лукас сохранил бумажку, потому что она для него много значила. Потому что этот человек для него много значит. И поскольку мы не знаем, кто это — Кики, нам следует задать себе вопрос прежде, чем мы пойдём дальше: кто такой Лукас Бьерре?
Микала Фриис встала.
— Что происходит в его голове? — спросила она.
Шефер вновь подошёл к доске и остановился, уперев руки в бока. Он кивнул на фотографию амбарных ворот:
— Его очень увлекают лица, я тебе уже об этом рассказывал.
— Парейдолия.
— Да. Что думаешь?
— Я думаю, что он действительно любознательный ребёнок и хорошо понимает, как устроен мир вокруг, — и он всегда начеку! Именно парейдолия особенно интересна, так как этот феномен принадлежит к той же семье, что и тест Роршаха: это когда нужно смотреть на случайные пятна чернил и рассказывать о возникающих ассоциациях. Видишь ты летучую мышь, лицо, женщину с широко расставленными ногами или что-то ещё. Этот тест раскрывает в человеке сокровенные и даже неосознанные мысли. Тайные желания. Величайшие страхи. Мечты.
Шефер внимательно слушал.
— Подобным образом парейдолия выводит на поверхность наши мысли и нашу личность, — продолжала она. — У всех есть способность видеть лица, но то, насколько хорошо она развита, варьируется от человека к человеку и зависит от образа жизни, который они ведут. Если ты в целом оптимист, который чувствует себя на своем месте и имеет мало поводов для беспокойства, тебе будет сложнее распознать узоры как лица. Но если ты страдаешь от тревожности или чрезмерно чувствителен, то лица попрут повсюду как сигналы опасности.
— Однако ничто не указывает, что мальчик страдает от тревожного расстройства или чего-то подобного, — возразил Шефер. — Чрезмерно чувствителен — возможно, но и учителя, и родители говорят, что социальные навыки у него хорошо развиты.
Микала Фриис замолчала и погрузилась в свои мысли. Повернувшись спиной к Шеферу, она принялась изучать все снимки Лукаса, висевшие на доске, один за другим. Это были фотографии из семейного альбома Бьерре.
Когда она после долгой паузы что-то произнесла, казалось, она обращается к самой себе. Шёпотом.
— Это отнюдь не счастливый мальчик.
— Извини? — Шефер устремил негодующий взгляд ей в спину.
Она повернулась.
— Он несчастен.
Шефер непонимающе покачал головой.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он указал на доску, сплошь усеянную портретами Лукаса Бьерре со всевозможных ракурсов. На всех них он улыбался.
— Парень как будто с рекламы хлопьев «Келлогс» сошёл! — сказал он. — У нас есть свидетельства людей из его окружения, учителей, членов семьи, друзей и так далее. Все в один голос говорят, что он симпатичный жизнерадостный мальчик. И талантливый. Настоящий всезнайка.
Микала Фриис отошла от доски и указала на одну из фотографий:
— Кто это снимал?
— Насколько я помню, это фотография с семейных каникул.
Он снял магнит и прочитал подпись на обороте: «Дачная жизнь. Клинт, лето 2015».
— Наверное, снимок сделал кто-то из родителей. Или бабушка, — предположил он.
— Это единственная фотография, где он улыбается, — отрезала Микала Фриис.
Шефер непонимающе уставился на неё. Затем с некоторым раздражением указал на доску, не отводя глаз:
— Ты же видишь фотографии, которые тут висят? Я могу насчитать штук двадцать, где он улыбается.
Она покачала головой:
— Нет, ты насчитаешь девятнадцать, где он изображает улыбку, а эта… — она стукнула ладонью по снимку из Клинта, — единственная, где он улыбается по-настоящему.
— Будь добра развить свою мысль.
— Установлено, что существует восемнадцать видов улыбки, но только один из них свидетельствует о радости.
— Целых восемнадцать?!
— Некоторые являются ответом на боль или выражают страх. Другие говорят о том, что человек находится в дискомфортной ситуации. Многие люди выражают улыбкой возмущение, злость или растерянность. Иногда люди улыбаются, когда врут или когда растеряны.
— Кому придёт в голову выражать злость улыбкой?
— Например, тебе. Когда я вошла, у тебя на губах играла улыбка, которая явно говорила: «Что ты тут забыла, предательница? Я не доверяю тебе, потому что ты зарабатываешь деньги вместо того, чтобы ловить преступников».
— Ну ладно. А что тебе говорит эта улыбка? — Шефер обнажил зубы в искусственной улыбке.
— Что ты нехотя признаешь, что я знаю, о чём говорю, а ты не такой смекалистый, каким притворяешься. — Она указала на доску. — На всех этих снимках Лукас улыбается, потому что постарался улыбнуться. Это улыбка типа «скажите сы-ы-ыр», ненастоящая. Существует только одна настоящая, так называемая улыбка Дюшена.
— Можно поподробнее?
— Это единственный вид улыбки, который выражает искреннюю радость. Её невозможно подделать. Она названа в честь французского учёного, который в конце девятнадцатого века стоял за первыми задокументированными исследованиями улыбки. Его звали Гийом Бенжамен Арман Дюшен де Булонь. Посредством электростимуляции лицевых мышц он обосновал, как распознать настоящую радостную улыбку и отличить её от других.
— И как люди могут увидеть отличие?
— Люди видят его крайне редко. Но его вижу я. И другие специалисты, которые знают, что именно ищут.
— И что же ты ищешь?
— Во время искренней улыбки уголки рта ползут вверх, приподнимаются щёки. Внешняя часть круговой мышцы глаза, это место между бровью и веком, обращается вниз, тогда как внутренняя часть брови опускается. Именно эти движения создают «гусиные лапки» вокруг глаз, они же морщинки улыбки, — сказала она, указывая на собственные глаза. — Когда человек чувствует искреннюю радость и улыбается, происходит как контролируемое, так и непроизвольное сокращение двух мышц: так называемой большой скуловой мышцы, или musculus zygomaticus major — она поднимает уголки губ, — и круговой мышцы глаза, она же musculus orbicularis oculi, которая, в свою очередь, поднимает щёки и образует морщинки от улыбки. Первое управляется лобной долей мозга. Это осознанное движение, происходящее по воле самого человека. А другая мышца управляется лимбической системой. Понимаешь?
Она продолжила после небольшой паузы:
— То есть последний процесс человек не может запустить сам. Он реагирует только на эмоции. Иными словами, сжульничать не получится. При поддельной улыбке, её ещё часто называют «улыбкой стюардессы», не улыбаются глаза. Только рот.
— Ты хочешь сказать, что невозможно заставить человека продемонстрировать морщинки Дюшена, просто взяв фотоаппарат и попросив его улыбнуться?
— Если тот, кого ты фотографируешь, уже пребывает в хорошем расположении духа, то получится. И если речь идёт о человеке, который в целом часто испытывает чувство радости. Об оптимисте, который считает мир чудесным местом. Тогда, чтобы импровизировать на тему настоящей улыбки, ничего особенного не потребуется. В большей степени это касается детей, которые чувствуют радость жизни в несоизмеримо большей степени, чем взрослые. Но этот мальчик… — она указала на Лукаса Бьерре, — он не счастлив и не радостен.
Шефер задумчиво почесал щетину.
— О чём думаешь? — спросила она.
— Я думаю, что давно не вёл дел, где все улики настолько бы не сходились. У нас тут пропавший ребёнок, мёртвый солдат и неизвестный в комбинезоне. Все они тем или иным образом связаны, но никто не может сказать мне как. И в довершение всего все вокруг утверждают, что мальчик — это человек, который идёт по жизни смеясь, но вот приходишь ты и говоришь, что его жизнь ужасна.
Микала Фриис бросила взгляд на «Ролекс», и на её лице отразилась досада.
— В чём дело? — спросил Шефер.
— У меня назначена встреча через полчаса, так что мне, к сожалению, пора бежать.
Шефер вспомнил про свой собственный уговор с Элоизой и посмотрел на собственные наручные часы, дешёвые «Касио», которые он носил с начала девяностых.