. Возможно, службы опеки сочтут полезным для Лукаса провести небольшой промежуток времени вне дома, чтобы ваша сестра разобралась со своей жизнью. Но пока она имеет работу, содержит дом в приличном состоянии и обещает, что бросит пить, они не так уж много могут сделать. — Его взгляд упал на припаркованный «Вольво». — Куда вы с Лукасом собирались, когда я пришёл?
— Мы просто хотели уехать. Подальше от газет, — сказала она и с подавленным видом откинулась на спинку дивана. — У меня есть подруга в Германии, и я думала, что мы сможем немного пожить у неё…
Шефер поднялся и жестом пригласил Камиллу сделать то же самое.
— Что теперь? — спросила она.
— Теперь мы едем в Копенгаген, все втроём. Лукаса ждёт допрос и осмотр врача, и вы будете нужны ему сейчас как никогда.
— Пристегните ремни, — сказал он и перекинул свой через плечо.
Лукас Бьерре с тётей сидели на заднем сиденье, оба с посеревшими лицами, но готовые мужественно встретить всё, что их ждёт.
Шефер завёл мотор одной рукой, а другой нащупал в кармане телефон. Он увидел, что Элоиза звонила ему восемь раз. И прислала целую кучу СМС.
Он открыл первое сообщение и прочёл:
Амбарная дверь находится в медицинском центре. Перезвони!
49
Всего за несколько часов тонкий туман окутал Копенгаген призрачной дымкой. Ни ветерка. Температура поднялась до шести градусов, и на фоне морозов последних дней воздух казался почти душным.
Элоиза топталась на заднем дворе полицейского участка на улице Отто Мёнстеда около входа, которым обычно пользовался Шефер. Она наблюдала за проезжающими в тумане автомобилями и каждые полминуты проверяла мобильный. Часы показывали 16.11, она пыталась дозвониться до Шефера с тех самых пор, как покинула клинику, но он не отвечал, и никто из коллег не имел понятия, куда тот направился.
Когда чёрный «Опель» подъехал к зданию, она поймала взгляд Шефера через грязное лобовое стекло и всплеснула руками.
— Я тебе звонила сто раз! — Она прижала руку к уху, изображая телефонную трубку, и принялась отчаянно жестикулировать.
Шефер опустил боковое стекло и попытался от неё отмахнуться:
— У меня сейчас нет времени, Элоиза.
— Но разве ты не получил моих сообщений? Фотография из папки висит в медицинском…
Он оборвал её, подняв руку:
— У меня сейчас нет времени. Поезжай домой, а я позднее тебе перезвоню.
Элоиза нахмурилась. Она заметила двух пассажиров на заднем сиденье и кинула на них быстрый взгляд. Затем посмотрела на Шефера, открыв рот.
Шефер плотно сжал зубы и стиснул руль так, что костяшки пальцев побелели. Затем кивнул:
— Ладно! Иди к дежурному и попроси проводить тебя на третий этаж. Сядь возле моего кабинета и жди меня. Никому не звонишь, ничего не пишешь, понятно? Сидишь тихо, как мышь, и не пикнешь.
Элоиза кивнула, потеряв дар речи.
Шефер покачал головой и закрыл окно.
— Вот сюда.
Шефер придержал дверь для Лукаса и попытался поймать его взгляд.
Взгляд мальчика настороженно блуждал по комнате. Помещение было предназначено для допросов несовершеннолетних, которые подверглись насилию того или иного толка, и в противовес другим комнатам для допросов было обставлено в жизнеутверждающих, вызывающих доверие пастельных тонах. В пластиковой корзине лежали игрушки, детские книги и мишки. Вещи, из которых Лукас — судя по выражению его лица — уже вырос.
— Если ты присядешь здесь, моя коллега подойдёт через минуту, — сказал Шефер. — Она приятная, и ей можно доверять. Очень важно, чтобы ты рассказал ей свою историю максимально подробно и честно. — Он доверительно кивнул мальчику. — Чем больше мы узнаем о том, что произошло, тем лучше сможем тебе помочь. Понимаешь?
Лукас Бьерре в первый раз ответил взглядом на взгляд Шефера.
— Я не хочу домой, — сказал он. Резкий, сдержанный тон не располагал к дальнейшей дискуссии. — Что бы она ни сказала, домой я не поеду.
Шефер не ожидал увидеть в глазах мальчика холод. Во взгляде читалась железная воля. «Это взгляд не десятилетнего мальчика», — подумал он. В такие глаза он заглядывал в комнатах допросов этажом выше. Гораздо более скромно обставленных, с мрачными стенами.
— Ты говоришь: «Что бы она ни сказала…» Кто она?
— Моя мать. Если вы заставите меня снова жить с ней, вы пожалеете.
В комнате воцарилась звенящая тишина. Шефер прищурил один глаз, пристально рассматривая паренька другим. Мальчик стоял прямо, с высоко поднятым подбородком. Его слова повисли в воздухе недвусмысленной угрозой.
Шефер сделал серьёзное лицо и кивнул:
— Как скажешь. В любом случае расскажи моей коллеге всё, что у тебя на сердце, и посмотрим, что будет дальше. Окей?
Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты и оставил мальчика одного.
Микала Фриис уже ждала его в коридоре. Они пожали руки.
— Спасибо, что приехала так быстро.
— О чём речь, — она кивнула. — Ну что? Что нам известно?
— Пфф, ну, всё указывает на то, что виноват отец. Речь идёт о регулярном физическом насилии, а также о попытке убийства в понедельник. Тётя мальчика считает, что Йенс Бьерре страдает от посттравматического синдрома или чего-то в этом роде. Он пережил какие-то события в зоне военных действий, которые разрушили его психику и привели к агрессивному поведению.
Микала Фриис внимательно слушала Шефера.
— Мы поедем и немедленно заберём родителей, а пока мне нужно, чтобы ты поговорила с мальчиком и всё подробно разузнала. Он кажется очень ожесточённым. Холодным! Заставь его рассказать свою часть истории, — он пожал плечами. — Просто делай то, что у тебя отлично получается.
— Принято, — она кивнула и направилась к комнате для допросов.
Он сделал пару шагов в противоположном направлении. Затем резко повернулся к Микале.
— Признай это! — сказал он.
— Что именно? — Она обернулась и приподняла одну бровь.
— Что ты из наших! Ты получаешь от работы в полиции кайф, который в других местах тебе недоступен.
Микала Фриис улыбнулась:
— Может быть.
Он втянул щеки и удовлетворённо кивнул:
— Угу. Я же знаю.
Микала засмеялась, но когда она открывала дверь в комнату допросов, улыбки на её лице уже не было.
Шефер обнаружил Элоизу рядом со своим кабинетом. Она сидела на стальной скамейке, намертво прикрученной к полу, и сосредоточенно смотрела в экран ноутбука, стоявшего у неё на коленях. Пальцы порхали по клавиатуре.
— Кальдан, — окликнул Шефер.
Элоиза вздрогнула и подняла глаза. Бровь была заклеена пластырем.
— Ну что там? — спросила она возбуждённо. — Я видела Лукаса. Где ты его обнаружил? Что он говорит? Кто сидел с ним в машине?
— Закрой ноутбук и пошли, — сказал Шефер и отпер дверь в кабинет. Он указал на стул посреди комнаты: — Садись!
Элоиза сделала, как ей велели.
Шефер заходил по комнате взад-вперёд; он глядел на журналистку как на бомбу, которую нужно было деактивировать.
— Тебе пока нельзя ничего писать.
— Что произошло? — повторила она с любопытством.
— Дай мне пару часов и получишь свою историю.
— Это отец?
Шефер не ответил, и Элоиза выпрямилась на стуле.
— Я была права! За всем стоит Йенс Бьерре, да?
Он поднял руку.
— Кальдан, закрой рот. Мне нужна пара часов, говорю же. И ты получишь свою историю.
Лиза Августин просунула голову в комнату и посмотрела на Шефера.
— Мальчик здесь, как я понимаю? — Она улыбнулась с облегчением. — Блин, я уже думала, что мы не увидим его в живых.
Шефер кивком обратил её внимание на то, что они были не одни.
Августин заметила Элоизу.
— Привет, о, ты здесь?
— Вы просто два сапога пара! — сказал Шефер, качая головой. — Даже не знаю, каким словом вас описать…
Женщины переглянулись и оглядели раны на лицах друг друга.
Шефер жестом пригласил Августин войти.
— Элоиза, — сказал он, показывая на дверь большим пальцем. — Я позвоню тебе вечером, и ты получишь те слова, за которыми охотишься. Но сейчас — брысь отсюда. Ноги в руки!
Элоиза нахмурилась.
— Но ты же сам сказал, чтобы я тебя дождалась?
— Да, тем не менее у меня сейчас нет на тебя времени. И чрезвычайно важно, чтобы ничего из того, что ты сегодня видела, не попало в интернет. Пока рано. Ты слышишь, что я говорю?
— Вы сейчас поедете арестовывать родителей?
Шефер промолчал.
— Можно мне с вами?
Он ошарашенно посмотрел на неё:
— Нет, разумеется, с нами тебе нельзя!
— Если вы разрешите поехать с вами, я не буду публиковать статью, пока ты не позволишь.
— Ты не будешь публиковать статью. И ТОЧКА, — он посмотрел на неё с угрозой. — И тебе нельзя с нами.
Элоиза выдержала его взгляд несколько секунд, затем кивнула:
— Ладно. Но я подожду твоего возвращения.
Шефер указал на металлическую банкетку в коридоре:
— Тогда сиди там.
Два наряда полиции с включенными сиренами маневрировали в послеобеденном трафике, несясь мимо Чёрного Диаманта[64] и площади Конгенс Нюторв. Бро и Бертельсен поехали дальше по улице Бредгаде, взяв курс на медицинский центр на Амалиегаде, тогда как Шефер и Августин свернули у Шарлоттенборга, здания Академии изящных искусств.
Автомобильные шины прогремели по брусчатке, и они с визгом затормозили перед зданием на улице Хайбергсгаде. Туристы на набережной Нюхавн обернулись на звук, вытянули шеи и повытаскивали мобильные.
— Думаешь, он вооружён? — спросила Августин, отстёгивая ремень безопасности.
— Возможно, — ответил Шефер и вышел из машины. — Мне так и не удалось понять, что у него на уме, так что будем осторожны.
Они позвонили в домофон другому жителю дома и быстро поднялись по узкой лестнице вместо того, чтобы поехать на лифте. Когда они добрались до последнего этажа, оказалось, что дверь в квартиру открыта. Шефер и Августин переглянулись.