– Неправда. Блейк сказал, что я единственный…
– Это ложь. Их базы данных нашли несколько человек, живущих в нашу эпоху. И двое из них – мы с тобой.
Эдриан замешкался. Он ожидал, что эта галлюцинация, принявшая облик его друга, будет использовать для убеждения только те факты, что известны ему самому, но теперь столкнулся с тем, чего даже не мог предположить.
– Чушь какая-то, – покачал он головой, отбрасывая глупые мысли. – Этого просто не может быть.
– Может, Эдриан. Есть человек в колонии, которому я оставил то, что могло бы тебя убедить. Он ждёт тебя и передаст тебе то, что нужно, без лишних вопросов. Это бармен в «Зелёном доме», единственном местном баре.
Как вернёшься в колонию, отправляйся к нему и скажи, что пришёл забрать посылку.
– Это ерунда. Не буду я этого делать.
– Будешь, Эдриан. Мы поговорим ещё. Позже.
Говард сделал шаг назад, и вдруг всё вокруг смазалось, поплыло.
Профессора затошнило, а спустя секунду он понял, что движется – его волокли по красным камням. Спустя ещё минуту он осознал, что снова в скафандре, а тащит его трос, прицепленный к поясу.
– Эй, есть тут кто? – позвал он охрипшим голосом.
– Эдриан! – раздался в шлеме голос Блейка. – Вы слышите меня?
– Слышу… Что произошло?
– Не может быть, – подытожил Эдриан, снова прикладывая ко лбу мешок со лбом. – Я пересек границу города.
– Нет, профессор. – Блейк, сидящий напротив, щёлкнул пальцами, и на экране, занимавшем часть стены, включилось видео.
Эдриан хорошо видел, как человек в белом скафандре – он сам – замер, отойдя на сотню шагов от вездехода.
– Теперь мы немного промотаем, – пробормотал Блейк. – Так, так… Как видите, всё это время вы стоите, три минуты. Мы пытались докричаться до вас, но вы нас не слышали. А теперь – вот, видите? Да, теперь вас тянут обратно к вездеходу.
Всё так и было. Не было никакой прогулки по городу, он лишь несколько минут стоял и галлюцинировал.
– Хорошо, допустим… В конце концов, это куда логичнее, чем то, что я увидел… Я что-то говорил?
– Ни слова. Тем интереснее было узнать всё от вас.
Эдриан кивнул, стыдясь того, что не рассказал собеседникам всей правды.
Он не передал им суть разговора с Говардом.
– Доктора говорят, – продолжал Блейк, – что вам нужно отдохнуть. Не самая плохая идея, учитывая обстоятельства. В конце концов, вы хотя бы вернулись живым из экспедиции… Конечно, это не последняя наша экспедиция…
– В смысле? – удивился профессор.
– Мы не узнали практически ничего нового. А это значит, что наше с вами сотрудничество ещё не закончилось. Поймите уже наконец, нам нужно точно знать, как именно сковырнуть эту штуку с поверхности планеты. И пока мы этого не узнаем, вы будете отправляться к Городу снова и снова.
Эдриан ничего не ответил, молча глядя на Блейка.
– Да бросьте, друг мой! – Блейк рассмеялся. – Вы не первый, кто смотрит на меня таким взглядом. Но порой знания куда важнее наших с вами жизней.
– Наших с вами? – усмехнулся Эдриан.
– То, что я сижу здесь, пока вы отправляетесь к Городу, не значит, что я в безопасности. Однако я не буду объяснять вам это. Всё, идите отдыхать.
Наберитесь сил, а потом напишите полный рапорт о случившемся. И начинайте готовиться к новой экспедиции, хотя бы морально.
– Пожалуй, – сказал задумчиво Эдриан спустя минуту тишины, – я хочу выпить.
– Это всегда пожалуйста. Бар в пяти минутах отсюда. Называется «Зелёный дом».
– И вы не против, что я буду употреблять алкоголь?
– Нет, конечно. До начала следующего эксперимента ещё несколько дней, друг мой. Главное, не уходите в запой.
– Я пришёл забрать посылку, – сказал Эдриан, склонившись над стойкой.
Бармен, молодой парень, оторвался от чтения книги в мягкой обложке, смерил учёного взглядом и ответил:
– Мы тут посылок не держим. Это бар. Тут пьют.
Эдриан несколько секунд смотрел парню в глаза, затем кивнул и допил пиво. А на что он, собственно, рассчитывал? Что галлюцинация окажется реальной? Что его старый друг почему-то жив?
– Спасибо, – сказал он бармену и отправился в туалет.
Уже выходя из кабинки и на ходу застёгивая ширинку, он вновь столкнулся с барменом. Тот мыл руки в одной из раковин. Ничего не сказав Эдриану и даже не взглянув на него, он вышел из туалета. Профессор и вовсе не обратил бы на него внимания, но тут его взгляд заметил чёрную коробочку на раковине, за которой стоял бармен. Подумав, Эдриан взял её и вышел в зал.
– Кажется… – начал было он, направляясь к бармену, но тот его перебил:
– Извините, мне некогда разговаривать. У нас технические неполадки. Вам придётся уйти.
– Технические неполадки?
– В подвале прорвало трубу. Вам придётся уйти, – с нажимом повторил парень.
– Но вы…
– Простите, но мне некогда.
Бармен отвернулся, вышел из-за стойки и удалился в служебное помещение.
В баре, кроме профессора, никого не было, работяги ещё не вернулись с фабрики. Взглянув на зажатую в кулаке коробочку, Эдриан сунул её в карман и отправился в свою комнату.
Ему предоставили апартаменты рядом с администрацией колонии. Комната едва вмещала в себя кровать, туалет и душ, но большего Эдриану и не требовалось. Закрыв за собой дверь, он достал коробочку, уверенный в том, что это и есть та самая посылка, и открыл её.
В ней лежала только одна вещь – желтовато-мутный кристалл размером с фалангу пальца руки. Кристалл никак не походил на драгоценность, не был огранён и в целом выглядел грубо. Однако стоило Эдриану прикоснуться к нему, взять его в руку, как рядом он услышал знакомый голос:
– Наконец-то.
Эдриан подскочил, обернувшись. На кровати сидел его мёртвый друг Говард, закинув ногу на ногу и сцепив на колене ладони замком, и ослепительно улыбался.
– Я галлюцинирую вне Города, – пробормотал Эдриан. – Видимо, моя психика необратимо повреждена…
– Нет, глупый. Напротив, ты в кои-то веки видишь больше…
– Короче, – перебил его Эдриан. – Что происходит?
– Кристалл помогает тебе поддерживать ментальную связь с тем, что вы называете Городом, – серьёзно сказал Говард. – К сожалению, купол колонии служит защитой от целого ряда излучений, одно из которых помогает нам устанавливать связь. Кристалл же является своего рода приёмником.
– Что такое Город?
– Я и есть Город.
– Так ты не Говард, – с облегчением вздохнул Эдриан.
– Говард, – кивнул тот. – И он тоже. И многие другие, собранные воедино.
Сейчас я общаюсь с тобой с помощью твоего друга, но могу также сделать это и с помощью кого-то другого…
Говард потускнел, а через секунду превратился в кого-то другого.
– Фрэнсис Крик? – удивился Эдриан. – Впрочем, чему я удивляюсь – ты же берёшь образы из моей головы.
– Вовсе нет, – ответил Крик совершенно иным, нежели Говард, голосом. – Видите ли, юноша, я не то же самое, что ваш однокашник. Я действительно Фрэнсис Крик, однако выбор меня в качестве эмиссара обусловлен тем… -…что я биолог, – завершил за него Эдриан.
– Именно.
– Дай-ка угадаю. Множество личностей, соединённых в единую надличность?
– Совершенно верно. Мы знаем, что вы когда-то интересовались этой теорией. Сейчас у вас появился реальный шанс познакомиться с ней поближе.
– Теория есть теория. Кажется, в Китае пытались реализовать это на практике, но вышло плачевно – все испытуемые умерли, а их личности разрушились при переносе на жёсткий диск.
– Это потому, что личностей не существует, – кивнул Крик. – Впрочем, виновата ещё и небрежность исполнения эксперимента, но главная проблема – невозможность переноса личности. Её не существует. Есть лишь набор знаний, который растворяется в общем потоке информации без волевого усилия. Воля теряется с переносом на технику, а постороннего волевого вмешательства современные технологии осуществить не могут.
– Мы научились летать к звёздам… – начал было Эдриан. -…но остались беспомощны в ряде других вопросов. Здесь же – здесь, в Городе – мы можем существовать как личности именно благодаря чужой воле.
– Чья же это воля?
– Это… невозможно объяснить. Всем непосвященным мы описываем его как Собирателя.
– Инопланетянин, что ли? – усмехнулся Эдриан.
– Да. Высшая форма жизни. Точнее, её низший представитель. Он ждёт в толще этой планеты уже несколько сотен тысяч лет, сканируя ближайшие системы на предмет сильных разумов.
– Зачем?
– Чтобы отбирать лучших из них. Забирать их к себе, а потом… – Крик улыбнулся и показал жестом взлетающий самолёт. – Унести нас отсюда.
– Куда унести?
– В его мир. Туда, куда собиратели уносят всё, что нашли. Наш хозяин прибыл сюда незадолго до появления человечества, но вскоре планирует отбыть назад. Видите ли, находиться здесь можно лишь до определённой ступени развития наблюдаемой расы. Теперь, когда люди вплотную подступили к его физическому телу, ему нужно возвращаться.
– Значит, некто собирает людей?
– Лучших из лучших. Блистательные умы человечества.
– Тогда их должно быть очень много.
– Их много. Не миллионы, конечно, но сотни тысяч.
– А я, стало быть, один из них?
– Именно. Нас подкупили ваш вклад в развитие доказательной базы теории эволюции, ваши теории касательно парадокса Пето и ваши работы касательно хоуминга…
– Но это всё не так значительно, как работы других учёных!
– Важен не результат, а то, как к нему пришли. Вы решали свои задачи, используя минимум информации, в то время, как многие из великих открытий делались или случайно, или же являлись доведением до ума чужих наработок. Если брать одно лишь умение использовать абстрактное мышление, то у вас, профессор, оно на высоте.
– А профессор Блейк?
– Шёл по головам. Своим высоким положением он обязан разве что своей беспринципности… да и чистому везению.
Эдриан сел. У него кружилась голова от избытка информации.
– Всё очень просто, Эдриан, – раздался рядом голос Говарда. – Мы позвали тебя, потому что ты нам нужен. Если ты согласишься, то станешь частью нас и отправишься к звёздам. Если откажешься и вернёшься домой, доживёшь свои худшие годы на Земле, терзаемый чувством упущенной возможности.