Кэтлин хмыкнула.
– Ратбены никогда не допустят ничего подобного. Тебе следует выбрать более благородное увлечение.
Эти слова задели Ванессу за живое! Она от многого отказалась ради брака, но жертвовать мечтой о конезаводе не желала.
– Тогда мне, возможно, придется самой поторговаться с Альбертом Ратбеном, – заявила она. – В качестве свадебного подарка он может устроить в своем поместье конюшню для разведения лошадей, потомков Снежка.
– А ты не боишься, что твое нелепое требование может отпугнуть Альберта и Уильям никогда не вернется домой?
Кэтлин выглядела испуганной, поэтому Ванесса поспешила успокоить ее.
– Я не буду ставить ультиматум, мама, рискуя тем, что наша сделка сорвется. Я просто выскажу свое пожелание, причем уже после оглашения помолвки. Но если ты против, то я поговорю с Альбертом о конюшне уже после свадьбы.
Кэтлин немного успокоилась, но все же Снежок ей явно не нравился.
– У нас есть другие, более подходящие лошади.
– Но мне нравится именно этот жеребец. Я растила его с самого рождения.
Ванесса промолчала о том, что помогала при родах кобылы, когда та жеребилась. Это ужаснуло бы мать. Ванессу возмущало, что Кэтлин обращалась с ней как с ребенком, которого необходимо постоянно контролировать.
– Мы скоро вернемся, мама, – сказала она, меняя тему разговора, – успеем отдохнуть и подготовиться к сегодняшнему балу.
– Ты действительно ничего не понимаешь или только делаешь вид? В Лондоне ты находишься среди членов высшего общества, людей, чье мнение имеет огромное значение для твоего будущего. Разгуливать на тягловой лошади по Гайд-парку – это значит нарываться на скандал. Ты же обещала вести себя прилично на публике и не позорить семью!
– На мой взгляд, Снежок необыкновенно красивый конь, я никогда не считала его тяжеловозом, и он ни разу не поставил меня в неловкое положение. Но ты права, мама. Для прогулок в городе Снежок не подходит.
– Спасибо за понимание.
Ванесса чувствовала себя подавленной: поле ее независимости постепенно сужалось.
– Я попрошу, чтобы для меня оседлали другую лошадь, – промолвила она и вышла из комнаты.
Во дворе Ванесса подошла к Снежку, погладила его и прошептала слова извинения. Она обещала своему другу по-прежнему навещать его каждый день и ухаживать за ним, а затем приказала конюху, державшему Снежка под уздцы:
– Оседлайте для меня другую лошадь.
– Честно говоря, я не ожидал услышать такую просьбу, – промолвил конюх.
Обернувшись, Ванесса с изумлением узнала Монти и засмеялась.
– Это что за маскарад?!
– Я буду сопровождать тебя.
– Зачем?
– А что тебя удивляет? Я готов работать за лондонское жилье.
Ванесса снова рассмеялась.
– Значит, ты будешь служить у нас конюхом все это время?
– Этого мне еще не хватало! Я пошутил. Твоя матушка никогда не потребовала бы от нас платы за постой.
– Твидовая кепка и форменный китель – не слишком хорошая маскировка, – заметила Ванесса.
– Честно говоря, я рассчитывал обмануть Кэтлин, которая наверняка не одобрила бы нашей совместной прогулки. Сменив костюм, я смогу провести с тобой больше времени. Но это днем. А вечером я непременно буду на балу.
– Правда?
Монти ухмыльнулся.
– Ты удивлена? Жаль только, что мне нельзя появиться в зале вместе с вами. Никто не должен связывать меня с семейством Блэкберн. И знать, где я остановился.
– Я думала, ты все еще скрываешься и избегаешь появляться на людях.
Монти пожал плечами.
– Если кто-то расставит на меня ловушки, я смогу обойти их. Хорошо, что Чарли изменил внешность до того, как мы приехали сюда. Его сейчас не узнать.
– И все же меня удивляет твое скоропалительное решение ехать на бал. Зачем тебе это?
– Я должен присутствовать на нем, чтобы утешить тебя после встречи с женихом.
Ванесса нахмурилась.
– Зачем ты пугаешь меня? Это некрасиво с твоей стороны.
– Сначала познакомься с женихом, а потом взвесь мои слова.
– Перестань унижать его. Я уверена, что найду в нем несомненное достоинство, а если нет, то поплачу и успокоюсь.
– Хорошо, – согласился Монти. – А теперь я пойду на конюшню и подыщу для тебя старую спокойную кобылу.
Ванесса подавила смешок.
– Не смей! Моя верховая лошадь должна быть бодрой и резвой!
Вернувшись в дом, Ванесса увидела спускавшихся по парадной лестнице близнецов. Лейла была в белом костюме для верховой езды, Эмили – в розовом, щеки обеих горели от возбуждения. Это была их первая прогулка в лондонском парке. Кэтлин никогда не брала их с собой в столицу, правда, она и сама редко приезжала сюда после отъезда Уильяма.
– У нас еще есть время, – сказала Ванесса. – Я попросила оседлать для меня другую лошадь.
– Обидно, – заметила Лейла.
Но Эмили придерживалась мнения матери.
– Я сразу подумала о том, что Лондон – не лучшая площадка для выездки огромного белого коня.
– Да, мой крошка способен распугать столичных дам, – промолвила Ванесса.
Она могла бы отчитать сестру за надменный менторский тон, но не стала этого делать, чтобы не ставить ее и себя в неловкое положение. Тем не менее Ванесса решила при случае поговорить с Эмили с глазу на глаз и выяснить, почему младшая сестрица иной раз отпускает колкости в адрес старшей. У близнецов не было привычки обращать внимание на прислугу, поэтому они не заметили Монти, выйдя на улицу.
Во время короткой прогулки по парку Ванесса изменила свое мнение о Лондоне, который в первый приезд показался ей грязным и серым, полным дыма и сажи. Район города, по которому они ехали сейчас, казался совершенно другим – с красивыми, чистыми улицами. Они не были многолюдными и перегруженными транспортом. Именно суета и толчея вызвали у нее отвращение три недели назад. Вчера днем, когда карета въехала в город, Ванесса на несколько минут закрыла глаза, чтобы не видеть неприятные ей картины. Однако Гросвенор-сквер в фешенебельном районе Мейфэр, где располагался новый особняк Кэтлин, понравилась ей. Здесь стояли красивые дома, а по улицам ездили дорогие экипажи и фланировали хорошо одетые люди. Неудивительно, что Кэтлин любила бывать здесь.
В парке близнецы наконец заметили Монти и удивились его наряду. Эмили немного смутило, что она не разглядела его раньше, а Лейла спросила Монти, зачем он переоделся в конюха.
– Я не хотел отпугивать молодых джентльменов, которые попытаются познакомиться с вами, – ответил он.
Тем не менее он вел себя не как конюх: ехал между близнецами, а не позади них. Монти постоянно подшучивал над девушками, вызывая смех, а порой смущение.
Монти как будто забыл о Ванессе, и она сначала немного обиделась, а потом поняла: он поступает правильно, уделяя внимание близнецам. Если бы он говорил только с ней, сестры могли бы заподозрить, что между Ванессой и Монти существует нечто большее, чем дружба. Она и сама не знала, какие именно чувства их связывали – простая симпатия или взаимное влечение, которое иногда выходило из-под контроля и толкало их в жаркие объятия друг друга? Ванесса вела себя с ним слишком дерзко, и этому нужно было положить конец. Здесь, в Лондоне, ей надлежало думать о грядущем браке.
Тем не менее Ванесса с симпатией наблюдала за Монти, который развлекал близнецов. Ей нравилось, как легко он мог рассмешить окружающих.
Когда молодые джентльмены в парке начали догонять девушек, чтобы представиться, Монти отъехал назад. К Ванессе незнакомцы отнеслись почтительно, но без особого интереса, поскольку их привлекали девушки совсем юного возраста, которые еще не выезжали в свет и которым было легко вскружить голову. Она в душе посмеялась над молодыми людьми, поскольку ожидала такой реакции. Внимание джентльменов сразу же привлекли близнецы, как две капли воды похожие друг на друга и к тому же очень красивые. Впрочем, никто из новых знакомых не задержался надолго. Они выразили надежду на скорую встречу и уехали. Близнецы были в восторге от такого внимания. Юные леди уже имели успех, хотя еще не побывали на своем первом балу.
Глава 30
Ванесса с волнением и радостью ждала своего первого бала, несмотря на то что его устраивали люди, которых она презирала. Ей хотелось поделиться радостью с отцом, однако она не могла этого сделать. Сестры разделяли ее чувства. Нервозность Ванессы нарастала по мере приближения знаменательного события. Сегодня вечером она встретится с будущим мужем! Вечером ей придется разговаривать с Альбертом Ратбеном, сдерживая неприязнь к нему. Ванесса должна была вести себя как настоящая леди.
И выглядеть тоже. Ее изысканное бальное платье бледно-аквамаринового цвета при солнечном свете можно было принять за белое, но Ванесса должна была появиться в нем вечером. Платье дополняла бирюзовая отделка. Когда Ванесса надела его, в комнату вошла Кэтлин, держа в руках шкатулку с драгоценностями. Поставив ее на туалетный столик, Кэтлин достала сначала колье с изумрудами, потом колье с сапфирами, но в конце концов решила, что ожерелье из опалов больше подойдет к платью дочери. В комплект входили перстень, браслет и несколько одинаковых заколок, которые мать вставила в прическу Ванессы.
– Сегодня вечером я должна гордиться тобой, – сказала Кэтлин и обняла дочь.
Ванесса рассмеялась, услышав в этих словах скорее приказ, чем одобрение любящей матери.
– Я буду вести себя хорошо, даже если мне придется прикусить язык до крови, – обещала она.
Кэтлин фыркнула:
– Не надо драматизировать.
– Я всем сердцем ненавижу Альберта Ратбена, но постараюсь этого не показать.
– Мне вспоминается мой первый бал, – с улыбкой сказала Кэтлин. – Это был самый яркий момент моей юности. Надеюсь, ты тоже будешь веселиться, наслаждаясь жизнью, дорогая.
Ванесса удивилась тому, насколько искренне звучали слова Кэтлин. Может быть, она не лукавила, говорила без задней мысли? Обстоятельства жизни рассорили их, однако Ванесса не сомневалась: по крайней мере, в прошлом Кэтлин всегда хотела лучшего для дочерей. Но могла ли Ванесса наслаждаться танцами, когда ей предстояло встретиться с будущим мужем, этим отъявленным повесой? Она все еще относила слова Монти на счет ревности своего странного друга. Как мог застенчивый мальчик стать донжуаном? Это казалось Ванессе невероятным.