ло ничего стоящего.
– Я думаю, отец больше зол из-за того, что ему пришлось гоняться за тобой, чем из-за глупых слухов, которые распространяются в обществе. Они понемногу утихли, как только ты исчез из поля зрения сплетников. Но ты снова появился в Лондоне и разворошил осиное гнездо, – сказал Эндрю, которого забавляла сложившаяся ситуация.
Он предложил Монтгомери сесть вместе с ним на его лошадь, чтобы добраться до города. Их старший брат Уэстон выразил неудовольствие, как обычно, снисходительным взглядом.
Старый граф не сказал больше ни слова, и это обрадовало Монтгомери. Ему не хотелось выслушивать упреки отца по поводу своей поездки в карете с молодой леди без сопровождения компаньонки.
– Как вы трое вообще оказались на этой дороге? – спросил Монтгомери.
Эндрю рассмеялся.
– Мы направлялись в особняк Блэкбернов, чтобы выяснить, не там ли ты прячешься, и на подъезде к нему Уэстон заметил, как ты прыгнул в чью-то карету.
– Но почему вы решили, что я живу у Блэкбернов?
– Клэр заметила на недавнем балу, какое внимание ты оказываешь дочерям почтенной леди. Ты даже познакомил нашу сестру с одной из них. Клэр рассказала об этом отцу, и он заинтересовался услышанным. Думаю, он втайне надеется, что ты увлечешься одной из девушек и встанешь на путь исправления.
Монтгомери пропустил эти слова мимо ушей. Его больше беспокоил гнев отца.
– Отец все еще сердит на меня?
– Боюсь, что да. С некоторых пор, по твоей милости, над ним стали подшучивать в клубе. Все это, конечно, чепуха, но даже Уэстон был задет за живое, когда услышал, как один из знакомых отца спросил его: «Ты теперь передаешь своих старых любовниц сыновьям?»
– Мне бы такое тоже не понравилось, – пробормотал Монтгомери. – Но почему вы с братом поехали вместе с отцом в дом Блэкбернов?
Эндрю усмехнулся.
– Отец не звал меня, я сам увязался за ним, как только узнал, куда он направляется. Думаю, Уэстон поехал вместе с нами потому, что отец собирался силой тащить тебя домой. Как он мог такое пропустить!
Монтгомери фыркнул:
– В последней драке со старшим братом я, кажется, победил.
– Правда? Насколько я помню, это Клэр вовремя отвлекла Уэстона, и он пропустил удар. Но в любом случае я рад, что нам не понадобилось применять силу. Я боялся, что отец прикажет нам скрутить тебя.
– Неужели ты бы подчинился его приказу?
– Конечно! Только ты игнорируешь его требования, а мы – послушные дети. А теперь расскажи, зачем ты гоняешься по всему Лондону за пожилыми дамами?
– Не буду.
– И отцу не расскажешь?
Монтгомери застонал:
– Нет!
– Тогда тебе конец, брат.
– Я знаю. Оставь меня в покое, дай мне возможность пораскинуть мозгами и придумать, как выйти сухим из воды.
– Отлично, пораскинь мозгами, только, пожалуйста, не вздумай бежать. Это будет последней каплей, и она переполнит чашу терпения отца.
Монтгомери рассмеялся. Было это действительно предостережением или руководством к действию, он не знал. Они уже въехали в Лондон, и впереди замаячил особняк отца.
– Успокойся, – сказал Монтгомери. – Я сдаюсь, меня поймали, и я не собираюсь никуда бежать. Будь что будет.
Войдя в дом, граф сразу направился в свой кабинет. Уэстон слегка подтолкнул Монтгомери в направлении его двери.
– Обычно я не испытываю к тебе сочувствия, брат, но только не сегодня. Однако серьезного разговора с отцом не избежать. Тебе же самому станет легче.
Пожалуй, эти слова были самыми приятными из тех, которые Уэстон когда-либо говорил ему. Монтгомери кивнул и последовал за отцом в кабинет. Войдя, закрыл за собой дверь.
Отец уже сидел за большим письменным столом, скрестив руки на груди и нахмурив брови. В его каштановых волосах пробивалась седина, но светло-зеленые глаза оставались кристально ясными и чистыми.
– Садись, – сказал он.
Монтгомери остался стоять, положив руки на спинку одного из стульев.
– Мне не хотелось бы садиться.
– Садись! – рявкнул Брайан.
– Нет, я лучше постою.
– Ну, хорошо, – сдался отец.
Брайан встал, он пересек комнату и, остановившись у входа, прислонился спиной к двери. Граф как будто намеренно преградил сыну путь к бегству.
– Если ты настаиваешь, я сяду, – пошел на попятную Монтгомери и опустился в кресло.
– Ты легкомысленно относишься к своей жизни, – начал Брайан, возвращаясь на место. – Ты храбро воевал, был ранен, многое повидал. Как ты можешь вести себя безответственно? Неужели ты не понимаешь: грязные сплетни пятном ложатся на репутацию семьи? Твоя мать с нетерпением ждала возвращения в Лондон, но теперь она боится выходить из дома. Я сам подвергаюсь нелепым насмешкам. Эвелин однажды пришла домой в слезах.
– Эвелин всегда плачет, и в этом виноват ее муж, а не я. Она ненавидит его.
– Напротив, она слишком сильно любит мужа, но они оба непостоянны в своих эмоциях. Они ссорятся, потом мирятся, а потом снова ссорятся. Не все супруги живут так дружно, как мы с твоей матерью.
– Я слышал, как мама кричит на тебя.
– Черт возьми, Монтгомери, если мы и ссоримся, то только из-за вас, детей. Впрочем, все это к делу не относится. Я требую объяснений! Почему ты допустил, чтобы о тебе по всему Лондону распространялись нелепые слухи?
Монтгомери вздохнул, поскольку не был уверен в убедительности своих доводов. И все же решил попытаться усмирить гнев родителя.
– Разве я когда-нибудь лгал тебе, отец?
– Насколько мне известно, нет.
– Тогда поверь мне на слово: все, что я делал, я делал неспроста. Так надо, отец! И, к сожалению, разожженный мною костер не должен гаснуть.
– Что это значит?
– Это значит, что я не стану ничего отрицать, хотя на самом деле все обстоит не так, как выглядит. И ты с полным правом можешь опровергать слухи. Допустим, ты можешь объяснять некоторые события тем, что я был пьян.
Брайан хмыкнул, но его взгляд прояснился.
– Клэр говорила мне то же самое. Так, значит, ты пьешь?
– Нет, но это хороший предлог, который мог бы многое объяснить в моем поведении. В конце концов, выпивка приводит к глупостям.
Брайан вновь нахмурился.
– Я ожидал, что ты будешь все отрицать. Но твои слова «так надо!» привели меня в замешательство. Значит, ты осознанно разжигаешь скандалы? Но зачем?
– Ну, я не стал бы называть сплетни, которые ходят обо мне, скандалом. Они сделали меня в каком-то смысле посмешищем, однако я готов это вынести. Только тебе я признался, что эти россказни не соответствуют действительности, но об этом ты должен молчать, – сказал Монтгомери и, чтобы отвлечь отца от неприятной темы, неожиданно сообщил ему: – Между прочим, я, кажется, влюбился.
На лице Брайана отразилось недоверие.
– Кажется? Это не то слово, когда речь заходит о любви, мой мальчик. Любовь или есть, или ее нет.
– Я действительно влюблен, отец.
Монтгомери хотел сказать отцу что-то приятное, но Брайан снова помрачнел.
– Если это одна из тех престарелых дам…
– Господи, нет, конечно! – перебил его Монтгомери. – Разве я неясно выразился? Слухи обо мне не соответствуют действительности. Я только делал вид, что ухаживал за престарелыми дамами, но на самом деле у меня не было намерения добиться ни одной из них.
Брайан задумчиво постучал пальцами по столу, и выражение его лица наконец-то смягчилось.
– Девушка, которую ты любишь, хорошо воспитана? – спросил он.
Монтгомери хохотнул.
– Ты же знаешь, воспитание для меня не имеет никакого значения. Впрочем, да, она хорошо воспитана.
– Кто это? Одна из дочерей графини Блэкберн, с которыми тебя видела Клэр на балу?
– Знаешь, мне кажется, пока рано называть ее имя. Ситуация довольно сложная, учитывая, что я сейчас помогаю ей завоевать другого мужчину.
Брайан вскочил.
– Какой же ты дьявол! Зачем тебе это?
Монтгомери пожал плечами.
– Я делаю это потому, что она хочет выйти за него замуж.
Отец со вздохом снова сел.
– Значит, ты влюбился в молодую женщину, которая не отвечает на твои чувства?
– Я этого не говорил. Я сказал только, что ситуация сложная. Она не любит другого мужчину, брак с ним поможет спасти ее отца. И только судьба родителя ее сейчас действительно волнует.
– Девушка, преданная семье? Жертвующая собой? Невероятно! Ты сделал хороший выбор. Но твое решение помочь ей завоевать другого мужчину сбивает меня с толку. Ты меня разочаровываешь.
– Если я предам ее, обману ее ожидания, то никогда не прощу себя. Мне лишь остается надеяться, что моя возлюбленная не добьется успеха, но тогда она, скорее всего, не простит себя…
– Не надо усложнять, мой мальчик, все образуется.
Глава 45
Ванесса постоянно думала о происшествии на дороге. Почему родные Монти гнались за ним? Что случилось? Вернется ли он теперь в дом Блэкбернов? Или просто заедет забрать Чарли? А вдруг отец и братья Монти заглянули внутрь кареты и увидели любовную сцену? При этой мысли девушка холодела. Она понимала, что слишком рисковала, идя на поводу у своих чувств.
Ванесса не провоцировала Монти, но и не пыталась остановить его, когда он целовал и обнимал ее. Монти не должен был этого делать! Впрочем, Ванесса сама была во многом виновата. Она наслаждалась его обществом. Даже когда он не ласкал ее и не пытался поцеловать, Ванесса радовалась его присутствию и не желала расставаться с любимым. Но ей нужно было держаться от него подальше. Она слишком часто нарушала правила приличия. Ванесса дала себе слово: больше они не должны оставаться наедине. Монти все поймет, он ведь знает правила игры.
Приняв решение, она загрустила. Ей хотелось плакать, но она сдерживала слезы. Ванесса была взволнована покупкой собственной конюшни, однако даже заключение договора с владельцем не подняло ей настроения.
Она зашла в контору поверенного отца, чтобы тот завершил сделку. Ванесса была рада познакомиться с ним, поскольку знала, что ей, скорее всего, понадобится его помощь, чтобы вернуть Уильяму деньги до свадьбы, если, конечно, она все же выйдет замуж. Но если дело действительно дойдет до свадьбы, Ратбены не получат от нее ни единого медяка.