Хокстон наклонился вперед, на его лице появилось заинтересованное выражение.
— Да? Продолжай, пожалуйста.
Тристан заглянул отцу в глаза.
— Известно, что мадам Вострикова заключает с клиентами что-то вроде делового контракта.
Хокстон медленно поднял голову.
— Она просит клиентов сначала изложить свои требования, а потом выставляет им цены, — сообщил Тристан. — В этом контракте подробно все оговаривается. Также указываются и временные рамки. Если договор составляется на длительное время, то производится помесячная оплата за какую-либо женщину.
— Весьма и весьма неосмотрительно, — произнес лорд Хокстон.
— Когда просыпаются сексуальные аппетиты, то мужчина напрочь забывает о какой бы то ни было осмотрительности. Низменные помыслы диктуют свои правила. — Тристан усмехнулся. — Волнения начинаются потом, когда фантастические суммы бывают уже выплачены, а удовольствие получено.
Лицо лорда Хокстона покрылось смертельной бледностью. Его руки, казалось, были сделаны из воска. Тристан заглянул отцу в глаза и внезапно понял, какие чувства сейчас им завладели. Отец, разумеется, думал в эту минуту о своем собственном браке. Как отчаянно он любил ту женщину, деликатную, хрупкую, желанную, ту, которую отвергло общество, сочтя недостойной его, великого и могущественного лорда Хокстона!
Что ж, ему тоже пришлось заплатить свою цену.
Тристан кашлянул.
— Сексуальные извращения — это своего рода наркотик, — продолжал он. — Сначала мадам дает только попробовать вам вкус того, что вы желаете. А потом она превращает вас в рабов, жаждущих снова получить то наслаждение, которое вы имели несчастье отведать.
— А если кто-то пытается соскочить с крючка, всплывают всякие контракты с фантастическими суммами и подписями под ними?
Тристан кивнул:
— Да, все так и есть. Многое известно пока только по слухам, — заметил он, — но у меня нет оснований не доверять им.
— Боже мой! — Сухая узловатая рука лорда Хокстона сжалась в кулак. — Так у тебя есть список?
Тристан достал из ящика письменного стола листок бумаги и передал его отцу.
Выцветшие глаза Хокстона заскользили по списку имен.
— Господи! — сказал он. — Ты уверен в этом?
— Разумеется. — Тристан взял из рук отца список и подошел с ним к лампе. Поднял стекло и поднес листок бумаги к огню. Они оба молча стали смотреть, как скручиваются, приподнимаются края бумаги и как огонь быстро превращает белый аккуратный квадрат в пепел.
— Да, — наконец проговорил Хокстон. — Да, я думаю, так будет лучше.
Тристан отправился на Лонг-Акр пешком, надеясь, что небольшая прогулка освежит его. Он был доволен собой — он выполнил поручение отца, и лорд Хокстон дал ему понять, что оценил его услугу. Сейчас мнение отца стало для него важным. И отец с радостью поддержал так внезапно начавшую зарождаться между ними дружбу.
Дома на письменном столе он нашел конверт, запечатанный красным воском. Повертел его в руках. Это ему ни о чем не говорило. Затем он торопливо вскрыл его.
«Вы хотели, чтобы я назначила вам время и место. Завтра ночью. В половине десятого.
Особняк напротив дома, в котором жил Горский.
Спросить миссис Томпсон».
Миссис Томпсон? Кто такая эта миссис Томпсон?
Вдруг в его сознании мелькнула догадка, и он тихо присвистнул. Записка была написана красивым каллиграфическим почерком, для написания использовалось тонкое перо, и ни одной помарки, ни одной капли чернил. Бумага была матовой, цвета слоновой кости, и очень дорогой. Тристан точно знал, кто написал эту записку. Ему казалось, что он видит, как эта женщина пишет письмо.
Особняк напротив дома, в котором жил Горский… Она имеет в виду дом, расположенный напротив борделя Востриковой. По его спине пробежал холодок, и Тристан почувствовал странное возбуждение.
Господи! Значит, он все-таки не ошибся.
Но тут же возникал вопрос: что же задумала леди Федра Нортемптон?
Глава 8
Пусть звезды перестанут лить свой свет,
Чтобы моих желаний бездна
Не стала достоянием толпы.
Следующий день выдался влажным и промозглым. Тристан надел старые башмаки и видавший виды кожаный плащ, который он носил на континенте, и, дождавшись сумерек, вышел на улицу. Влажный воздух облеплял его лицо, словно холодная салфетка. То место, в которое Тристан сейчас направлялся, было ему хорошо известно, он заранее обошел и изучил весь квартал. Потому что не любил сюрпризов и должен был держать всю ситуацию под контролем.
В Сохо было множество всяких притонов, и Тристана хорошо знал, какие опасности могли его здесь подстерегать. Он надвинул шляпу ниже на лоб, поднял воротник и быстро прошел мимо заведения мадам Востриковой.
Дом, который он разыскивал, оказался трехэтажным, в нем имелся также подвал и чердак под крышей. На первом этаже располагалась кофейня, у которой был отдельный вход, в окнах на втором и третьем этажах виднелись пыльные льняные шторы. В половине седьмого в некоторых окнах зажгли свет, но из дома никто не выходил и никто не заходил туда. Дождь усилился, и мелкий холодный душ перерос в ливень. Чтобы не вымокнуть, Тристан быстро нырнул в кофейню.
— Я ищу жилье. Мне хотелось бы поселиться где-нибудь здесь, — обратился Тристан к пареньку, который принес ему кофе. — Ты знаешь что-нибудь о доме напротив?
Паренек уставился на Тристана и испуганно заморгал.
— Я знаю, что этот дом не для таких, как вы.
Видимо, его старый плащ не произвел должного впечатления на слугу.
— Что, выгляжу немного потрепанным? — ухмыльнулся Тристан. — Значит, дом напротив не монастырь?
Паренек пожал плечами и взял протянутую ему монету.
— Нет, не монастырь, но и не ночлежка, — сказал он. — Поэтому вам лучше отправиться в другое место.
Допив кофе, Тристан снова вышел на улицу. Лил сильный дождь. Подняв воротник и плотнее запахнув плащ на груди, Тристан обогнул дом, чтобы зайти теперь в него с черного хода. Хорошо, что на нем были эти шляпа и плащ. Дом со стороны заднего двора выглядел так же непрезентабельно, как и со стороны главного входа. Несколько пузатых, приземистых колонн никак не украшали крыльцо черного хода, а горы мусора, высившиеся у забора и выгребной ямы, придавали этому месту фантастический и одновременно зловещий вид.
Тристан достал нож из своего башмака и положил его в карман плаща. Потом вернулся к главному крыльцу и постучал по двери висевшим на ней молоточком. Дверь распахнулась, и из темноты коридора вынырнуло худое бледное лицо, покрытое россыпью оспин. И тут же Тристану ударил в нос жуткий запах немытых тел, смешанный с запахом тушеной капусты.
— Добрый вечер, — очень громко, чтобы перекрыть шум дождя, проговорил Тристан. — Мне нужна миссис Томпсон.
Женщина окинула его неприветливым взглядом.
— Да уж, помощница модистки! Ничего не скажешь.
Тристан метнул в маячившее перед ним бледное лицо испепеляющий взгляд.
— Прошу пригласить миссис Томпсон, — высокомерно вздернув подбородок, снова повторил он свою просьбу. — Если, конечно, это вас не слишком обременит.
— Вытирайте получше ваши башмаки, — проворчала женщина, указав ему рукой на обшарпанный коврик у порога. — Идите за мной, сэр. И ведите себя потише. Здесь живут порядочные люди.
Стряхнув руками воду с плеч и груди, Тристан пошел за женщиной по металлической винтообразной лестнице куда-то вверх. Они остановились лишь тогда, когда дальше уже некуда было идти. Перед ними на самом верху лестницы обнаружилась узкая дверь. Женщина постучала по ней костяшками пальцев.
— Томпсон! — прокричала она. — К вам посетитель.
Дверь медленно открылась, на пороге появилась женщина в белом чепчике. Всю ее фигуру скрывала густая тень.
— Да?
Тристан старательно вглядывался в темноту, но стоявшая перед ним женщина разговаривала совсем не так, как леди Федра. Но кто же тогда это? Неприятный холодок пробежал по спине Тристана. Он с силой сжал рукоятку лежавшего в кармане ножа.
Пришедшая с Тристаном пожилая женщина заглянула через порог в комнату.
— Если ты будешь приводить сюда мужчин, Томпсон, то тебе придется доплатить, — послышался трескучий голос. — Мы с тобой не так договаривались. Я тебя предупреждала об этом, когда сдавала комнату.
— Хорошо, — проговорила стоявшая в тени женщина. — Мы позже обо всем договоримся.
— А, ну тогда ладно, — буркнула владелица дома. Бросив на Тристана последний взгляд, она стала спускаться по лестнице.
Ни слова не говоря, Тристан быстро шагнул к женщине в чепчике и, схватив ее за плечо, приставил ей к горлу нож. Белый чепчик соскользнул с ее головы и упал на пол. Женщина издала испуганный, сдавленный возглас.
Неожиданно Тристан уловил запах духов Федры и тот особенный аромат свежести и чистоты, который исходил от ее волос. Облегченно вздохнув, он так же быстро убрал нож и отпустил Федру.
— Что, черт возьми, тут происходит? Что за спектакль? — Он подтолкнул Федру к свету, льющемуся от стоящей на столе лампы, и быстро закрыл за ними дверь. — Разве вы не понимаете, что играете с опасностью?
Федра, как ни странно даже не испугалась, она лишь бросила на Тристана презрительный взгляд и потерла рукой горло.
— С опасностью? — проговорила она спокойно и уже со свойственными ей интонациями. — И кто же может мне угрожать? Вы?
Он заглянул в ее сияющие голубые глаза, и в нем снова проснулось острое физическое желание.
— Возможно, что и так. — Не успев подумать о том, что он делает, Тристан порывисто обнял Федру, притянул к себе и с жадностью стал целовать ее. Его язык проник в ее рот, и Тристана накрыла горячая волна. Он с силой сжал ее в своих объятиях.
Через несколько мгновений она положила ладони ему на грудь и оттолкнула его. Федра выглядела потрясенной, Но и он сам ощущал нечто подобное.
— Ваш плащ, Толбот, пахнет мокрой собакой, — проговорила она слегка прерывающимся голосом. — И вы капаете водой на пол.