— Все так плохо? — проворковала я, повиснув на его шее.
— Хуже, чем я думал, — выдохнул Эрик, все еще не открывая глаз. Он даже не прикасался ко мне, будто боялся сорваться. А я обнаружила, что мне нравится его дразнить. — Просто скажи, чего ты хочешь.
Хм-м! А чего я хотела?
Несмело потянулась к вороту его куртки и прошептала:
— Избавься от этого.
Его не пришлось просить дважды.
— И это тоже, — кивнула на его клетчатую рубашку.
Он поймал мой взгляд, который наверняка был полон предвкушения, и начал расстегивать пуговицы. Правда, уцелели только верхние две, остальные рассыпались по полу от резкого рывка.
Я улыбнулась, с жадностью разглядывая идеально выточенное мужское тело. У Эрика была огромная татуировка на все плечо в виде кругового орнамента. В моих глазах он стал еще более привлекательным и вместе с тем загадочным. Все сомнения испарились. Больше не было смысла скрывать, что я хотела его с каким-то немыслимым отчаянием.
Он не шевелился, давая мне время набраться смелости и подойти к нему. А когда я сделала это и положила ладонь на его грудь, невольно облизнулась от желания заменить пальцы языком.
— Ох, Эрик, — выдохнула я. — Ты заставляешь меня думать о плохих вещах.
— Я думаю о них каждую секунду, — ответил мой соблазнитель. — Но, в конце концов, разве что-то между нами может быть плохим?
Я уже не смотрела в его омуты-глаза. Мой взгляд был прикован к упругим мышцам пресса. Не сдержав порыва, наклонилась и провела языком по упругой коже. Да, мне тоже хотелось подразнить его, довести до грани, как он постоянно делал со мной. Но Принстон не из тех, кто стал бы терпеть. О, нет!
Похоже, его железной выдержке пришел конец. С приглушенным рыком Эрик подхватил меня под бедра и понес на кровать. Едва моя голова коснулась подушки, он навис сверху и со всей присущей ему страстью поцеловал. Мы оба взорвались от переизбытка возбуждения, и все сомнения отступили на задний план. Точнее, у этого наглеца сомнений изначально не было. А мои барьеры окончательно пали, когда он пристроился между моих ног и дал почувствовать свое огромное желание.
Лифчик первым полетел на пол, и я охнула, когда Эрик припал губами к груди, жадно ее облизывая. А еще через мгновение мне пришлось закусить губу, чтобы сдержать протяжный стон, когда его рука заползла в мои трусики.
И тут произошло самое худшее, что могло произойти в этой ситуации. В мою дверь постучали.
— Эмбер! — раздался голос мамы.
Я застыла, с ужасом уставившись на Эрика. От волнения сердце грозило вырваться из груди. Мне пришлось собрать мысли в кучу, чтобы вспомнить, запирала ли я двери на замок. Но вскоре мы оба узнали ответ. Мама дернула ручку, но не смогла войти. Я облегченно выдохнула. А что сделал Принстон? Он продолжил свое дело, как ни в чем не бывало.
— Эмбер, ты спишь?
— Мама! — воскликнула я, пытаясь встать. Но Эрик не позволил, прижав мои руки к изголовью кровати и бросив строгий взгляд. Мол, не смей шевелиться!
— Открой дверь! — настаивала Элизабет по ту сторону. — Я хочу с тобой поговорить.
— Сейчас? — я нервно уточнила, наблюдая, как искуситель опускается все ниже и ниже.
— Ну, естественно, сейчас! — возмутилась мама.
— Нет! — вскрикнула я, когда он ухватился за мои трусики. Попыталась остановить его, но Эрик укусил меня за палец и недовольно прищурил глаза.
— Милая, чем ты там занимаешься? — раздраженно вопросила мама.
О, она бы сильно удивилась!
— Уроки! — рвано выдохнула одна бесстыдная студентка, которая только что осталась без нижнего белья. — Уроками занимаюсь.
«Учитель» насмешливо хмыкнул и слегка прикусил кожу на внутренней части моего бедра. Я издала полустон-полувсхлип.
— Эмбер! Отложи, это не столь важно сейчас. У нас с Оливером…
«О, Боже, он же не собирается прямо сейчас…»
— …есть к тебе важный разговор.
— Ох!
Я закинула голову и вцепилась в простыни, едва сдерживая крик. Тело изогнулось дугой от разлившегося по нему наслаждения. Казалось, оно затопило каждую частичку меня. Сложнее всего было думать.
— Ты меня слышала? — повысила голос мама.
— Я… Завтра! Все завтра!
Эрик на секундочку отстранился, изучая реакцию на свои действия, довольно улыбнулся и снова принялся ласкать губами и языком мое самое чувствительное место. И делал он это так потрясающе, что я забывала даже дышать.
— Оливер ждет тебя в кабинете. Ты же знаешь, он не любит ждать, — запричитала мама. — Почему я вообще должна тебя уговаривать? В конце концов, это в твоих интересах. Так что, будь добра, отложи все свои дела и спустись вниз. Немедленно!
— Нет!
На этот раз я зарылась пальцами в густую шевелюру Эрика, не желая его отпускать.
— Мама! — уверенно прикрикнула я. Правда, контролировать дыхание так и не смогла. — Я уже сплю. Поговорим… Умм! Завтра. Обещаю. С с-с-самого утра. Спокойной ночи!
— Ты совершенно неуправляема! — перешла на нервный крик мама. Она говорила еще какое-то время. Я перестала слушать, когда Эрик пустил в ход пальцы.
А затем раздался звук отдаляющихся шагов, и я, наконец, смогла дать волю эмоциям. Протяжно зашипев, провела ноготками по сильным плечам моего искусителя. Эрик снова издал тот сексуальный урчащий звук и поднялся выше, чтобы поцеловать меня. Никогда бы не подумала, что меня так заведет собственный вкус на его губах.
Я уже была на пределе. При большом желании этот парень мог бы доставить мне максимально удовольствие одним лишь обжигающим взглядом. Но прямо сейчас я нуждалась в большем.
— Хочу тебя, — прошептала я.
— Я весь твой, — без сомнений ответил Эрик.
Он встал с кровати, чтобы снять с себя джинсы.
— Я ведь говорил, что уже не отпущу тебя, помнишь?
Я предполагала, что природа его не обделила. Но чтобы настолько…
— О-о-о! — только и смогла протянуть я, осматривая парня перед собой.
Эрик (предсказуемо) расплылся в самодовольной улыбке и добавил:
— А я всегда говорю тебе только правду.
— Ты ничего не говорил о супер-размере! — подразнила я.
Жестом волшебника он выудил презерватив и спустя мгновение оказался на прежнем месте — между моих ног.
— О некоторые вещах, Эмбер, — прошептал он, размазывая головкой влагу вдоль влажного входа, где уже все изнывало от первобытного желания, — не стоит болтать. Их нужно демонстрировать.
И с этими словами он начал медленно входить, не отрывая своих почерневших глаз от моих.
Я вцепилась в его волосы и притянула к себе. Только поцелуй сейчас мог приглушить рвущийся наружу стон.
Полностью заполнив меня собой, Эрик так же неторопливо вышел, а затем продолжил эту сладкую пытку. Он был таким невероятно нежным, будто боялся навредить мне или специально доводил до безумия.
В конце концов мне пришлось умолять его о большем.
— Еще! Быстрее! — задыхаясь, прошептала я в его губы.
— Боже, ты… Это слишком…
В этот момент он окончательно сорвался. Я поняла это по тому, насколько резкими, жадными и неистовыми стали его движения. Но и я сама полетела в бездну вслед за ним.
Нам было необходимо касаться и целовать друг друга каждую секунду. Я царапалась, кусала его губы и до боли сжимала волосы. А он вколачивался в меня с безудержной страстью, постоянно шепча мое имя.
Сладкая прелюдия оказалась ничтожной мелочью по сравнению с теми ощущениями, которые дарил Эрик с каждым новым толчком. Дьявол, мне хотелось, чтобы эта эйфория длилась вечно!
Я вздрогнула от мощной силы наслаждения, которое волнами прошлось по всему телу. Эрик поймал мой стон и, протяжно зашипев, кончил следом. В ту секунду я могла чувствовать лишь одно — безграничную благодарность. Ведь это был мой самый первый в жизни оргазм, доставленный мужчиной.
Он аккуратно отстранился, избавился от следов «преступления» и перекатился на спину, все еще тяжело дыша. Я с ленивой улыбкой наблюдала, как Эрик, пребывая в чистом блаженстве, закрыл глаза. А затем поймала себя на мысли, что он невероятно красив. Просто немыслимо, как я не замечала столь очевидного факта раньше.
— Запомни этот момент, вкусняшка, — довольно протянул он.
Я при всем желании не смогла бы его забыть. Но Эрик имел в виду кое-что другое.
— Прямо сейчас ты влюбляешься в меня.
Я хохотнула и подперла голову рукой.
— Ничего подобного, Принстон! — немного подумав, добавила: — Это просто секс. Первоклассный.
Теперь настала очередь Эрика улыбаться. Он мне не поверил.
— Ты влюбляешься в меня, — настаивал наглец. А затем резко притянул меня за руку и заставил улечься на него. Когда наши носы соприкоснулись, он открыл глаза и посмотрел на меня с такой нежностью, что я вновь забыла, как дышать.
— Со мной происходит то же самое, — с легкой улыбкой шепнул он. — Ничего не поделать.
А затем Эрик Принстон меня поцеловал. Как-то иначе, будто в первый раз.
И я так сильно расслабилась, что даже не стала с ним спорить. Был ли вообще в этом смысл?
— Спи! — шепнул он, погладив меня по голове.
Я вырубилась прямо на нем.
А ранним утром, когда проснулась, нашла на подушке около себя небольшую записку.
«Тебе все это приснилось. Я буду отрицать. Пы. Сы. Тот комплект в горошек не я забрал, если что!».
Я улыбнулась и сладко потянулась. Сумасшедший! Но как хорош!
Телефон запиликал, и я бросилась к нему, ожидая смс от Эрика. Осознание этого заставило меня спуститься на землю! Господи! Да я, походу, действительно втюрилась в Принстона! О, нет. Только не это.
Сообщение, слава небесам, было от папы. Он написал еще вчера вечером, но я была слишком занята, чтобы ответить. А теперь вдобавок к посланию получила фотоотчет о его новом жилище. Скромная нью-йоркская квартирка на окраине Бруклина с минимумом мебели. Счастливая улыбка папочки на последнем фото было самым приятным, что я увидела.
«Я горжусь тобой», — написала я ему.
«Спасибо, малыш. Это очень многое для меня значит. Держись там. Заберу тебя на рождественские каникулы!».