Он был дураком.
Кора смотрела на него, дрожа от гнева. Она хмурилась, сжимала кулаки. Но Аид не понимал ее гнева.
Это были духи смертных. Они не были связаны с богами, умерев, и они жили в роскоши, если были хорошими. Он не понимал, почему для нее, богини, это было важно, если она не попадет сюда после смерти.
Смерть бога была вечной. Свет гас. Они были бессмертными, им не дали душу. Их бессмертие было их загробной жизнью. Так какое ей было дело до страданий смертных?
Он открыл рот, чтобы объяснить свои мысли, но она уже шагала прочь от него. Топала по черному песку, сама выбрав направление. Прочь от него. Прочь от духов.
— Куда ты идешь? — окликнул он ее.
— В другое место!
Это было невозможно. Она не знала, где были врата в Царство мертвых, и она не найдет их сама. И она шла в сторону его дома, так что он решил не заставлять ее говорить с ним.
Аид шагал за ней, гадая, какое создание взял себе в жены.
Они были женаты, хоть у них не было свадьбы как у смертных. Она думала, боги такое проводили?
Ему нужно было помнить, что она росла не на Олимпе, куда должна была ее забрать ее мать. Она не знала, что боги не придерживались ритуалов. Он попросил у ее отца руки, значит, они были женаты. Точка.
Деметра тут не решала, хвала небесам, потому что она не позволила бы им жениться. Зевс бы все решал.
Но, если она хотела церемонию, он мог провести ее. Хотя, судя по волнам гнева, исходящим от Коры, он не был уверен, что она все еще хотела церемонию с ним.
Он прищурился, глядя, как земля мерцала у ее ног. Она использовала магию?
Она была богиней земли, как ее мать. Значит, должна была вызывать растения в гневе. Он мог оправдать странный вид, сказав, что Царство мертвых отказывалось выращивать цветы, и потому вокруг нее сила выглядела странно.
Черные пятна на земле намекали на иное. Казалось, чернила растекались от каждого ее шага. Источали смерть и яд, куда бы она ни ступила.
Может, ему стоило дольше наблюдать за богиней. Она была сильнее, чем он догадывался, и от этого он задумался, что она сделает в Царстве мертвых.
Не думая, он прижал пальцы ко рту и свистнул так высоко, что смертные или боги не смогли бы услышать. Но одно существо в Подземном мире могло.
Шаги застучали по песку. Цербер несся к ним, скаля зубы, все три головы радостно лаяли.
Конечно, его мальчик был рад, что хозяин был дома. Цербер всегда поднимал шум, когда Аид возвращался. Пес не знал, как держать рот на замке, особенно, три пасти.
К сожалению, он забыл предупредить Кору, что ожидать. Цербер уже бежал к ней, как что-то из ворот Тартара.
Часть него надеялась, что она упадет на колени и примет пса в объятия. Она любила зверей, он видел, как добра она была к котам у храмов, как она кормила белок у окна своей спальни.
Но она поступила не так. Кора закричала и вскинула руки. Щит появился между ней и Цербером, мерцая искрами магии, которые навредили бы зверю, будь он обычным псом.
Цербер всю жизнь рос с магией. Он знал, когда бог не хотел его близко, и он был хорошо обучен. Смертные духи могли стать его добычей, но он не лез к злой магии олимпийцев.
Уперев четыре лапы в землю, он затормозил перед щитом. Закрыв пасть, Цербер посмотрел за нее в глаза Аида с вопросом в шести глазах.
Боги не любили Цербера. Монстр знал, что не нравился из-за размера, трех голов и острых гребней на спине. А его виляющий хвост подозрительно напоминал змею, мог быть ею в прошлой жизни.
Аид должен был понять, что пес напугает того, кто еще ни разу не был в Царстве мертвых. Но он не переживал, что Кора боялась зверя. Он смутился, что позвал Цербера туда, где доброту в его взгляде не увидели.
Аид вздохнул и обошел ее щит.
— Даже звери тут не как сверху, богиня, — он указал на Цербера. — Ты привыкнешь.
Она смотрела на пса, словно он мог напасть на нее.
— Они все такие?
Цербер был не лучшим примером тех, кого послали жить в Царстве мертвых. Он не мог ничего поделать с тем, что его родители были монстрами. Но пес вел себя хорошо, был обучен, и он лучше всех сторожил Царство мертвых. Даже среди других богов, живущих тут.
Аид потер руками лицо, пытаясь напомнить себе, что знал, что это произойдет. Никто не приходил в Царство мертвых с мыслью: «Ого, хочу жить тут до конца жизни. Где мой новый дом?».
Люди боялись существ тут. Они боялись монстров, которые прятались в тенях, и не влюблялись в них.
Если он даст ей больше времени, это место понравится ей так же, как ему. Он надеялся.
Аид развернулся и указал на огромный замок, который поднимался из тумана.
— Добро пожаловать домой, богиня.
Она смотрела на монолитный замок, который он создал по подобию Олимпа. Он хотел бы знать, как замок выглядел для нее в первый раз. Круглые стены вдохновили Колизей. Шесть этажей поднимались к темному небу, были озарены потрясающим голубым светом. Черные колонны в виде смертных, поддерживающих потолки, защищали проходы от дождя и тумана. Это было его убежище. Его дом. Самое красивое место, которое он видел или строил.
И вдруг он испугался того, что увидит на ее лице. А если ей не понравилось? А если она считала это место ужасным и жалела, что пришла сюда?
У Аида не было выбора. Пришлось обернуться. Он должен был увидеть ее реакцию, потому что это место станет и ее домом.
Цербер заскулил и сел на его ступню. Аид оглянулся, зная, что, если она боялась, это не ухудшит его мнение об этом месте.
К счастью, на ее лице не было отвращения.
Хоть там оставалась доля страха, Кора смотрела на замок с восторгом.
— Тут ты живешь? — прошептала она.
— Да, — с благоговением ответил он. — Это мой дом.
Кто-то еще так смотрел на замок в Подземном мире? В ее глазах был жар, больше, чем любопытство того, кто видел что-то невозможное, этот взгляд означал, что она могла влюбиться в это здание. Может, и в этот мир.
Он не мог надеяться, что она влюбится в него. Любовь была для смертных. Боги были рады, если им было уютно друг с другом.
Так он всегда думал. Теперь он смотрел на нее, босую на черном песке, и гадал, что мог ошибаться.
Голубой свет окружал ее тело, подчеркивая силу рук и четкий силуэт плеч. Белая ткань ее одеяния колыхалась от слабого ветра. Длинные кудри каштановых волос ниспадали до талии, привлекали его внимание, и Аиду пришлось сжать кулаки, чтобы не намотать ее волосы себе на запястье.
А потом его взгляд упал на красные, как ягода, губы. Он знал, что его звал не только цвет, но и малиновый вкус ее языка.
Она была мерцающим светом во тьме этого мира. Сияющий маяк, хоть он знал, что должен оставаться тут. Во тьме.
Может, ее свет мог направлять его.
Аид протянул к ней руку. Он предлагал покой после гнева, который она ощущала, который оставил ядовитые шаги на его земле.
— Идем со мной, — сказала он. — Я покажу твою комнату.
Кора мрачно посмотрела в его глаза. Тут она не была просто дочерью Деметры. Она уже ступила на путь, который он надеялся, что она выберет. Сила гудела в ней, мерцала вокруг нее волнами жара.
Она опустила тонкие пальцы на его ладонь, медленно и изящно, напоминая, что ее прикосновение было честью.
— Ты покажешь мне мой замок, Аид, — ее слова были полны силы. — Я все-таки королева.
СКОРБЬ
ГЛАВА 15
Амброзий смотрел на оракула и хмурился.
— Вы сказали, что она хотела пойти с ним в Подземный мир. Но звучит так, словно он обманул ее.
— Разве? — брови оракула приподнялись. — Странно. Я думала, что все произошло из-за того, что Кора хотела жить в Царстве мертвых. Потому что Персефона хотела выбраться из девочки и захватить власть.
Он покачал головой.
— Думаю, он обманул ее. Вы сказали, что история ошибочна, но он обещал ей брак, а дал Царство мертвых.
Ее смех был жестоким.
— Ты видишь так мало, смертный. Разве она хотела брака от Аида? Как может дева, как она, знать, что она хотела касаться сама и ощущать ласки? Нет. Он ее не интересовал. Она хотела трон, и это он дал ей.
Амброзий не знал, как сопоставить это с историями, которые он слышал о своей богине. Из-за нее он не боялся смерти. Он посвятил жизнь, изучая ее и ее мать, но теперь задумался, что стоило вместо этого изучать ее мужа.
Спина болела. Он согнулся и встал на ноги.
— Я не понимаю ваших слов, Оракул. Вы обещали историю, которая изменит мое отношение к Королеве мертвых, но…
Она спрыгнула с алтаря и прошла к нему с огнем в глазах.
— По-твоему, почему она хотела выйти за Аида?
— Вы сказали, она желала тьмы…
Она прервала его взмахом пальца.
— Я не говорила, что она знала, чего желала. Тьма была ее надеждой и мечтой. Тем, чем она хотела стать. Но это не значит, что она этого хотела. Она не знала, во что ввязалась.
В этом не было смысла. Персефона была самой сильной богиней, по его мнению. Конечно, она знала, чего хотела. Потому она выбрала трон, но и боролась, чтобы получить его.
Он знал историю о ее насилии. Знал, что Аид вышел из земли и похитил ее, но она это не выбирала.
Деметра бродила по земле годами, превращая поля в снег, пока она искала дочь. Смертные ужасно страдали, и все это было по вине Аида.
Персефона не знала, что сделает Аид. Ей не понравилось в Подземном мире, когда она прибыла, и она не была той богиней, которая попала бы в кошмар и решила, что так сойдет.
Она плакала сто лет после того, как он утащил ее туда. Ее сила рождалась из боли.
Она была рада вернуться к матери, но ее забрали из рук Деметры в Подземный мир снова. Такую историю он знал. Эту рассказывали, когда они были детьми, чтобы они боялись Аида.
Он был монстром.
Не Персефона.
Амброзий покачал головой и открыл рот, чтобы возразить.
Оракул указала на него, хмурясь.
— Молчи, смертный.
Он закрыл рот со щелканьем.
— Хорошо, — буркнула она. — Я знаю, что ты борешься с историями, которые слышал, ведь это слышал не ты один. Думаешь, Персефона невинна в этой истории?