Несмотря на трудности, Элерику все-таки удалось ополоснуться. Довольный результатом, он ухватился руками за края бадьи и со стоном встал.
— Элерик!
Услышав голос Кили, доносившийся из-за деревянной перегородки, Элерик замер с льняной простынкой в руках, которой собрался обтереться.
— Да?
— Все в порядке? Помощь нужна?
Его так и подмывало ответить «Да», но он решил отказаться от своих коварных намерений.
— Загляни, пожалуйста, в сундук у моей кровати и принеси мне чистую рубашку.
Через минуту из-за ширмы показалась рука с одеждой.
— Ты уверен, что сможешь сам ее надеть? — с сомнением спросила Кили.
— Думаю, да.
После нескольких минут борьбы и боли Элерик вышел из-за ширмы с белым, как полотно лицом. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы Кили тут же обхватила его за талию, стараясь не задеть рану.
— Лучше бы ты согласился на мою помощь, — упрекнула его Кили. — Тебе же больно!
С ее помощью Элерик добрался до постели и лег на спину Силы сразу оставили его, но он все-таки протянул руку к девушке.
— Приляг рядом со мной, Кили. Нам обоим нужно отдохнуть. Я могу спокойно спать, только когда ты рядом.
С блестящими глазами, с зардевшимися от смущения щеками она взяла его руку и позволила ему уложить себя на постель.
— Это правда, я страшно устала, — прошептала она.
— И немудрено.
Элерик нежно провел рукой по спине девушки и уткнулся подбородком ей в макушку. Вскоре ее тело расслабилось, обволакиваемое теплом.
— Кили!
— Да? — ответила она сонно.
— Спасибо за все, что ты сделала для меня. За то, что приехала сюда с моими братьями, за твое терпение и за то, что ухаживаешь за мной.
Она помолчала, затем взяла его за руку.
— Я рада услужить тебе, воин.
Глава 11
Кили вздохнула и, наслаждаясь теплом, прильнула к его источнику. Она лениво зевнула и чуть не замурлыкала, ощутив приятное поглаживание по спине. Какое чудесное пробуждение!
И вдруг ее осенило, что она лежит в постели с Элериком Маккейбом, и это его пальцы скользят по ее спине.
Кили приподнялась и увидела, что он неотрывно смотрит на нее. Он погрузил руку в ее волосы и начал нежно массировать затылок. Она промолчала, не желая нарушать атмосферу покоя, воцарившуюся в комнате.
Мягкий свет пробивался сквозь просвет между шкурами, закрывавшими окно; огонь в камине, угасая, перебегал по кучке тлеющих угольков.
Подперев голову рукой, Элерик смотрел на Кили; длинные темные волосы прядями спадали на широкие плечи. Восхитительный дикарь с довольным, умиротворенным выражением лица. Боль отступила и больше не туманила его взор. Что-то опасное, таинственное мерцало в глубине его зеленых глаз. Что-то было в этом взгляде, отчего по телу Кили пробегала дрожь, и бросало в жар.
Зрачки Элерика неожиданно расширились и потемнели, оставив от радужки лишь тонкий светло-зеленый ободок. Кили нервно облизнула губы. Дыхание ее участилось. Она не успела опомниться, как, впившись рукой в ее густые волосы, Элерик неожиданно резко притянул девушку к себе и прильнул к ее губам.
Поцелуй был нежным. Элерик едва касался трепещущих губ Кили, но ощущение было божественным. Неожиданно его тактика изменилась, и он принялся жадно целовать уголки ее губ. Его язык, жаркий, бесцеремонный, скользил по губам Кили, изучая их изящный изгиб, требуя впустить его внутрь.
Не в силах устоять перед таким напором, она сдалась. Элерик осторожно касался ее языка, смакуя вкус. И наконец, изящно соприкасаясь кончиками, то отступая, то смело атакуя, их языки сплелись в безрассудном, головокружительном танце.
— Ты сладкая, как мед, — прошептал Элерик.
От его голоса с хрипотцой по спине Кили пробежала дрожь, но этот же голос вернул ее к реальности. Она лежала в его постели, распластавшись на нем сверху, и млела от его безумных поцелуев.
И вдруг ее пронзила мысль, что он принадлежит совершенно другой женщине.
Это мгновенно отрезвило Кили, словно ее окатили холодной водой.
— Кили, что случилось?
Она вырвалась из его объятий и отодвинулась, но вставать с постели не стала.
— Это неправильно, — пробормотала она. — Ты помолвлен!
Элерик нахмурился.
— Кто тебе сказал?
Она тоже нахмурилась.
— Не важно. Главное, что это правда. Ты предназначен другой женщине и не должен обнимать, и целовать меня.
— Но официальной помолвки еще не было!
— Ты прекрасно понимаешь, что это слабая отговорка. Или ты намерен отменить свадьбу? — со вздохом спросила Кили.
Элерик плотно сжал губы и покачал головой.
— Нет, я не могу. Это брак по расчету. Нам необходимо укрепить союз с кланом Макдоналдов.
Почему боль не отпускает, ведь ей все было известно заранее? Почему она принимает это так близко к сердцу? Если посмотреть правде в глаза, Элерик ей совершенно чужой человек, просто очередной страдалец, которому нужна ее помощь. Вот и все. Несколько поцелуев ничего
не значат. Неужели она вообразила, что влюбилась в этого прекрасного воина?
Кили отчаянно замотала головой, чтобы избавиться от наваждения, как всегда, абсурдного. Рионна — дочь лэрда. Кили — никто. Ей нечего предложить, кроме себя самой. Ни связей, ни приданого. Даже в родном клане некому за нее поручиться.
— В таком случае ты целуешь не ту женщину, — едва слышно сказала она.
Со вздохом Элерик опустился на подушки.
— Неужели ты не чувствуешь, что нас влечет друг к другу, Кили? Это происходит помимо моей воли, и я не в силах бороться с собой! До сих пор ни одной женщине не удавалось вызвать в моей душе такое. Я просто сгораю от желания!
Кили зажмурилась. Комок в горле не давал дышать. Вновь открыв глаза, она наткнулась на страдальческий взгляд Элерика.
— Скажи мне, воин, что будет со мной? — спросила она тихо. — Я должна отдаться тебе и потом смотреть, как ты ведешь под венец другую? Какая судьба ждет меня после того, как ты станешь лэрдом клана Макдоналдов?
Элерик протянул руку и погладил девушку по щеке.
— Я сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ты должна это знать. Я позабочусь о том, чтобы уберечь тебя от позора и бесчестья!
Слабая улыбка тронула губы Кили. Позор и бесчестье ее давно уже не пугали.
— Если я тебе не безразлична, забудь о своих чувствах, ибо это ни к чему хорошему не приведет.
Он посмотрел на нее, собираясь возразить, но Кили с легкой укоризной приложила палец к его губам.
— Светает. Мы проспали всю ночь. А теперь мне нужно заняться твоей раной и позаботиться о завтраке. Затем я пойду к лэрду, чтобы определиться с моим положением в этом замке.
— Йен даст тебе все, что нужно, — сурово произнес Элерик. — Иначе будет иметь дело со мной.
Кили опустила руку и принялась деловито изучать шов. — Краснота почти прошла, — сказала она. — Еще несколько дней покоя, и я разрешу тебе встать с постели, но при одном условии — обещай, что не кинешься в бой сразу, как только коснешься ногами пола.
Ее наигранная веселость не разрядила обстановки. Взгляд Элерика по-прежнему был полон грусти и сожаления. Кили отвела глаза и поднялась с постели.
Она подошла к окну и откинула меховой занавес, впустив струю свежего утреннего воздуха и первые лучи восходящего солнца. Некоторое время Кили стояла там, проклиная жестокую судьбу и неотвратимый рок, преследующий ее. Она судорожно впилась руками в подоконник, так что костяшки пальцев побелели, и, глядя на восход, пыталась изгнать печаль и сожаление, сжимавшие ее бедное сердце.
Ее жизнь — ее судьба — всегда зависела от других людей. Однажды она поклялась, что никому больше не позволит вмешиваться в свою жизнь. Но сейчас, приняв решение, она не почувствовала удовлетворения.
Казалось бы, она все сделала правильно. Она отстаивала свои моральные принципы, чтобы защититься… но от чего? От несчастья? От позора?
Как ни странно, это не принесло ей облегчения. До сих пор Кили была совершенно уверена, что сама должна вершить свою судьбу, но сейчас кроме пустоты и тоски по несбывшимся мечтам ничего не чувствовала.
Кили украдкой посмотрела на Элерика, но его глаза были закрыты, а голова неподвижно покоилась на подушках. Это и к лучшему. Им не быть вместе, никогда! Если бы она согласилась на физическую близость с ним, боль разлуки стала бы невыносимой. Пусть его любовь останется еще одной несбыточной мечтой. Так будет правильно.
Сделав глубокий вдох, Кили распрямила плечи и, не оборачиваясь, направилась к двери. Пришло время определиться с ее дальнейшей судьбой. Йен Маккейб совершил большую ошибку, похитив ее. Теперь ему придется посвятить ее в свои планы и предоставить некоторые гарантии, если он хочет, чтобы она осталась в замке до родов леди Маккейб.
Кили вышла из комнаты и чуть не налетела на Ганнона, который сидел в коридоре и дремал, запрокинув голову. Он тут же встрепенулся и вскочил на ноги. Элерик нисколько не преувеличивал, когда говорил, что за дверью всегда находится верный человек, готовый выполнить любую его просьбу.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он почтительно.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо. С Элериком все в порядке. Я иду вниз. Мне нужно поговорить с лэрдом и попросить, чтобы Элерику приготовили завтрак.
На мгновение тень смущения и неловкости пробежала по лицу Ганнона.
— Мне кажется, будет лучше, если я сам схожу и передам лэрду ваши пожелания.
Прищурившись, девушка с вызовом посмотрела на воина, который был вдвое больше нее.
— Я не думаю, что так будет лучше. Если хотите помочь, сходите на кухню и прикажите принести Элерику поесть. Если понадоблюсь, ищите меня у лэрда.
Не дав Ганнону опомниться, Кили прошествовала мимо него и поспешила вниз по лестнице. Оказавшись в большом зале, она с любопытством огляделась. Здесь царила суматоха — множество женщин деловито сновали взад и вперед, выполняя свои повседневные обязанности.
Несмотря на браваду при разговоре с Ганноном, Кили понятия не имела, где искать лэрда, и теперь растерялась, и занервничала.