— Да. — Она указала на людей, идущих по гребню массивного земляного вала в форме круга. Другие, с камерами в руках, спускались по крутым склонам вниз, фотографируя по дороге бабочек. — Сами посмотрите.
Они поднялись на гребень внешнего вала.
— Ветер поднимается, поэтому бабочки будут искать убежище, — сказала Элис. — Возможно, мы увидим их ниже по склону.
— Здесь растут только полевые цветы? — спросил Хьюго.
— И травы, — добавила она. — Кроме того, здесь встречаются довольно редкие виды орхидей, но в основном луговой клевер, ромашки и тому подобное. Именно таким я представляю себе будущий ландшафт сада Розмари.
— Разноцветный, — добавил Хьюго, — как в калейдоскопе. — Он нахмурился. — А что это там блестит?
— Бабочки, — ответила Элис. — Замрите и понаблюдайте.
Он последовал ее совету, и мгновение спустя его лицо просветлело.
— Голубые бабочки, — прошептал он. — Все, как вы обещали.
— Не такие шикарные, как морфо из коллекции Виолы, но я обожаю голубянок.
— Я не помню, когда в последний раз видел голубую бабочку, — сказал Хьюго. — Или столько бабочек в одном месте. Они прекрасны. Спасибо, что привезли меня сюда.
— Рада, что вам понравилось, — искренне ответила Элис. — В следующий раз я могу отвезти вас в какой-нибудь заповедник поближе к Лондону. Я просто хотела начать именно с этих двух.
— Здорово. Прошло много времени с тех пор, как… — Он замолчал на полуслове.
Она молчала, давая ему возможность закончить фразу, и в конце концов он сказал:
— …у меня было так легко на сердце.
Интересно, это бабочки и пейзажи так на него повлияли? Или она тоже внесла свою лепту, разделив с ним радость общения с живой природой? Она не посмела спросить его об этом из опасения, что он снова превратится в брюзгливого и недоверчивого незнакомца, каким предстал во время их первой встречи.
— Почему вы решили заняться изучением бабочек? — спросил Хьюго.
— Мой дедушка водил меня в парк по воскресеньям и показывал мне всех бабочек на разных растениях, будь то высаженная лаванда в шикарном саду или полевые цветы у изгороди, — ответила она. — Он умер, когда мне было десять. Я разрывалась между изучением ботаники и бабочек, но думаю, он был бы доволен моим выбором профессии. — Она взглянула на него. — А как вы? Почему архитектура?
— Полагаю, как большинство детей, я любил строить из кубиков. Я мог заниматься этим часами. А потом стал присматриваться, как построены здания. Я обожал Музей естествознания, но не только из-за динозавров или большого синего кита. Мне нравились форма здания и окон, цвет кирпича. — Он улыбнулся. — Розмари впервые привела меня в Королевский ботанический сад, когда мне было десять, и я влюбился в тропическую оранжерею. Там столько света, поэтому мне нравится работать со стеклом.
— А какой из спроектированных объектов самый любимый? — поинтересовалась Элис.
— Проект реставрации старинного особняка в Шотландии в прошлом году, — ответил Хьюго не колеблясь.
— Значит, вы предпочитаете реставрацию старых зданий возведению новых?
— Я люблю и то и другое. Но в Шотландии был особый случай. Центр главного зала увенчан стеклянным куполом. К сожалению, от оригинала осталось всего несколько фрагментов, но, к счастью, сохранились фотографии. А под куполом удивительная винтовая лестница.
По тону его голоса Элис поняла, что Хьюго относится к лестницам и стеклянным куполам так же, как она к бабочкам. Так что, возможно, они не так сильно отличаются друг от друга, как она думала.
— Так вот на чем вы специализируетесь? Купола и лестницы?
— Стекло и лестницы, — поправил он. — И исторические, и современные.
Стоило Хьюго заговорить на любимую тему, как он совершенно преобразился. Элис почувствовала себя легко и непринужденно. Всю обратную дорогу она наслаждалась поездкой и не хотела, чтобы день заканчивался. Когда она наконец припарковалась у его дома, то, к собственному удивлению, почувствовала разочарование.
Может быть, он чувствовал то же самое, потому что сказал:
— Не хотите ли зайти на чашечку кофе?
Его приглашение вызвало противоречивые чувства, как говорят, и хочется и колется. Она открыла рот, чтобы вежливо отказаться, но вместо этого произнесла:
— Было бы неплохо.
Снаружи его дом представлял собой сооружение Викторианской эпохи из красного кирпича, с террасой, большими окнами и парадной дверью с причудливой стеклянной аркой над входом.
Внутри дом был поразительно современным в минималистском стиле, с выкрашенными в мягкий голубовато-серый цвет стенами и полом из светлого дерева. Из коридора вела лестница наверх, а за дверью налево находилась огромная гостиная со старомодным камином, диваном, письменным столом и кульманом. На стенах не было картин, зато висели старинные часы. И книжных полок тоже не видно, хотя, может быть, полки были спрятаны с помощью хитроумных архитектурных приспособлений.
Хьюго провел ее в кухню с белыми мраморными столешницами и темно-серыми деревянными шкафами. Стены выложены прямоугольной белой плиткой. Освещение очень современное, почти индустриальное. В дальнем конце комнаты стояли обеденный стол и стулья, но ее внимание привлекла стеклянная стена, выходившая в сад.
— Это потрясающе, — сказала Элис. — Вы так и купили?
— Нет. Я немного переделал, — ответил он. — Стеклянные двери складываются внутрь, так что летом можно открыть всю стену и выйти из дома прямо в сад.
Ей понравилась эта идея. Хотя сад был таким же минималистским, как и интерьеры, — ни кустов, ни цветов, ни многолетних растений, ничего. Если бы сад принадлежал ей, она бы наполнила его розами, посадила бы травы и кустарники, привлекающие бабочек и пчел. А в дальнем углу оставила бы дикий участок с васильками, маками, клевером и викой. Может быть, крошечный прудик. Это было бы великолепно.
— Эспрессо? — спросил Хьюго, прерывая ее мечтательные мысли.
— Спасибо. Было бы здорово, — вежливо ответила Элис.
— Не стесняйтесь, присаживайтесь. — Он указал на обеденный стол у стеклянной стены.
И конечно же, у него была роскошная кофеварка — настоящий агрегат-автомат: от засыпки зерен, их помола и варки кофе с идеальной пенкой сверху. Он подал ей кофе в стеклянной чашке с двойными стенками.
Шикарно.
И так сильно отличается от ее мира.
Хьюго из мира Барни, а она не их поля ягода. Она понимала, что Хьюго пытается оказать ей радушный прием, она не могла не вспомнить, как Барни реагировал на нее: разве простолюдинка может войти в высшее общество?
«Тебе здесь не место», — нашептывал ей внутренний голос.
Но ведь Хьюго пригласил ее на кофе без всякой задней мысли. Хватит себя накручивать.
— У вас есть фотографии особняка в Шотландии? — спросила она.
— Конечно. — Он достал лэптоп, нашел нужный файл и подвинул к ней. — Вот, пожалуйста.
Элис полистала фотографии.
— Теперь понимаю, почему вам так дорог этот проект. Дом совершенно особенный. Этот стеклянный купол и лестница… — Она снова подвинула лэптоп Хьюго.
От нечаянного соприкосновения их рук у Хьюго закололо кончики пальцев.
И что такого в этой женщине, что его тянет к ней как магнитом?
Он даже хотел было предложить ей остаться на ужин, но решил пока сохранять дистанцию.
Они болтали о всяких пустяках, пока не допили кофе.
— Спасибо за сегодняшний день. Бабочки действительно удивительные создания, — признался он. — Вы завтра заняты?
— Вы хотите еще одну экспедицию?
— Я хотел бы показать вам кое-какие стеклянные сооружения. Британский музей, например, а потом оранжерею в Кью.
— Хорошо. Встретимся у музея в десять. Или это слишком рано для вас? — шутливо спросила Элис.
— По сравнению с сегодняшним утром даже поздно, — улыбнулся он в ответ.
— Значит, в десять у входа, — подытожила она.
Хьюго чуть было не чмокнул ее в щечку на прощание. Но вовремя себя одернул.
Он проведет вечер за работой, чтобы не думать об Элис Уолтерс и таких глупостях, как поцелуи.
— До завтра, — коротко бросил он, провожая ее до двери.
А закрыв за ней дверь, немедленно пожалел о том, что не поцеловал ее.
Боже, что за нелепые порывы. Надо привести себя в форму до завтра. Ради них обоих.
Глава 5
Хьюго чувствовал себя так, словно спешит на первое свидание с возлюбленной. Забавно, что он идет на встречу к эксперту по бабочкам и у самого в животе тоже бабочки порхают.
Сегодня должен состояться разговор о наследстве его двоюродной бабушки. Но его сердце пело, пока он шел через Блумсбери к Британскому музею. Пусть на деловое, но все же свидание с Элис. Она уже ждала его на ступеньках под знаменитым фронтоном. Как и накануне, на ней были выцветшие узкие джинсы и сиреневая футболка со слоганом «Бабочки общаются при помощи феромонов».
— Классная футболка, — заметил он.
Элис усмехнулась.
— Вот вам любопытный факт: самец чует бабочку-самку за десять километров.
Десять километров? Похоже, она его разыгрывает.
Его смущение, вероятно, отразилось на лице, потому что она улыбнулась:
— Это сущая правда. У меня в запасе много подобных фактов.
— Видно, у бабочек особенные носы.
— Вообще-то носов у них нет в нашем привычном понимании. Бабочки обоняют с помощью усиков, а вкусовые рецепторы у них на лапках. Если бы я знала, что вас заинтересует анатомия бабочки, мистер Грей, то прихватила бы одну из своих презентаций.
Урок анатомии.
Почему у него по всему телу разлился жар? Ради всего святого. Последняя женщина, с которой он встречался, была его женой. Он запер свои эмоции и либидо на замок после смерти Эммы. Но с момента первой встречи с Элис все чувства в нем ожили и вырвались на свободу. Эта женщина сводит его с ума. Этот дерзкий слоган на футболке, эти серые глаза и притягательная улыбка…
— Мне не нужен урок анатомии, доктор Уолтерс, — ответил он немного резче, чем намеревался, потому что она действительно взволновала его. — Кроме того, сегодня речь пойдет о стекле.