чами. — Или желающих не было.
— Может быть. Но сам принцип…
Стражники и тёмные суетились вокруг разрытых тел. Стало зябко даже в куртке тёмного, я стянула края, прячась в её глубине. Подкладка была очень мягкой, уютной. Над нами нависала беспросветная грань — давила, тревожила, зарождала в груди ужас дурных предчувствий:
— Мы в Сорту вообще когда-нибудь поедем?
— Я сделал всё, что хотел. Осталось дождаться ухода грани.
Искоса глянула на тёмного, улыбнулась одним уголком губ:
— Не можешь уехать, не узнав, что с твоими?
Кивнул.
Вдоль грани, притягивая любопытные взгляды, скакал парнишка в простой одежде. Ни на кого не глядя, он примчался к нашей скамье, спешился и принялся стягивать сумку с чем-то прямоугольным внутри. Внимание к нам росло.
Парнишка опустил сумку на землю, вытащил деревянный ящик и торжественно поставил на скамью между мной и тёмным. Крышка отъехала в сторону, в ноздри ударил запах жареного мяса, свежего хлеба, сыра. Помимо этого внутри оказались закупоренный кувшин и корзиночка с виноградом.
— Вы были правы, — шепнул парнишка, восторженно сверкая на тёмного почти влюблёнными глазами.
А может и не почти.
— Благодарю, — кивнул тёмный.
Парнишка поклонился и, взяв коня под уздцы, в обход вишен направился к разрытым клумбам.
— В чём ты прав? — захлёбываясь слюной, я схватила мягчайший каравай.
Сердце обмерло от свежего хруста корочки, от ярче заигравшего запаха. Вытащила сочащееся соком рёбрышко, впилась зубами, срывая мягкие волокна, пытаясь сфокусировать взгляд на лице тёмного, уволокшего у меня остатки каравая.
— Помнишь, пресветлый гонца в Аор отправил?
Закивала, снова впиваясь в мясо, урча, мыча от фантастической вкусности. Тёмный усмехнулся. Странно на меня смотрел, выковыривая из хлебного ломтя мякоть.
— Он отправил приказ оставшимся в городе напасть на тёмный храм.
Кусок застрял в горле, царапал, распирал. Закашлялась, хватая ртом воздух, силясь проглотить. Одной рукой хлопая меня между лопаток, другой тёмный схватил кувшин и зубами сорвал пробку, сплюнул, протягивая:
— Пей.
Жадно хлебнула кисло-сладкого морса. По горлу будто колючка пролетела. Вновь попила, морщась от пощипываний и першения. В глазах стояли слёзы. Утерев их, вдоволь напилась и отставила кувшин:
— Ещё какие-нибудь новости? Ты давай, говори скорее, я есть хочу, но и жить тоже.
— Вроде нет. — Тёмный вложил в выщипанный изнутри ломоть кусок сыра, немного содранного с рёбрышка мяса. — Ты ешь, не стесняйся.
— Ты совсем за своих не переживаешь?
— Я перед отъездом сюда приказал всех родственников и ценности перевести в храм, там все будут в безопасности.
— А щит?
— Что «щит»? — приподнял бровь тёмный и откусил своё кулинарное сооружение.
— Ты же вынес из храма артефакты щита, — подаваясь навстречу, прошептала я.
Он сглотнул.
— Аорский храм надёжно защищён. Мои люди в безопасности. — Снова откусив, жуя, тёмный выглядел довольным.
— Ты на это и рассчитывал?
— Немного, — кивнул тёмный. — В обсуждении разборок, устроенных здесь, слово светлых было бы против слова тёмных, а вот в городе… — Он поцокал языком. — Как неосмотрительно: напасть средь бела дня, при всём честном народе. И, главное, совершенно без повода.
— Ну ты и скотина. — Схватила рёбрышко. — Пользуешься болезнью пресветлого, тем, что он не в себе. Ты ведь мог остановить его гонца! Обратиться за помощью к полковнику.
— Зато теперь в Аоре быстро появится здоровый пресветлый, разве не чудесно? — хитро улыбался тёмный.
Захотелось огреть его рёбрышком, но что-то подсказывало, тёмный этого ожидал, и мои усилия пойдут прахом, так что я вцепилась зубами в мясо и стала жевать.
Неприятно, что опять выиграл тёмный, а его орден получил законное право требовать компенсаций… Но Аору действительно нужен здоровый на голову пресветлый.
Чернота грани на краю поля зрения дрогнула и стала отступать…
Глава 32
Грань схлынула так же внезапно, как появилась, я не успела морально подготовиться к горам окровавленных трупов.
Их и не было.
Дорожка, парк, крыльцо пустовали, только посохи и жезлы валялись. Массивные двери закрыты, окна забаррикадированы.
«Неужели они договорились и спрятались вместе?» — Я даже рёбрышко выронила от удивления.
А потом скользнула взглядом по лесочку… светлые сидели на верхних ветках, точно гигантские фрукты.
— Прелесть какая, — тёмный отрывисто засмеялся, у меня ёкнуло сердце.
— И ни капли сочувствия, — рыкнула я и направилась морально поддерживать своих.
Молодняк слезал с деревьев бодро и легко, мужчины в возрасте кряхтели, но сползали, а старички намертво впились в ветки и смотрели на всех округлившимися от ужаса глазами.
— Пресветлый, что с пресветлым? — загомонили в несколько голосов.
— Жив! — я замахала в сторону его ложа под кустами. — Всё в порядке. Конфликт разрешён!
На крыльцо высыпали тёмные, к ним двинулись стражники. Тёмный смотрел на своих с отеческим умилением. Когда он поднимался, делал первые шаги навстречу им, он, как уже было однажды, показался значительно старше. А может так показалось из-за бредового рассказа, что сто пятьдесят лет назад он уже жил и сражался.
Окружившие меня молодые светлые маги своими фантазиями и жаром физически ощутимого возбуждения вытеснили мысли о метаморфозах тёмного…
Готова поспорить: Аор не видел более странной процессии, чем вошедшая в город этим вечером.
Впереди, вынуждая прохожих, всадников и повозки расступаться, шли и ехали довольно щебетавшие тёмные.
За ними — несколько недовольные собой стражники.
Следом гуськом шлёпали связанные верёвками слуги принца.
Шествие замыкали откровенно мрачные светлые. Они бережно несли пресветлого на кровати, как на носилках. На него показывали пальцами.
Мы с тёмным (он на Ветре, я на какой-то убогой кобыле) затесались посередине, изображая просто супругов Вейлов. Предусмотрительный тёмный, действуя от имени ордена, всегда прикрывал лицо, чтобы в Сорте и дальше его случайно не признали.
Сорта… неужели мы сейчас немного отдохнём, потом возьмём сменных лошадей, вещи и поедем туда? И прямо доедем? Не верю! Что-нибудь обязательно случится…
В ожидании этого чего-нибудь я подняла взгляд — и встретилась со взглядом побагровевшего Нья, моего неожиданного спонсора из первого после Самрана постоялого двора.
«Мошенница!» — прочиталось по дёргающимся губам.
Рядом с Нья пухлогубая блондинка таращилась на тёмного.
За ней притопывал ногой широкоплечий статный блондин в дорогой одежде, от вида которого всё внутри трепетало. Равнодушный ко мне полуорк из охранников кареты разглядывал процессию.
Блондинка покраснела до корней волос. Полуорк коснулся плеча блондина и указал на тёмного.
Нья и блондин ринулись ко мне. Нья налетел:
— Верни деньги!
— Дуэль чести! — блондин швырнул перчатку.
Тёмный увернулся, перчатка шлёпнулась на стражника. Процессия встала. Впервые за долгое-долгое время я совершенно не наслаждалась всеобщим вниманием.
В наступившей тишине блондинка кинулась на блондина:
— Не надо! Умоляю! Нет!
— Деньги верни, — шипел Нья, тряся меня за лодыжку. — Верни, воровка!
Вывернув ногу, пнула наглую рожу:
— Ты сам отдал!
Нья плюхнулся на мостовую. Между нами протиснулся тёмный на Ветре. Блондину, чтобы смотреть ему в лицо, пришлось сделать пару шагов в сторону, волоча на себе разрыдавшуюся блондинку. Он вытащил из-за расшитого пояса вторую перчатку и швырнул в тёмного, тот увернулся. Перчатка хлестнула по носу коня подъезжавшего полковника, конь взвился, полковник рухнул с неприятным хрустом и закричал.
Мимо пленных ринулись трое светлых, но стражники оказались возле командира быстрее, отвели брыкающегося коня.
— Дуэль чести! — блондин покраснел так, словно его сейчас удар хватит.
— Не надо, — подвывала висевшая на нём блондинка.
— В Сорту мы сегодня не поедем, да? — вяло уточнила я. У тёмного дёрнулся глаз. У меня тоже.
Любопытные окружили нас плотным кольцом. Ситуация становилась нелепой на грани бреда: плачущая женщина, пресветлый на выставленной вперёд кровати, на ней же полковник, которому врачевали сломанную ногу, бешено смотревший на меня Нья и блондин, тискающий золочёную рукоять меча. Казалось, я попала на представление странствующих шутов. Зрители ждали продолжения.
— Господин Бейл, — чеканил блондин. — Оскорбление, нанесённое моей семье, ты смоешь только своей кровью.
— Не надо, Жиан, — всхлипнула блондинка.
— Клэр, не усугубляй, — огрызнулся он. — Бейл, тебе есть, что сказать?
— А из какой вы семьи? — вежливо уточнил тёмный, но было в этой вежливости что- то уничижительное.
Жиан густо покраснел:
— Не притворяйся!
— Это она украла мои деньги! — поднявшийся Нья тыкал в меня пальцем.
Похоже, его тоже основательно припекло, раз так деньги нужны. Но мне нужнее. Повернулась к тёмному:
— Кстати, где мои деньги?
— Пожертвовал бедным, — дёрнул плечом тёмный.
Я чуть не упала с кобылы:
— Да ты… ты…
— Бейл! — Жиан выхватил меч. — Защищайся или я зарежу тебя, как скотину!
— Не надо. — Рухнув на колени, Клэр обхватила его ноги. — Нет…
Вспомнила эту блондиночку: невеста в маске, приютившая тёмного в карете. Прикусила язык, чтобы не брякнуть: «Это из-за того, что ты её трахнул?» И так очевидно. Посмотрела на Нья и уточнила:
— Твоя невеста?
Он насупился, ноздри гневно затрепетали.
Из толпы кто-то крикнул:
— Деритесь уже!
— Да! Врежь ему! — поддержали суровые голоса.
В нас полетело надкушенное яблоко, заскакало по мостовой под копыта коней.
Ощущение, что я попала в кошмарный сон и не могу вырваться. Перед глазами потемнело. Сквозь ропот расслышала сдержанный рык тёмного:
— Убери меч.
— Сражайся! — сорвался на фальцет Жиан. — Сражайся, жалкий трус! Или тебя только на женщин хватает?