Неужели они помешали нашему колдовству? И как изящно, незаметно. Восхитительно.
Держась за горло, Жиан зашагал прочь под недовольный свист толпы. В него тоже швырнули погрызенным яблоком. Недоеденным пирогом. Яйцом. Кто додумался притащить на дуэль яйца? Свист нарастал, кидали даже камни.
— Трус!
— Слабак!
— Позёр!
Жиану хватало сил держать голову высоко поднятой. Но почему он не забрал сестру? Предполагал, что его закидают, поэтому оставил её в безопасности рядом с городским головой или так зол на неё, что видеть не хочет?
Бледная, как полотно, Клэр смотрела на тёмного, а он, снимая браслеты- индикаторы, — на пресветлого. Тот ёрзал в кресле и покрывался красными пятнами. Похоже, третий инсульт не за горами. А ведь при первой встрече пресветлый казался здоровым. Как-то его быстро подкосило.
Пресветлого загородило перекошенное лицо Нья, пахнуло перегаром:
— Мне нужны мои деньги. Срочно.
Между моими грудями, пропоров рубашку, упёрлось остриё кинжала.
Ну это уже ни в какие ворота!
— Поцарапаешь меня — яйца вырву, — процедила я.
— Заткнись, сучка, — он вновь обдал меня перегаром.
Потянулась к кристаллу на запястье, выщупала оберег Нья и стала распутывать:
— Отвали. По-хорошему.
Средненький амулет разомкнул защитные чары. Из-за ужаса перед остротой лезвия я ударила по нервным узлам слишком сильно, их выжгло. Сжимавшая кинжал рука обвисла. Клинок соскользнул на землю. Нья придётся раскошелиться на храмовых целителей, если хочет вернуть подвижность.
Вытаращив глаза, он смотрел то на руку, то на кинжал, то — растерянно, чуть не плача, — на меня. Похоже, проблемы с деньгами у него очень серьёзные. Он потянул ко мне вторую руку и остановил напротив груди без малейшей сексуальной мысли.
Наверное, хотел ударить, но передумал.
Возможно, наконец включились мозги.
Люди, увлечённые осуждением странного поведения Жиана, не обращали на нас внимания.
— Деньги отдай, — простонал Нья.
— Они у Бейла, иди, забери.
Он переминался с ноги на ногу, погладил обездвиженную руку.
— В следующий раз тебя парализует полностью, — холодно предупредила я и пошла к тёмному.
К нему же, убиравшему меч в ножны, решительно шагала Клэр. Заинтригованная, я замедлила шаг, давая ей возможность подойти первой. Под улюлюканье толпы тёмный ловко увернулся от нескольких пощёчин. Его лицо ничего не выражало, а побагровевшая Клэр кривила губы:
— Гад! Как ты смел?! — она попыталась достать его кулаками, но тёмный легко увернулся.
— Не стоило рисковать, — спокойно говорил он, увиливая от ударов. — Ты же видела, что я хорошо дерусь, видела, что меня не впечатлило упоминание фехтовальных достижений брата. Если не хотела замуж за это ничтожество, надо было выбрать кого-нибудь, кого Жиан мог победить.
Заметив меня, Клэр, бешено сверкая глазами, ринулась ко мне. Тёмный вдруг оказался между нами, от его тона у меня задрожали поджилки:
— Уходи. Не позорь себя ещё больше.
У неё хватило моральных сил поднять голову и пройти мимо смеющейся, улюлюкающей толпы. Брошенные яйца разбились о почти незаметные пятачки тёмных щитов. Мне стало не по себе, тошновато, от этого проявления заботы.
— Со своими прощаться будешь? — прервал мрачные мысли тёмный. — У тебя есть пара минут.
Сам он направился к развесёлым своим, среди которых улыбался недодушенный предателями маг, мой самый сложный пациент. У них сегодня просто праздник какой-то.
В центре площадки я осталась одна. Шум голосов давил, взгляды отличались от тех, что я привыкла получать, находясь в центре толпы. На невыносимое мгновение это напомнило ощущения от базара Вахса. Передёрнувшись, я ринулась к своим.
Пресветлый смотрел исподлобья, осуждающе. Надеюсь, когда последствия инсульта излечатся, мои действия покажутся не такими предосудительными.
На секунду я испугалась, что меня не подпустят, но ни один светлый не заступил мне дорогу. Подойдя, я не знала, что сказать. Спросила:
— Как самочувствие?
— Терпимо, — отозвался пресветлый.
— Мне жаль, что всё так получилось, но я не… — Вздохнула. — Я считаю, что была права, останавливая вас.
— Аор мог стать оплотом светлых магов в этой стране.
— А ещё мы могли огрести по полной программе, потому что… — мне показалось нечестным упоминание поддельного имени тёмного: пусть пресветлый хотя бы знает, кому проиграл. Укороченное имя бросило бы на меня тень близких отношений с тёмным. Поэтому назвала его по полной форме: — Инвердилиаст опаснее, чем кажется на первый взгляд.
Так я наконец выразила то, что нёс в себе, олицетворял и чем отталкивал тёмный: опасность.
У пресветлого округлились глаза, он вдавился в спинку кресла, губы дрожали, руки впивались в подлокотники.
Сзади раздался голос тёмного:
— Пора.
Вздрогнув, обернулась. Пресветлый то ли судорожно вдохнул, то ли всхлипнул:
— Инвердилиаст?
— Единственный и неповторимый. Всего доброго, — любезно пожелал тёмный и, подхватив меня под локоть, повёл прочь. — Я называюсь другим именем не для того, чтобы ты настоящее на всех углах трепала. Больше так не делай.
Попробовала вырваться — куда там: пальцы — стальные тиски. Нас провожали бодрыми возгласами, криками похвалы и признаниями в любви. Нья так и сидел на земле, обхватив парализованную руку, потеряно глядя перед собой.
Прославляющая победителя толпа двинулась за нами. Тёмный прибавил шаг.
— Откуда пресветлый тебя знает? — снова попробовала высвободиться.
Тёмный ввёл меня в город:
— Я широко известен. В узких кругах.
— Чем? В каких кругах? Кто ты на самом деле?
— А вот это, моя дорогая Лила, внутренние дела тёмного ордена и тебя не касается.
Попробовала отдавить ему ногу, но ожидаемо не преуспела.
По улице навстречу нам шёл парнишка, привозивший к грани завтрак, и вёл под уздцы Ветра с серым конём в поводу и двух (один в поводу у другого) кремового цвета тонконогих коней. Значит, выезжаем прямо сейчас. Уточнила:
— Не боишься оставлять своих без присмотра?
— У меня полномочия настоящие, Лила, я уже сменил здесь претёмного, и новый твоему пресветлому расслабиться не даст.
— О, быстро. И откуда ты его так ловко достал? Как козырь из рукава.
— По счастливому стечению обстоятельств кандидат уже был тут. Благодаря тебе в том числе.
Дошло не сразу:
— Тот парень, которого я вылечила?
— Да.
— Он маг двенадцатого уровня?
— Да. А ещё он дотошный законник, так что светлый орден ждут десятки, а то и сотни судебных исков.
— Но… — осеклась: отступники закатали мага двенадцатого уровня, а с моим тёмным не совладали? У меня засосало под ложечкой. Решила уточнить для полноты картины: — А Жиан почему сдался?
Сияющий парнишка подвёл к нам коней. Тёмный лихо вскочил в седло. Хотела спросить, не хочет ли он сначала помыться, но ни на тёмном, ни на рубашке не осталось следов пота. Наверное, абсолютную силу Смерти к поту применил, позёр. Но вообще оригинальный способ избежать ванны: просто развоплотить грязь.
Парнишка так восторгался тёмным, что меня не замечал. Нас окружала толпа, я спешно села верхом, и мы развернулись, припустили коней.
— Жиан тебя испугался, да? — крикнула сквозь цокот копыт.
— Можно и так сказать.
— Понял, что не победит, да? Ты не мечник второго звена, а выше? Первого? — Внутри всё закипало от небрежной ухмылки тёмного. — Гранд? Повелитель клинков? Богоподобный?
Он повернулся ко мне:
— Отвечу на любые вопросы в обмен на честное признание: что поручил Эсси?
— Ничего. Чем ты так напугал пресветлого?
— В обмен на честное признание, — тёмный отвернулся.
Дёрнула поводья, думая поскакать к пресветлому за ответом, но тёмный швырнул заклинание, и конь побежал за ним. На улицах почти никого не было, мы быстро проскакали Аор и выехали на тракт к Сорте.
Интересно, а мы туда доедем?
Глава 34
Выезжать на ночь глядя — не лучшая идея, но свежие кони по ровному тракту и в темноте шли прекрасно. Я задрёмывала, когда мы приблизились к выселку в три дома. За нежные взгляды и умеренную плату нас пустили в пристройку к дому.
— Тут дочка с зятем останавливаются, когда приезжают, — сказала моложавая хозяйка, выпирая бюст в сторону тёмного.
— Кровать двуспальная, — хозяин сверкал глазами на мой бюст.
Нас уговорили съесть пирожков с творогом и оставили в светлой, пропахшей травами комнатке.
Тёмный задул свечу на столе, быстро разделся и, устроив одежду на лавку, лёг спиной на довольно узкую кровать. Я снимала одежду куда медленнее, складывала рядом с его вещами.
За тоненькой стенкой похрапывали наши кони.
Ткань скользила по коже, пробуждая чувственные ощущения. Тёмный оставался равнодушным. Если бы не дыхание, я бы поверила, что нахожусь в комнате одна, а не рядом с молодым сильным мужчиной. Это тревожило. Пугало. Меня накрывало нестерпимым желанием оказаться в объятиях, ощутить восторг от близости со мной, раствориться в удовольствии…
Обнажившись, я медленно легла на жёсткую простыню. Холодно — почти невыносимо. Забралась под шерстяное одеяло, прильнула к тёмному. Он не спал. В сумраке комнатки невозможно было разглядеть выражение лица, но чёрные ресницы позволяли определить, что глаза открыты.
Кожа тёмного была горячей, я плотнее прижалась к нему, уткнулась в шею. Покоившимися на его крепкой груди пальцами ощущала ровное биение сердца.
— Почему ты такой холодный? — прошептала я, и его кожа под моими пальцами вздыбилась мурашками.
Помолчав, тёмный тихо ответил:
— Привычка… И даже если бы не это, — его рука вдруг накрыла основание моей шеи. — Ты — избранная женщина Эсси, было бы глупо расслабляться с тобой.
— Ты такой сильный, неужели боишься меня?
— Опасаюсь.
Скользнула рукой по его рельефному животу. Он отзывался на ласки моей руки, но я ощущала это лишь ладонью. Казалось, тёмный стал холоднее. Взобралась на него, прижалась животом к горячей твёрдой головке.