— Хит, — еле слышно прошептала я. — Надо поговорить.
— Передумала насчет битвы под одеялом? — шепнул он в ответ.
Я пихнула его локтем.
— Ой, больно же! Ну, что еще?
— Не хочу тебя обижать, но ты не сможешь полететь с нами.
— Еще как смогу!
— Твои родители ни за что не разрешат тебе прогулять столько учебных дней!
— Стыдно так быстро забывать человеческую жизнь, Зо, — захихикал Хит. — У нас каникулы.
— Хватит пудрить мне мозги! — разозлилась я. — Никакие у вас не каникулы. Просто из-за непогоды на несколько дней отменили занятия! Но дождь уже прекратился, так что не сегодня завтра вы, как миленькие, пойдете учиться.
— Фигня вопрос! Сделаю все уроки, когда вернусь.
Поскольку лобовая атака была отбита, я решила сменить тактику.
— Ты должен уделять больше времени учебе. Это же твой последний семестр перед колледжем! Если ты сейчас запустишь, то потом никогда уже не наверстаешь.
Но у Хита и на это был готов ответ.
— Расслабься, детка. Ты не забыла, что у нас в Брокен Эрроу ввели электронные дневники?
— Как я могла забыть о такой подлости? — искренне возмутилась я. — С тех пор, как в школе ввели этот инструмент полицейской слежки, мои предки получили прекрасную возможность каждый день отслеживать не только мои отметки, но и домашние задания! — выпалила я и тут же прикусила язык, догадавшись, к чему Хит клонит.
— Вот видишь! Так что я буду каждый день получать свежую домашку! Не бойся, я буду держать руку на пульсе. И уроки буду делать, а ты мне поможешь. Нет, лучше Дэмьен мне поможет. Не обижайся, Зо, но сдается мне, ты тут не самая лучшая ученица.
— Без тебя знаю! Вы что, сговорились травить меня учебой? — взвилась я. — Вот спасу мир и тоже засяду за учебники! И вообще, хватит мне зубы заговаривать. Твои родители все равно никуда тебя не отпустят, так что можешь забыть о Венеции!
— Отпустят, куда денутся! Мне уже исполнилось восемнадцать.
— Хит, я тебя умоляю! Я и так схожу с ума из-за того, в какие передряги тебя втравила! Не хватало только, чтобы я оказалась виноватой в том, что ты завалил свой последний семестр, не поступил в колледж и рисковал своей жизнью фиг знает ради чего!
— Кажется, я уже говорил, что способен сам о себе позаботиться? — с неожиданной резкостью заявил Хит. — И я прошу меня не опекать, ясно?
— Хорошо, давай заключим компромисс, — схитрила я. — Позвони родителям и попроси разрешения полететь со мной в Италию. Если они разрешат — ты летишь. Но если нет — возвращаешься домой и отравляешься в школу. Идет?
— А про Калону и все такое им рассказывать или нет? — уточнил задачу Хит.
— Думаю, не стоит грузить своих предков рассказами о том, что падший Бессмертный и свихнувшаяся экс-жрица решили захватить власть над миром и кремировать неугодную им половину населения Земли. Пожалуй, эту часть ты можешь с легким сердцем опустить.
Хит ненадолго задумался, а потом сказал:
— Ладно, договорились.
— Обещаешь?
— Слово Хита!
— Очень хорошо, потому что я намереваюсь выслушать твой разговор от первого до последнего словечка. Ага, попался? Думал навешать мне лапши на уши, да?
— Считаешь себя самой умной и проницательной?
— Брось, Хит! Что за какашки собачьи?
— Вообще-то, так не говорят, Зо, — засмеялся Хит.
— Я так говорю, и этого достаточно! Давай спать, Хит.
Он крепче прижал меня к себе и шепнул:
— Я тебя люблю, Зо.
— И я тебя люблю.
— Я буду беречь и защищать тебя.
Счастливо улыбаясь, я уснула в объятиях Хита, успев подумать только о том, какой он у меня сильный и надежный, и что непременно нужно будет сказать ему, как я восхищаюсь его умением держать удар…
Зато следующая моя мысль была уже далеко не столь утешительна:
«Какая нелегкая снова занесла меня на крышу этого дворца?»
ГЛАВА 30
Сомнений не было — это была та самая крыша. Ветви апельсиновых деревьев все так же сгибались под тяжестью золотых плодов, сладкий аромат которых в прохладном воздухе чувствовался особенно остро.
В центре крыши стоял уже знакомый мне фонтан в виде фигуры обнаженной женщины с воздетыми над головой ладонями. Только на этот раз я сразу поняла, почему статуя показалась мне знакомой. Она была похожа на Никс, вернее, на одно из ее воплощений. А потом я вспомнила все, что недавно узнала об этом месте, и моя догадка наполнилась новым смыслом.
Когда-то в древности на этом острове происходили заседания Высшего Вампирского Совета, поэтому нет ничего удивительного в том, что фонтан был воплощением образа нашей Богини!
Мне захотелось присесть на краешек мраморной чаши и посидеть в тишине, вдыхая полной грудью ароматы моря, хвои и апельсинов. Я не хотела поворачиваться туда, куда меня так и тянуло повернуться, не я хотела видеть того, кого должна была увидеть. Но я была всего лишь снежком, беспомощно катившимся вниз по склону горы. Как снежок не может противостоять стремительному сходу лавины, так и я не могла не повернуться туда, куда звала меня моя душа.
Калона стоял на коленях на самом краю крыши. Спиной ко мне. Как и в прошлый раз, он был одет — вернее, полуодет! — в уже знакомые мне джинсы. И все. Темные крылья укутывали его целиком, оставляя на виду лишь голые бронзовые плечи.
Калона стоял, склонив голову, и казалось, не замечал моего присутствия. Ноги мои сами понесли меня к нему, и я с беспомощным ужасом поняла, что Калона стоит на том самом месте, откуда я в прошлый раз бросилась вниз.
Я была совсем рядом, когда увидела, как напряглись мышцы на его плечах. Потом крылья его всколыхнулись, и падший ангел обернулся.
Он плакал. Слезы прочертили влажные дорожки на его бронзовых щеках. Он выглядел сломленным, раздавленным, совершенно убитым. Но стоило ему увидеть меня, как лицо его озарилось такой невероятной радостью, что у меня вдруг перехватило дыхание, и я застыла, потрясенная его несравненной красотой.
Несколько мгновений Калона стоял неподвижно, а потом с радостным воплем бросился ко мне.
Я подумала, что он заключит меня в объятия, но в последний миг он замер, будто споткнувшись. Поднятая рука, уже готовая дотронуться до моей щеки, вдруг застыла в воздухе, а потом беспомощно упала вдоль его туловища.
— Ты… Ты вернулась.
— Сны — это всего лишь сны. В них все не по-настоящему. Я не умерла, — с трудом выговорила я.
— Царство снов лежит в Потустороннем мире, поэтому нельзя недооценивать значения происходящих во сне событий, — ответил Калона. Он вытер слезы тыльной стороной ладони и вдруг смущенно улыбнулся: — Наверное, я кажусь тебе дураком. Конечно, я знал, что ты не умерла. Ведь я не переставал чувствовать тебя, и ты была такой настоящей — такой пугающе знакомой!
Я молча смотрела на него. Я не знала, что сказать. Не знала, как вести себя с этим Калоной, который больше был похож на ангела, чем на демона. Он напомнил мне того Калону, который остался под землей с А-ей и отдался в ее роковые объятия с доверчивостью, до сих пор надрывавшей мне сердце. Он был так не похож на того Калону, который ждал меня здесь в прошлый раз, соблазнял, прижимал к балюстраде, лапал и…
Стоп-стоп, Зои Редберд!
— Как я могла снова здесь оказаться? Я сплю не одна, то есть не только с подругой. Вернее, она мне соседка и подруга, — поспешно поправилась я. — Я сплю в обнимку с человеческим парнем, с которым Запечатлена. Мы с ним куда больше, чем просто друзья! Ты никак не мог пробраться в мои сны и затащить меня сюда, — закончила я, кивнув головой на окружавшее нас великолепие.
— Но ведь я не твой сон, Зои! Ты никогда не звала меня в свои сны. Я сам вызывал тебя к себе. Мне не требовалось твое приглашение.
— Раньше ты говорил по-другому!
— Раньше я лгал тебе. Мне хотелось заставить тебя поверить в то, что ты сама тянешься ко мне. Но сейчас я говорю тебе правду.
— С чего бы это вдруг?
— Я говорю тебе правду, по той же причине, ради которой смог вытащить тебя сюда даже из объятий другого мужчины. На этот раз — впервые! — мои намерения чисты. Я больше не пытаюсь манипулировать тобой. И не пытаюсь соблазнить тебя. Отныне я буду говорить тебе только правду.
— И ты думаешь, я в это поверю?
— Это твое дело. Но твоя вера или неверие не сделают мои слова ложью. Правда всегда останется правдой. Ты здесь, Зои, хотя никак не должна была здесь оказаться. Разве это не доказательство моей искренности?
Задумчиво пожевав губу, я осторожно ответила:
— Откуда мне знать? Мало ли какие тут правила!
— Но ведь ты знаешь о силе правды! Ты доказала мне это во время нашей последней встречи. Разве эта сила не позволяет тебе сделать вывод о достоверности моих слов?
Тут я крепко задумалась. Благодаря Дэмьену я знала, что достоверность это, вроде бы, то же самое, что истинность. Короче говоря, я растерянно жевала губу вовсе не потому, что не понимала смысла вопроса. Я растерянно жевала губу потому, что у меня не было ответа.
Калона совершенно сбил меня с толку. Наконец я открыла рот, чтобы прямо сказать ему это. Как я могу опираться на силу правды, если понятия не имею, о чем он может мне лгать? Но Калона поднял руку и не позволил мне произнести ни слова.
— Однажды ты спросила меня, всегда ли я был таким, каким стал сейчас. Тогда я ответил тебе ложью и отговорками. Но сегодня я готов открыть тебе правду. Ты позволишь мне сделать это, Зои?
Он все время называл меня Зои! И ни разу не назвал меня А-ей, как раньше. И еще он не тянул ко мне руки. Вообще.
— Я… не знаю, — пролепетала я, как последняя дура, и сделала осторожный шажок назад, ожидая, что хороший парень сейчас уступит место соблазнительному Бессмертному. — Что ты собираешься сделать?
Прекрасные янтарные глаза Калоны потемнели от боли и грусти. Он покачал головой и с мольбой воскликнул:
— Прошу тебя, не надо! Не бойся меня, Зои. Я не попытаюсь соблазнить тебя. Если я попробую забыть о правде и вновь перейти к обольщению, этот сон прервется, и ты проснешься в объятиях другого мужчины. Но для того, чтобы я мог показать тебе правду, ты должна взять меня за руку. Ничего больше, клянусь тебе!