Глаза Эмбер сверкнули.
— Мне понравилось начало этой истории. У бедного шантажиста Рональдо все еще не было наследника. Продолжай.
— Он начал думать, что злой рок преследует его за какую-то провинность.
— Конечно, почему бы и нет? — Эмбер откинула голову на кожаный подголовник. Глаза ее были сонными, но заинтересованными.
— Когда мой отец повзрослел, он был вторым в очереди на трон. Он был харизматичной, дерзкой и сильной личностью.
— Звучит знакомо.
— Ну да. Но отец всем своим поведением показывал, что не желает быть монархом и играть роль добродетельного слуги народа. Но так как у Рональдо не было сына, я должен был после него унаследовать трон.
Эмбер теперь очень внимательно слушала его.
— А потом?
— Мой отец умер. Я плохо помню то время, когда он был жив. Я испытывал боль и злость. В основном — злость. Ведь я получил двойной удар. Отец не только навсегда покинул меня и мать, он лишил меня права на трон, которое было передано моему дяде. Рональдо уверял меня, что я нужен стране. Но меня это не интересовало. Я покинул семью и направил свою энергию на другие цели. И преуспел.
Рональдо не был счастлив. Он испортил жизнь моей матери. Я никогда не прощу ему этого. А он не мог простить мне то, что я ушел из семьи.
— Боже, какая у тебя сложная семья!
— Ты даже не представляешь.
— Яблоко от яблони недалеко падает.
Хьюго взглянул на нее, напрягшись всем телом.
— Не понял?
Взгляд ее был жестким.
— Разве ты не использовал те же методы, что и твой дядя, чтобы заманить меня на этот самолет?
— Я хотел, чтобы ты…
— Выходи за меня замуж — или я разрушу твой дом! Разве не это ты потребовал?
Хьюго провел рукой по лицу.
— Расслабься. На сегодня хватит. Я слишком устал, чтобы начать второй раунд. — Правящий монарх. Отец. Муж. — Боюсь, мне предстоит еще одно испытание. Я дал интервью прессе неделю назад, когда был дома, но я не знаю, какова была реакция общества. После той свадьбы, которая не состоялась, и моего долгого отсутствия в стране. Я не знаю, как воспримет народ возвращение «мятежного принца».
— Ты думаешь, что будут протесты? Бунт?
Хьюго повернулся к ней с мягкой улыбкой.
— Ты увидишь, что у нас цивилизованная страна. Протесты выразятся в критических статьях и карикатурах. Это действует сильнее, чем обычная толпа на коронации.
— Ого! Сурово. Возьми себя в руки.
— Хорошо. Меня волнуют не только протесты. Меня опечалит, если я буду вынужден подавлять гражданский дух.
— Но это — не единственная причина. — Эмбер опустила ноги на пол, положив руки на колени. — Ты ведешь себя так, будто это тебя не сильно волнует. Неспешно двигаешься, приятно улыбаешься и всегда остришь. Но когда речь заходит о Валлимонте, ты становишься совсем другим. Это место тебе действительно дорого?
Хьюго глубоко вздохнул.
— Оно стало частью меня.
— И ты хочешь заботиться о своих людях?
— Да.
— Тогда делай это, у тебя получится.
— Ты не можешь быть полностью уверена в этом.
Эмбер строго взглянула на него.
— Сейчас я увидела твою слабость, Хьюго. Но я видела и твою силу. Ты можешь сделать это с закрытыми глазами и с одной рукой. И если я, преодолев свое упрямство, поверю в то, что ты не хотел никого обманывать, тогда, возможно, это будет правдой.
Он тоже хотел в это верить, но, когда услышал, как уверенно Эмбер об этом говорит, поверил окончательно.
На его лице расцвела улыбка.
— Ты напишешь для меня тронную речь? Это будет замечательно.
— Хорошо. — Она кивнула. — А ты в ответ обещай мне не молоть всякую чепуху в стиле Рональдо. Если сделаешь это, я обрушу ее на тебя. Каждое слово.
— Обещаю, не буду.
— Ну хорошо. — Эмбер зевнула. — Который час?
— Где?
— Хороший вопрос.
Поднявшись, она направилась к выходу, с улыбкой взглянув на него.
— Черт возьми! — сказал Хьюго. Тяжесть упала с его плеч, и ему почудилось, будто он получил самый драгоценный подарок в жизни.
Усевшись снова в кресло, он посмотрел в окно, на усеянное звездами небо.
Они летели в Валлимонт под покровом ночи.
Полет продолжался почти сутки, и Эмбер все время испытывала тошноту. Близость мужчины, который изменил ее жизнь, постоянно будоражила ее, и после приземления она готова была уже выпрыгнуть из самолета.
Но все-таки сдержалась и позволила стюарду открыть люк. Ее мгновенно охватил холод, и Эмбер задрожала с головы до ног.
Их ожидал большой черный автомобиль с затемненными стеклами. Его мотор тихо жужжал, и в холодный воздух поднимались клубы газа.
Хьюго обнял ее за талию, и по ее коже пробежали мурашки. В этом не было его вины. Это должно было случиться. Ведь она согласилась выйти замуж за потрясающе красивого, невероятно сексуального и могущественного мужчину, который потряс ее сердце, бросившись спасать ее от роя безобидных некусачих пчел. Она будет его женой. Это казалось ей более странным, чем то, что она будет жить во дворце и станет королевой.
— Все в порядке, miele? — спросил он.
Эмбер сглотнула. Нежность, которую он стал к ней проявлять, будоражила ее. Но если она отзовется на эту нежность, она выдаст свои чувства.
— Эмбер, взгляни на меня.
Она взглянула.
— Я хочу сказать, что ты в любой момент можешь изменить свое решение. Однажды невеста уже сбежала от меня от алтаря, и, если это снова случится, я спокойно к этому отнесусь. — Он улыбнулся, будто подтверждая свои слова, но взгляд его был напряженным.
Она покачала головой.
— Со мной все в порядке. Я просто устала.
— Конечно. Тебе надо лечь в постель.
Закрыв на секунду глаза, Эмбер увидела множество образов, которые вызвали его слова.
«Подумай о ребенке, — сказала она себе. — Это все делается для него. Или для нее. А может, для близнецов».
Хьюго помог ей спуститься по ступенькам, и они направились к машине.
Когда их багаж был погружен, Просперо уселся рядом с водителем и стал оживленно болтать с ним на итальянском, а Хьюго с Эмбер остались вдвоем на заднем сиденье.
Оставив позади закат австралийского лета, они застали в Валлимонте конец зимы. В окне мелькали зеленые елочки, посаженные вдоль обочины, окутанные туманами озера и заснеженные горные вершины.
— Там, впереди, — деревня?
— Нет, еще не доехали. — Хьюго выглянул в окно, чтобы посмотреть на огни, которые увидела Эмбер.
Но огни стали ярче, и Эмбер поняла, что они расположены вдоль дороги.
— Хьюго?
— Я вижу их. — Он нажал кнопку на панели. — Просперо?
— Да, ваше высочество.
— Что это за огни? Нам надо волноваться?
— Нет, ваше высочество. Это люди. Они выстроились вдоль дороги, чтобы поприветствовать вас. Эти фонарики изготовили школьники, они трудились над ними много дней.
— Но сейчас всего лишь три утра, — пробормотал себе под нос Хьюго, вглядываясь в толпы людей, вышедших на улицу. Над ними развевались транспаранты, а начавшийся дождь был похож на лепестки роз.
Хьюго открыл окно, невзирая на протест Просперо, и приветственные крики стали еще громче. Когда он помахал всем рукой, лица людей просияли, а кто-то захлопал в ладоши и запел.
Эмбер рассмеялась.
— А ты боялся, что они будут бунтовать.
Хьюго взглянул на нее, и на его лице отразилось изумление и восторг. Подняв ее руку, он поцеловал ее. Несколько раз. Эмбер не смогла сдержать свои чувства — она просияла. Потому что впервые с того момента, когда началась эта кутерьма, она поняла, что все будет хорошо.
— Эмбер?
— М-м-м? — Открыв глаза, она поняла, что уснула. Голова ее лежала на плече Хьюго. Его рука обнимала ее, а пальцы поглаживали волосы.
Она осторожно высвободилась из его рук и незаметно потрепала свои волосы, будто стараясь сбросить с себя ощущение его пальцев. Но, возможно, не так уж незаметно, потому что Хьюго рассмеялся.
Машина остановилась перед старинным зданием, увитым плющом. Лунный свет падал на скобы, стягивавшие потрескавшиеся стены.
— Ого! — воскликнула Эмбер. — Я не думала, что дворец может быть таким… причудливым.
— Это не дворец.
— А что же?
Хьюго усмехнулся. Он стал похож на прежнего Хьюго, которого она знала.
«Будь осторожна», — шепнул ей внутренний голос. Она не должна была забывать о том, что у них был договор, а не отношения.
— Здесь когда-то был отель, а сейчас размещается Королевский театр, которому я покровительствую. И прежде чем мы поселимся во дворце, мы переночуем с нашими друзьями.
— Друзьями?
Не успела Эмбер вымолвить это слово, как дверь машины распахнулась и вслед за порывом морозного воздуха показалась рыжая голова в розовой шапочке с помпоном.
— Хьюго! Ты так поздно приехал! — произнесла она напевным голосом — таким же, как у Хьюго. — Но это даже хорошо, потому что ты успел к десерту. У нас будет шоколад и вино. — Затем, наклонившись, она заглянула в салон машины. Увидев Эмбер, расплылась в улыбке. — Должно быть, вы Эмбер. Я так рада, что вы приехали сюда! О, Хьюго, она такая красивая! Почему ты не сказал нам, что она такая красивая?
— Может быть, он не считает меня красивой, — сказала Эмбер, но мгновенно пожалела об этом. — Забудьте о том, что я сказала. Смена часовых поясов так подействовала на меня. Ведь мы перенеслись из лета в зиму. У меня голова не работает. Привет, я Эмбер!
— Сэди.
Схватив за руку, Сэди вытащила ее из машины, и Эмбер пришлось перелезать через Хьюго. Она старалась не касаться его, но на миг их взгляды встретились, и он улыбнулся ей. Эмбер вздрогнула, и тело ее мгновенно размякло. Против такой улыбки не смогла бы устоять даже самая сильная женщина.
Выбравшись из машины, Эмбер оказалась в объятиях Сэди — таких крепких, что ей пришлось сильно выдохнуть. Изо рта ее вырвался белый пар.
— Я так рада познакомиться с тобой. Ты даже не представляешь.
Откинувшись назад, Сэди вгляделась в глаза Эмбер и рассмеялась.