Собравшиеся разом заговорили. Люди спрашивали друг друга, что означает «порочное владение».
— Для тех, кто не знает юридических терминов, поясню, — сказала председатель Пинкертон в микрофон. — Мисс Хартли заявляет о правах на занятый участок.
Люди разом заговорили. Послышались одобрительные возгласы, скептические смешки. Какой-то ребенок расплакался.
Молоток снова стукнул о деревянный стол, и разговоры затихли. Но в этот раз стук показался Эмбер таким приятным и знакомым.
— Спасибо, мисс Хартли. Ваше мнение выслушано. Хочет ли еще кто-нибудь высказаться по этому вопросу?
Оглянувшись через плечо, Эмбер увидела какое-то движение в глубине зала.
В проходе появился мужчина — с длинными волосами и карими глазами, смотревшими прямо на Эмбер. Она не сразу поняла, что перестала дышать, пока ее грудь не стала болеть.
Хьюго. Но не тот Хьюго, которого она знала. Тот был в потертых джинсах и простой рубашке. Он играл с Недом и смотрел, как она собирает мед. Или сидел на ее крыльце, глядя на горизонт, задумчиво жуя травинку.
Этот Хьюго был принцем. Его подбородок — чисто выбрит, на нем — блестящий костюм-тройка. Позади него стоял здоровенный мужчина в черном и, как коршун, осматривал все вокруг.
Эмбер надеялась, что никто не увидел, как она крепко сжала кулаки.
— Добрый вечер, ваше высочество, — приветливо сказала председатель совета Пинкертон.
В зале раздался его низкий голос:
— Могу я взять слово?
Председатель торопливо махнула рукой:
— Пожалуйста.
Толпа расступалась перед ним, словно море, когда он шел к трибуне.
Эбмер ненавидела себя за то, что щеки ее зарделись при виде его, а сердце стало бешено колотиться о ребра. Тем не менее она сохранила спокойствие, когда он поднялся и встал рядом с ней. Отступив, она жестом пригласила его занять свое место.
— Уважаемая председатель Пинкертон, — сказал он. — Уважаемые члены совета, граждане Ясных Гор. Благодарю вас за эту возможность представить себя вашему сообществу. — Люди смотрели на него, словно завороженные. Гул затих. — Я давно хотел побывать в доме моей матери, и вот я приехал сюда. Бродя по чудесным холмам и долинам, я мечтал о том, чтобы рассказать своим друзьям и родным об этом чудесном месте. И пригласить их сюда, чтобы они познакомились с замечательными местными жителями. Чтобы они ощутили вкус Ясных Гор.
Эмбер снова округлила глаза. Но когда она взглянула на собравшихся, увидела, что они слушают его с интересом. Включая Маргаритку, которая выглядела завороженной. И даже раздались восторженные аплодисменты.
Достаточно. Эмбер вернулась на сцену и с гневом оттолкнула Хьюго от микрофона.
— Неужели?! — воскликнула она. — Вкус Ясных Гор? Похоже на рекламу сыра.
Хьюго рассмеялся. И она поняла, что удивила его.
— Он, — сказала Эмбер, ткнув в него пальцем, — для нас чужой. Слова его, может быть, и хорошие, но планы — нет. Мы не можем допустить, чтобы в Ясные Горы хлынул поток туристов. Горы должны оставаться нетронутым первозданным уголком природы!
Зал взорвался овацией. Люди ликовали так, что, казалось, тряслись стены.
Председателю пришлось несколько раз стучать в молоток, чтобы успокоить людей. Наконец, добившись тишины, она произнесла:
— Наша встреча окончена, и мы обсудим этот вопрос на следующей неделе. Дату и время сообщим дополнительно.
С этими словами, в сопровождении членов совета, Пинкертон удалилась в особую комнату для совещаний.
Хьюго подошел к Эмбер и взял ее за локоть. Мягко. Вежливо. Наклонившись, он шепнул ей на ухо:
— Неужели ты действительно думаешь, что я хочу навредить Ясным Горам?
— Ты понятия не имеешь, о чем я думаю. Ты вообще меня не знаешь.
Оглядев ее с головы до ног, он медленно улыбнулся.
— У вас короткая память, мисс Хартли. Или, лучше сказать, избирательная.
— Вы хотите, чтобы я вам все сказала, ваше высочество? Мы можем так продолжать целую ночь.
Взгляд его помрачнел. Эмбер сжала зубы, борясь с желанием, взбурлившим в ней. Но все же она хотела защитить свой город, своих людей и саму себя.
— Игра началась, — сказал Хьюго, растворяясь в толпе.
«Посмотрим, чья возьмет», — подумала Эмбер, скрестив руки на груди.
Глава 3
Надвинув кепку на глаза и ссутулив плечи, Хьюго шел по мощеной дорожке центрального рынка. Здесь всегда было многолюдно.
Просперо — телохранитель дяди Хьюго — был очень недоволен этим. Он не любил открытых мест. Не любил медленно двигаться. Не любил ходить рядом с высокими зданиями. Или ехать в машине с открытыми окнами. И он был вообще недоволен тем, что Хьюго вызвал его в Валлимонт пару месяцев назад, но лишь сейчас обратился к нему.
Просперо был огромен, как шкаф, и одет во все черное. С гладковыбритой головой и в темных очках он был похож на футбольного болельщика.
Но местные жители, однако, никак не могли предположить, что парень, за которым он шел — в потертых джинсах, бейсболке и кедах, — тот самый принц в костюме-тройке, который был вчера на собрании.
Он был по счету пятым в очереди на трон княжества Валлимонт. Мать его была австралийкой, а отец погиб, катаясь в машине со своей любовницей. Они сорвались со скалы. Хьюго тогда было пятнадцать лет. Сейчас он был богат и независим, но все его считали «черной овцой».
По официальной версии дворца, Хьюго вернулся на работу, но после брачного фиаско он хотел уединиться. В конце концов он обнаружил себя в Ясных Горах. Там, где родилась его мать.
Он поселился в пустой убогой хижине, и дни слились с ночами. Его присутствие никак не оживляло жилище. Казалось, он сам стал призраком.
И так продолжалось до тех пор, пока, гуляя по горам, он не набрел на гамак. Скинув ботинки, Хьюго забрался в него и уснул.
А когда проснулся, он увидел пару коричневых, цвета виски, глаз. И мир для него расцвел красками впервые за долгое время.
— Алессандро!
Услышав свое имя, Хьюго обернулся и увидел председательшу Пинкертон, сидевшую в кафе, похожем скорее на опиумный притон. Она махнула ему рукой, приглашая присоединиться к ней.
— Садитесь. Выпейте чаю. Вы выглядите усталым. Такой богатый и красивый мужчина не должен выглядеть усталым. — Она щелкнула пальцами. — «Воскресение» моему другу, пожалуйста.
— Я должен испугаться? — спросил он.
— Это всего лишь чай. С ромашкой. Я на вашей стороне.
— Рад это слышать.
— Поймите меня правильно. Я на стороне мисс Хартли тоже.
— Понимаю. Вы хотите лучшего для Ясных Гор.
— Конечно.
— Госпожа председатель…
— Называйте меня Паулиной, пожалуйста.
— Паулина. До вчерашнего собрания вы и ваш совет, казалось, были полностью на моей стороне.
— Да, конечно.
— А теперь? Зеленый цвет поменялся на… хаки?
Председательша улыбнулась.
— Я считаю, что курорт будет полезен городу. Наплыв туристов — это наплыв денег. Но мисс Хартли права. Красота Ясных гор, их первозданность — превыше всего. Мы самодостаточны во многих вещах, и в первую очередь — благодаря сообществу.
Официант поставил перед ними чашки с чаем, и шаткий столик слегка покачнулся.
Паулина сделала глоток.
— Как ваша мать?
Хьюго застыл, удивившись неожиданному повороту разговора.
— Моя мать?
— Анна. Да. Я знала ее, мы были подругами. Вместе ходили в школу, встречались с мальчиками. Как она теперь?
— Я думаю, она одинока.
— Хм… Но ведь она вновь вышла замуж?
— Да.
— За французского бизнесмена, я слышала?
— Да.
— Ах. — Паулина вновь кивнула. — Я думаю, он красив. Ваш отец был тоже очень красив.
Да, и мать любила его. В отличие от любовницы, которая была за рулем автомобиля во время катастрофы.
— Хотите, я расскажу вам, как они встретились? — Да, Хьюго хотел услышать об этом. Большой Дом таил в себе еще много секретов. — Ваш отец приехал в Австралию полюбоваться скалами и рифами, а также попробовать местные сорта пива. В наш тихий уголок он пришел собирать персики. В то лето мы с вашей матерью работали в саду, угощая туристов лимонадом. Я помню многих долговязых немцев, обольстительных французов, заносчивых американцев. И вот явился ваш отец — задумчивый и гордый принц.
Ваша мать была скромной девушкой. Она игнорировала все ухаживания. Он мог бы предложить ей бриллианты, пустить в ход свое врожденное обаяние, но он поступил по-другому. Он дарил ей полевые цветы и самые лучшие персики, которые он собирал. И так он делал три дня. И тогда она влюбилась в него, влюбилась без оглядки. И я была рада тому, что он не перестал обожать ее, когда она отдалась ему. Они были без ума друг от друга. — Паулина улыбнулась. — Сколько лет вам было, когда он погиб?
— Пятнадцать. — Хьюго сказал, не подумав об этом. Его дядя принял решение не отправлять его домой, чтобы держать подальше от скандала.
— Ах. Это трудный период в жизни подростка.
Хьюго кивнул.
Председатель взглянула через его плечо, и на ее лице заиграла улыбка. Кто-то приближался к их столику.
Хьюго сразу понял, кто это. В воздухе за его спиной взметнулась необузданная энергия, и по его телу пробежала дрожь.
— Доброе утро, мисс Хартли, — сказала председатель Пинкертон.
— Доброе утро, миссис Пинкертон, — послышалось в ответ.
Хьюго встал и повернулся. Эмбер была в коротком сарафане на тоненьких лямочках, на голове — соломенная шляпка, а длинные светлые волосы цвета меда перекинуты на одно плечо.
Но больше всего его завораживали ее глаза. Они были яростными и распутными.
Вскинув голову, Эмбер смотрела лишь на Паулину.
— Я рада, что встретила вас. Можно с вами поговорить?
— В любое время. Может быть, вы присоединитесь к нам? — обратилась Пинкертон к Хьюго.
Эмбер покачала головой.
— Учитывая предмет разговора, мне бы не хотелось этого.
— Я думала, наоборот. Вы вчера познакомились?
Хьюго взглянул на Эмбер с улыбкой, предоставив ей ответить за него.