Наверное, именно его голос и его взгляд, обжигающий, темный, как самая беспросветная ночь, и помогли мне решиться провести пальцами по его лицу.
Четкие скулы, волевой подбородок, едва заметная морщинка на лбу, которая послушно разгладилась под моими пальцами.
Даже не верилось, что я долгое время видела в нем исключительно преподавателя, не замечая, что за этой оболочкой скрывается страстный мужчина. Мужчина, который хочет меня.
Не верилось, все еще не верилось, что все это происходит со мной. Казалось, снова закрою глаза и окунусь в теплый сон. Такой же теплый и нежный, как ладонь Дэниэла, которая все это время, пока я болтала, гладила мою грудь.
Заставляя вспомнить, заставляя вновь привыкнуть к себе. И мое тело отзывалось удивительно быстро, потому что он приучил меня к своим ласкам.
– Ничего не изменилось, – повторяет Дэниэл.
И в доказательство жестко обхватывает мою грудь, начинает мять ее и в ту же секунду ловит губами мой выдох.
Так сладко.
Так вкусно.
И все так знакомо, что я перестаю зажиматься.
И сама льну к нему. Обхватываю ладонями его лицо, запутываюсь пальцами в его волосах – теперь можно, мне можно, он позволяет. Скольжу языком по его губам, смакую его удивительный вкус, и плавлюсь от его рук, которые скользят по моим бедрам.
Томительно медленно, так медленно, что я хнычу и подаюсь чуть вперед. И тут же получаю укус, который обжигает мои губы, напоминая, кто из нас главный.
А будто этого напоминания недостаточно, Дэниэл опрокидывает меня на теплое покрывало и нависает надо мной грозовой тучей. Но я не боюсь. Даже видя, как жадно он смотрит. Даже чувствуя, как вниз ползут мои трусики.
– Ненужная вещь, когда ты рядом со мной, – говорит строго он.
И я согласно киваю.
Когда он рядом, не хочется спрятаться. Хочется открыться, стать еще ближе. К нему. К его ладоням, которые жестко разводят в стороны мои ноги. К его пальцам, которые прикасаются к самому сокровенному, но вызывают не отторжение, не страх, а желание.
Перченое, жгучее, необузданное.
Тянусь к нему, выгибаюсь, длинно выдыхаю, когда он располагается у меня между ног и делает выпад, как будто между нами нет преграды из его брюк.
Я чувствую, как сильно он возбужден, и мое желание усиливается в десятки, в сотни раз, заражаясь его желанием, отзеркаливая его.
– Хочется драть тебя жестко и долго, – говорит Дэниэл, касаясь моих губ дыханием и этим шепотом. – Но в первый раз ты не выдержишь…
Его слова так сильно заводят, что я почти готова его умолять именно так и сделать, и чтобы было жестко и долго. Но он, видимо, считав по глазам мой ответ, качает головой и действует медленно, ласково.
Подготавливая меня для себя. Своими пальцами, которые танцуют на клиторе. Своими губами, которые исследуют мое тело, терзая то губы, то грудь, то наверняка оставляя метки на шее, которую я с удовольствием ему подставляю.
Мне хочется все, что он мне дает. Все, что он предлагает.
И я практически хнычу, когда этого всего становится мало, так мало, что я тянусь к ремню его брюк. Нетерпеливо пытаюсь избавиться от него.
– Ремень, – соглашается Дэниэл.
Приподнимается, оставляя меня. Заставляя умирать от желания, когда я вижу, как он не просто растягивает ремень, а вынимает его. И да, я понимаю, что будет дальше.
Через пару мгновений мои запястья оказываются связаны и закинуты за голову. Прикусываю нетерпеливо губу, когда вижу, как змейка брюк ползет вниз.
– Какая забывчивая и непослушная девочка, – слышу строгий голос Дэниэла. – Ну что ж, попробуем сделать из тебя женщину, которая умеет слышать своего мужчину.
А я ничего не могу с собой сделать – когда он достает член, и я вижу, что он действительно такой большой, как я представляла… прикусываю губу лишь сильнее.
– Я… – мой жалобный шепот.
И его уверенное:
– Ты сможешь.
Не давая мне времени взрастить в себе девичий страх, он снова располагается между моих разведенных ног. Закидывает их себе на талию, потому что я так дрожу, так волнуюсь, что думать и что-то делать не в состоянии.
Смотрит в мои глаза, дует на мои разгоряченные губы, напоминая, о чем он просил. И после того, как я расслабляю свой рот, делает уверенный рывок, проникая в меня.
Больно…
Это так больно…
А еще оказывается, что он вошел не полностью, что это только начало. Потому что я чувствую, как он продвигается дальше. Раздвигая меня изнутри, заставляя привыкать к этому странному, болезненному ощущению наполненности.
– Не двигайся, – напутствует он, нависая надо мной и скользя губами по моим скулам, глазам, подбородку, подбираясь к губам. – Главное – не двигайся, постарайся расслабиться.
А тело живет своей жизнью. Оно будто хочет проверить, так ли все больно, как кажется. И я делаю неловкое движение бедрами. Едва уловимое, робкое.
Но Дэниэл резко выдыхает и предупреждающе стонет:
– Блядь… Энни, я же просил…
И слетает с катушек.
Начинает двигаться, и это не медленные движения. Это рывки. Нет ласки, нет нежности.
Он меня трахает.
Жестко, размашисто, с удовольствием.
И это настолько заводит, что неприятные ощущения притупляются. Казалось бы, наоборот, боль должна лишь усилиться, стать практически невыносимой.
Но если она и есть, я больше не замечаю ее.
Я вижу только мужчину, который настолько красив в своей страсти, что слепит глаза. Чувствую только его жесткие пальцы на своих бедрах, когда он приподнимает меня за них, окончательно перестает сдерживаться и начинает натягивать меня на себя, как перчатку.
И это охуенно… охуенно прекрасно – других слов просто нет.
Тянусь к нему, покладисто прилипаю, когда его пальцы тянут вверх мои бедра. И послушно жду мгновенья, когда она берет новый разгон, чтобы снова проникнуть в меня.
Полностью.
Глубоко.
По самые яйца, что шлепаются о мой зад, заводя меня еще больше, хотя казалось бы – это уже невозможно.
Мои стоны смешиваются с рваным дыханием Дэниэла. Мои губы горят, когда его язык вспоминает о них. Мои соски умоляют, чтобы к ним прикоснулись, и я умудряюсь выгнуться так, чтобы потереться о грудь своего любовника.
Первого любовника.
Мужчины, который не любит меня, но трахает от души.
И выбивает с каждым движением из меня не только новые стоны, но и свое имя.
– Дэниэл… – бормочу я бессвязно. – Дэниэл…
Хотя зачем зову, если он не просто близко – во мне. Но ему это нравится. Его движения становятся еще более напористыми, еще более жесткими, как и пальцы, которые впиваются в мою нежную кожу.
– Дэниэл… – всхлипываю, когда наслаждение близко, так близко, но почему-то все еще недоступно.
И одна его ладонь отпускает меня, чтобы начать массировать клитор. Ох, Господи, это именно то, чего не хватает…
Несколько грубых поглаживаний, и я не выдерживаю. Взрываюсь, рассыпаюсь, улетаю к звездам, которые нависают, становлюсь легкой и невесомой, становлюсь радугой, той самой радугой… в сумраке, что рядом со мной…
– Красавица, – возвращает меня тихий голос в реальность. – Какая же ты у меня красавица, Энни… Моя женщина… Только моя…
«У меня» – отмечаю я машинально царапающие душу слова, – «Моя женщина… только моя».
Такое ощущение, что в этих словах скрыто нечто большее, чем уверенность в том, что у нас будет еще один секс. Видится намек на то, что у нас может быть нечто большее.
Но я тут же отмахиваюсь.
Послышалось.
Конечно, послышалось.
Мы просто любовники.
Глава 13
Я все-таки решила пойти на глупую вечеринку. Впрочем, вовсе не для того чтобы демонстрировать свое супернарядное платье, сплетничать с однокурсницами и строить глазки ребятам из бейсбольной команды университета.
У меня был другой план.
Я знала, что мистера Сайлоса в деканате принудили дежурить на этом мероприятии. Он сказал мне об этом, поморщившись. В чем мы были единодушны и похожи, так это в нелюбви к шумным мероприятиям, суете.
Мистер Сайлос, Дэниэл… мой Дэниэл.
Даже сейчас это казалось мне диким. После того памятного свидания в планетарии нам удалось встретиться буквально пару раз. Меня совершенно измотала сессия (впрочем, может быть, это и к лучшему, потому что мистер Сайлос отправился на три дня с выездными лекциями.
Как невовремя! Как, черт возьми, невовремя!
Дни без него тянулись как бесконечная жвачка – пустые и безвкусные. Безразмерные занятия. Пустые вечера. Я ловила себя на том, что думаю о нем не переставая. Мысленно рисую картины, где мы вместе. И эти картины уже не о страстном сексе. Ну… не только о страстном сексе.
Перед глазами всплывало и другое: мой мистер Сайлос целует кончики пальцев и говорит: «Люблю тебя, милая. Никто кроме тебя…» И лишь потом трахает меня – страстно, жестко. А растворяюсь в нем и проговариваю про себя «Люблю тебя…»
Я гнала эти мысли, но они становились все настойчивее и назойливее.
Влюбиться в мистера Сайлоса? Только этого мне не хватало.
То, что происходит между нами, это… сродни безумию. Страсть, одержимость… Но все же не любовь.
Я хочу его.
Хочу страстно и сумасшедше. И только.
И все же я едва не подскочила от радости, какого-то дурацкого счастья, когда за день накануне вечеринки мне пришло долгожданное сообщение:
«У тебя есть пять минут, чтобы добраться до моего кабинета».
Он вернулся. И теперь я опять смогу коснуться его тела, вдыхать его запах, сходить с ума от поцелуев.
О, разумеется, я была там через три минуты. Но времени было мало. И наша встреча после долгой разлуки оказалась пусть бурной, но короткой.
Так что на следующий день я просто изнывала в ожидании дурацкого мероприятия, уверенная в том, что нам удастся уединиться. Ну, или встретиться после. Хотя, конечно, лучше если мы сможем побыть вместе прямо там.
У меня мурашки бежали по спине, а ноги безвольно подгибались от одной мысли о том, как мы окажемся наедине в каком-нибудь закутке. Звуки музыки и веселья, долетающие, словно издалека… Он, я. Наши губы вместе и безумная, безудержная пляска двух тел…