— Любая боль, которую я тебе причиню, будет усилена удовольствием в десять раз, и никогда из-за гнева, никогда, чтобы причинить тебе вред.
Мой взгляд все еще направлен прямо вперед, ее голова прижата к моей груди. Она шепчет мне понимание, ее теплое дыхание щекочет мое горло.
Хотя может показаться, что ситуация решена, это утверждение крайне далеко от истины.
Мой тон становится тверже, когда я говорю ей:
— Я должен наказать тебя, если ты будешь плохо себя вести. Ясно ли выражаюсь?
Ее тело слегка напрягается, но она достаточно быстро понимает, что я сказал.
— Да.
— Я не говорил тебе двигаться, но ты двигалась.
— Я знаю, — отвечает она теперь уже легче и более терпимо.
— Я позволю тебе самой выбрать наказание, — предлагаю я ей, пытаясь успокоить ее беспокойство.
— Мне жаль, — говорит она, когда я помогаю ей подняться на ноги.
— Не извиняйся, мне даже нравится наказывать тебя, — начинаю я говорить ей, но она меня перебивает.
— Нет, нет, — говорит она и смотрит на меня, но быстро отводит взгляд, прикусывая нижнюю губу, чтобы заставить себя замолчать. Я не скучаю по тому, как ее пальцы нервно переплетаются друг с другом, или как она нисколько не смотрит на меня, когда я веду ее к скрытой двери в книжной полке. Она открывается одним толчком.
Глава 14
Брейлинн
Ой, бля.
Передо мной висят кнуты и всевозможные орудия для траха. Дверца в книжной полке скрывает столько игрушек и инструментов, что я не знаю, куда смотреть в первую очередь. Свет отражается от металлических ручек, а приглушенная черная кожа приносит запах греха, который поглощает меня.
По крайней мере, дюжина кнутов. Чертова дюжина. Некоторые длиннее, некоторые с более тонкими полосками кожи, а некоторые вообще не кожаные. Я бы протянула руку и потрогала их, но это слишком шокирует.
Дрожь пробегает по моей спине. Некоторые из них пугающие. Более чем пугающие — они, честно говоря, выглядят как оружие, предназначенное для нанесения серьезного ущерба.
— Тебе кто-нибудь из них нравится? — спрашивает Деклан. Его глубокий баритон пугает меня, и я делаю шаг назад, прижимая руку к груди.
Я поворачиваюсь к нему лицом, мое сердце колотится в горле.
— Ты уже пользовался всем этим раньше?
Он прищурился, опустил взгляд на мою грудь, прежде чем ответить.
— Они новые.
— Нет, как… ты… — поправляюсь я. — Ты знаешь, как ими пользоваться.
— Да.
Между нами сохраняется напряжение. Это неловко и совсем не так, как обычно. Или, может быть, это только я. Не знаю. Я не могу выкинуть это из головы. Я искренне думала, что он может ударить меня на мгновение, не то чтобы он ударил. Не то чтобы Деклан ударил бы меня… но, когда я лежала, Трэвис обычно бил меня; он всегда ждал, пока я лягу. Я не могу избавиться от этого чувства. Это было слишком похоже на воспоминание.
— Тебе нравится кто-нибудь из них? — снова спрашивает Деклан. Глядя на него, я хотела бы сказать ему, но не хочу возвращаться назад. Вместо этого я сосредотачиваюсь на коллекции игрушек… если их вообще можно так назвать.
Я прижимаю руки к груди и согреваюсь, проводя руками вверх и вниз по открытой коже. Немного холодно. Или, может быть, это мои нервы.
— Некоторые из них меня пугают, — признаюсь я. Прямо на уровне глаз висит ремень с заклепками. — Это будет больно.
— Очень, — соглашается Деклан, — но это не повредит твоей коже.
Он всегда такой прозаичный? Это ощущается по-другому.
— Ты хочешь использовать это на мне.
Он кивает.
— Я использую это на тебе, и тебе это чертовски понравится.
Мое сердце начинает биться быстрее, и мысль о том, что все эти вещи будут использованы на мне, вызывает головокружение. Я знаю, что могу ему доверять. Я уверена в этом. Но мое тело ощущает тревогу, и все, чего мне хочется, — это сбежать. Раздается стук в дверь. Спасает меня, говорит, что мне пора идти. Что я не в том настроении для этого. Я не могу избавиться от ощущения рук Трэвиса на себе и не хочу делать этого прямо сейчас.
Черт, я думала, что я уже давно с этим покончила. Мне нужно собрать все силы, чтобы не заплакать. От разочарования в себе, от стыда, от того, что Трэвис так со мной поступил.
Я просто хочу, чтобы все было хорошо.
— Одну минуту, — зовет Деклан. Затем его глаза снова смотрят на меня. — У меня назначена встреча, так что тебе придется подождать. Ты еще не выбрала себе наказание, так что это может засчитаться, если ты справишься. — Его тон звучит обнадеживающе. Его губы даже растягиваются в ухмылке, когда он откидывает мои волосы назад. Я могла бы прижаться к этому прикосновению, к его силе и теплу, но он слишком быстро отстраняется.
— Ты сядешь так, как я тебя поставлю, и останешься в таком положении. Это называется ментальное рабство.
Моргая, я спрашиваю:
— Ментальное?
— Потому что ограничения носят психологический характер. — Деклан ведет меня обратно к своему столу и ставит на пол, так что мне приходится встать на колени.
— Я просто… останусь в таком состоянии?
— Да.
— Как долго?
— Столько, сколько захочу. — Спокойствие приходит с этим так называемым наказанием. Черт, я думаю, оно мне нужно. Просто минутка, чтобы посидеть и подумать. Выкинуть эти мысли из головы, а не позволять им вариться.
Опустившись на колени, я взглянула на него со всей его властью. Его рука скользнула по моим волосам, как будто он погладил меня, и я смогла прижаться к ней всего на мгновение. Я не должна была бы чувствовать себя такой успокоенной, но чувствую. Это Деклан. Деклан взял мои волосы в кулак, наклонил мою голову и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.
— Ты моя, не так ли?
Мне не больно, когда он хватает меня и двигает, словно я кукла.
— Да, — шепчу я.
Он достает плюшевую подушку и говорит мне сесть. Она из черного бархата и размером не менее двух на два фута. Это просто. На коленях. Сидя. Но я голая. Он кладет мои руки мне на бедра и приподнимает подбородок так, чтобы я смотрела прямо перед собой.
— Не смотри в пол, — приказывает он.
— Да, сэр.
Мой взгляд перемещается на мое платье, образующее лужу перед его столом. Он не накрывает меня, не делает никаких движений, чтобы схватить мою одежду, когда он зовет того, кто стоит у двери, войти. Мое лицо горит от смущения, когда дверь открывается и входит мужчина. Он видит меня на полу, мельком бросив взгляд.
Я понятия не имею, кто он.
Деклан махнул рукой в сторону стола, как будто меня там вообще нет.
— Присаживайся.
— Мне нравится мебель, — комментирует другой мужчина с тихим смехом. Деклан не смеется. Взгляд, который он бросает на мужчину, смертелен.
Другой мужчина садится напротив Деклана, и начинается разговор. Что-то о доках и о том, когда прибудет груз.
На ум приходит ведущий новостей.
Каждый грязный слух мелькает в моей голове. Я не могу его остановить, а когда останавливаюсь, то жалею об этом.
Мне не нужно много времени, чтобы вспомнить, как я была с Трэвисом. Я мечтаю перестать думать о нем и о том, что он делал, ведь он смущал меня намеренно. Воспоминания и так терзают меня, а сейчас я лежу голая на подушке, с кожей, горящей от жара, и бешено колотящимся сердцем. Я тяжело сглатываю, но Деклан и незнакомец, кажется, не замечают моего смятения. Кем бы он ни был, он постоянно бросает взгляды в мою сторону.
— Что ты думаешь? — говорит Деклан, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что он не обращается ко мне. Оба мужчины выжидающе смотрят на меня.
— У нее проблемы? — спрашивает он.
— Небольшое наказание, да. — Мужчина поправляется на своем месте и кивает с ухмылкой. — Она прекрасно справляется, если ты меня спросишь.
Ненавижу, что они говорят обо мне при мне. Это отличается от того, что было раньше. Я почти заговариваю, меняя позу, пока рука Деклана не обхватывает мой затылок, и он не говорит:
— Она хорошая девочка. Просто была минута раньше.
Странно чувствовать такое облегчение, такое тепло, и в то же время гнев. Мгновение. Для него это был всего лишь момент. Для меня это не один момент. Мое горло сжимается, мои эмоции воюют друг с другом.
Незнакомец спрашивает:
— Это новый питомец?
— Она моя. — Тон Деклана суров, когда он убирает руку. Мне нравится его собственническое отношение, но этого недостаточно.
Разговор продолжается без моего участия.
Снова на ум приходит Трэвис, и это слишком. Это вызывает старые эмоции в буре, которая не утихает. Я чувствую себя в ловушке на этой подушке, такой же в ловушке, как если бы он связал меня, и я не могу этого вынести. Это как будто я не могу дышать. Я должна была уйти. Я не хочу этого. Я не могу этого сделать.
— Я хочу уйти, — говорю я, прерывая их.
Деклан поворачивается ко мне, его лицо ничего не выражает.
— Если хочешь выйти наружу, тебе придется вместо этого рассказать мне о своем наказании.
Меня охватывает гнев, слезы щиплют глаза.
— Иди на хер.
— Убирайся, — говорит он так быстро, что это меня шокирует. Но он мне не говорит. Он обращается к другому мужчине. Глаза незнакомца расширяются. — Убирайся нахер.
Глава 15
Деклан
Дверь закрывается торопливо, шагами Джошуа, и с едва сдерживаемым гневом я встаю и направляюсь к ней. Она больше не стоит на коленях. Ее руки скрещены на груди, она сидит на своей заднице, прячась от меня. Я приказываю ей:
— Вставай сейчас же.
— Я хочу уйти, — выдавливает она, даже не потрудившись взглянуть на меня.
— Черта с два ты уйдешь, пока я не отшлепал твою непочтительную задницу, — кричу я сквозь зубы, наклоняясь, чтобы схватить ее. Все мое существо дрожит от необходимости наказать ее за то, что она так со мной разговаривает, затем она удваивает напор, ее слова поражают меня с силой, которую я не мог предсказать.
— Ты психопат.
Как будто она меня ударила. Я слишком осторожен, когда вст