— Это отнимает слишком много твоей драгоценной энергии, детка, — говорила она мне. — Сделай свою жизнь лучше. Не делай жизнь других людей хуже.
Она не говорила об убийстве человека. Это не делает их жизнь хуже, это полностью ее прекращает.
Я отодвигаю ноутбук, оставляя его на пуфике, и расхаживаю. Мой взгляд постоянно прикован к закрытой двери офиса, как будто я могу заставить Деклана вернуться.
Мне нужен перерыв. Мне нужно что-то, чтобы отвлечься. Мне нужен он. Он может заставить это чувство уйти. Он сделал это вчера вечером и может сделать это снова сейчас. Мне просто нужен он.
Сплетая пальцы в узелки, я просматриваю полки на стенах, классические книги, разглядывая предметы коллекционирования, которые выглядят так, будто они приехали со всего мира. Кажется… тщательно подобранными. Дорого и роскошно. В деталях есть намек на Деклана, но это не совсем он. Смутно мне интересно, читал ли он вообще эти книги или просто предпочитает их коллекционировать.
Вещи, которые более очевидны Деклану, спрятаны там, где никто другой не может их увидеть. В тайной комнате, скрытой книжной полкой. Я делаю еще два медленных круга вокруг офиса, проверяя, не займет ли что-нибудь еще мое время, все время ожидая его. Все, что угодно.
Я не должна шпионить, я знаю это, но скрытая дверь умоляет меня открыть ее. Она обещает мне, что он не будет против, если я захочу просмотреть коллекцию кожаных инструментов.
Мое сопротивление сдается, пока часы тикают, тикают, тикают, и я открываю его так же, как это сделал Деклан, прижимая руку к панели, и все хлысты и лопатки, которые он мне показывал раньше, открываются.
Охренеть. Жар охватывает мое тело. Теперь, когда я одна, это не менее пугающе.
Я ни к чему прикасаюсь, но у меня есть время обвести взглядом кнуты, игрушки и инструменты. У него впечатляющая коллекция, и мой пульс трепещет в горле. Он, не колеблясь, использует их на мне. Вероятно, все.
Я тяжело сглатываю. Некоторые из кнутов выглядят злобно. Другие орудия заставляют меня нервничать так же, хотя Деклан обещал мне, что знает, как ими пользоваться. Мы сделали достаточно вместе, чтобы я поверила ему. Даже глядя на острые концы кнута, между моих бедер разливается жар. Он мог заставить любую боль превратиться в удовольствие.
Я бы позволила ему делать со мной все, что он захочет. В этот момент я в этом уверена.
Набравшись смелости, я достаю с полки толстый вибратор и пробую его вес в руках. Оглядываясь назад, я должна обойти полку, чтобы проверить дверь. По-прежнему ничего. Я все еще одна. Положив вибратор обратно, я решаю позволить своему любопытству вести меня.
Я позволяю своему разуму блуждать по различным сценариям, которые могли бы быть вдохновлены каждым из них, когда я слышу кого-то в зале, шаги твердые и уверенные. Зажимы для сосков падают на пол. Черт!
Я подхватываю их, убеждаясь, что ничего не забыла, и тут слышу, как открывается дверь. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. С ним кто-то есть.
Пространство достаточно большое, чтобы стоять там, и, как ребенок, пойманный за подглядыванием, я едва успеваю закрыть дверь вовремя. Мое сердце колотится в темном пространстве. Есть только слабый свет, и моим глазам требуется мгновение, чтобы привыкнуть. Дверь закрыта не полностью. Просто достаточно, чтобы я не думала, что они могут меня увидеть.
Я не вижу дверь, но слышу, как она закрывается и отодвигается стул. О Боже. Зачем я спряталась здесь? Внутренне я проклинаю себя.
Я делаю шаг назад в шкаф, но мои лопатки задевают висящие на стене кнуты. Больше никаких движений, иначе я обязательно столкну предмет с крючка и выдам себя. Через тончайшую щель в двери я вижу Нейта, стоящего около стола Деклана, хотя он стоит ко мне спиной. Надеюсь, он не оглянется и не заметит открытую дверь. Если он это сделает, то, вероятно, почувствует, что я стою прямо за ней.
— Как прошла встреча с твоими братьями? — спрашивает Нейт.
Мое сердце колотится. Я чертовски уверена, что не должна это слушать. Бля. Я делаю все, что могу, чтобы это заблокировать. Сжимаю руки в кулаки по бокам и закрываю глаза, хотя они не остаются закрытыми долго.
— Нет особых новостей, — отвечает Деклан.
Я не знаю, что делать. Я не уверена, стоит ли мне выходить и раскрываться или оставаться на месте. Такое ощущение, что уже слишком поздно что-либо делать.
Пока они говорят, я могу думать только об одном: бля, бля, бля, бля, бля.
Деклан пересекает комнату и встает перед своим столом. Его взгляд скользит по моему пустому креслу в углу кабинета, а затем он бросает взгляд в сторону прилегающей ванной комнаты. Дверь открыта. Я знаю это. Я оставила ее открытой.
— Во время встречи вчера поздно вечером погибли трое мужчин, — говорит Нейт. — Бывшие бойцы Талвери сражаются. У меня есть несколько контактов, которые говорят…
Я слегка двигаюсь, пытаясь лучше рассмотреть лицо Деклана. Он изменил положение и его трудно увидеть, но потом я нахожу идеальный угол, и мне это удается. Мое сердце колотится. Мне не следует здесь находиться. Деклан отрывает взгляд от поверхности стола и поворачивает голову.
Он смотрит прямо на меня. Моя кожа горит, и я едва могу дышать.
Я остаюсь неподвижным, как никогда прежде, несмотря на то что пульс колотится в груди. Меня охватывает настоящий ужас, тот, который я должна была почувствовать, но почему-то не почувствовала, когда узнала, что он убил Тревиса. Он поворачивается к Нейту и не прерывает его. Он меня видел?
— Взорвите бар на Пятой, — говорит Деклан. Думаю, там собираются мужчины из Талвери. Хотя мне об этом знать не положено. Мне никогда не положено слышать, что говорят в офисе Деклана. Но теперь я знаю много. — Пусть Патрик и Барретт устроят его в квартале отсюда.
— Патрика нет в городе, — добавляет Нейт.
— А как же Дориан? У него ведь есть опыт снайперской стрельбы, не так ли?
Нейт кивает, а мое тело холодеет. Снайперская стрельба? То есть стрельба по ним?
— Хорошо. Пусть они двое подготовят. Убейте любого из высших чинов. Больше никого. Только высших. — Деклан постукивает пальцами по столу; я не вижу, но слышу это. Я узнал, что он делает это, когда думает. — Распространите слух, что брак Арии и Картера был союзом, и мы сдержим свое обещание всем, кто нас не предал. Убедитесь, что мы создаем впечатление, что только несколько человек, по нашему мнению, должны заплатить за то, что произошло, только те немногие, кто отдавал приказы, и что с этим уже разобрались. Дайте мужчинам возможность прийти к нам… и наброситься друг на друга.
Нейт отвечает:
— Да, босс.
— У меня есть работа. На данный момент мы закончили.
Нейт быстро уходит. Дверь офиса открывается и закрывается со стуком. Мой большой палец пробегает по остальным, желая, чтобы я толкнул дверь. Но я не знаю, что я скажу.
Однако мне не предоставлена возможность ждать дольше.
— Теперь можешь выходить, — его голос спокоен и ровен, но он вселяет в меня страх.
— Деклан, я… — говорю я через щель, еще не открывая ее и не глядя на него.
Меня прерывает его приказ.
— Выходи сейчас же, чтобы я мог тебя видеть.
Проглотив шипастый шарик в горле, я немедленно подчиняюсь ему, но руки мои дрожат.
— Я не хотела…
— Неважно, что ты имела в виду, важно, что ты была здесь. — Тем не менее, его тон демонстрирует прозаичность, никакой злости, никакого разочарования.
— Мне жаль.
— Убери их. — Его взгляд скользит по моим рукам, я не заметила, что все еще держу зажимы для сосков. Мои щеки горят, когда я открываю дверь, и я чувствую, как глаза Деклана прожигают мне затылок с каждым моим движением. Закончив, я возвращаюсь к нему, стоящему у его стола, где, как я знаю, он предпочитает меня.
Он стоит, скрестив руки на широкой груди, его большой палец скользит по челюсти, пока он оценивает меня. Я никогда не чувствовала себя настолько ребенком в его присутствии. Пытаясь что-либо сказать, я поднимаю глаза, ожидая его.
— Что ты слышала?
— Ничего, — я с трудом сглатываю.
— Ты имеешь в виду все? — Он приподнимает бровь.
Я киваю. — Я все слышала.
Я ожидаю, что он рассердится на меня, но Деклан сидит на краю стола, выражение его лица спокойно.
— Тебе лучше знать. Каким должно быть твое наказание?
— Я не знаю. — Мои ладони вспотели, а сердце колотится.
С нежностью, которой я не ожидаю, он убирает мои волосы с лица.
— Тебе нужно давать мне лучшие ответы, моя милая девочка. — Его рука обхватывает мою челюсть и он повторяет, подчеркивая вопрос: — Каким должно быть твое наказание?
У меня пересохло во рту. Я не могу придумать ответ. Я просто хочу, чтобы он мне сказал.
— Я приму все, что ты мне дашь.
— Я так и не смог тебя трахнуть после того, как отшлепал, — комментирует он, словно обращаясь к самому себе. — В следующий раз, когда ты окажешься здесь, когда тебе не следует этого делать, не прячься. Поняла?
— Да.
— Ты выходишь немедленно.
— Да, сэр.
— Хорошая девочка. — Его голос — успокаивающий бальзам. Когда его большой палец скользит по моему подбородку и ниже, мои глаза закрываются. — Я предпочитаю, чтобы ты была моей хорошей девочкой, чтобы мне не пришлось тебя наказывать.
С колотящимся сердцем я сглатываю и шепчу:
— Я знаю. — Когда я открываю глаза, его карие глаза смотрят на меня, кружась с темной похотью. Он собирается отшлепать меня; я знаю, что это так. Глубоко вздохнув, я готовлюсь. Вспоминая последний раз, с линейкой, я размышляю о том, чтобы умолять его использовать вместо этого руку. Я проглатываю мольбу, я буду его хорошей девочкой. Я сделаю все, что он захочет. Даже если нервное покалывание пробежит по каждому дюйму моей кожи. Боль будет сильной поначалу, но она не продлится больше дня.
— Раздевайся, — командует Деклан с глубоким гулом желания.
Пока я раздеваюсь, он расставляет две стопки книг на своем столе. Я полностью сосредоточен на нем, потому что понятия не имею, что он, черт возьми, делает. В каждой стопке по четыре-пять книг, и он пытается выровнять их.