- Изменения в мировоззрении людей, которые склонны доверять только опыту прошлых поколений, не может произойти по одному щелчку пальцев.
- Мы были "снисходительны и терпеливы" несколько столетий.
- Разве из-за терпеливости ты перешел на сторону Матиаса? Тебе нравятся хреновы последствия этой войны?
Отец Оливии откровенно проигнорировал высказывание Брэма и обратился к ней.
- Двести лет назад я увидел, что в действительности представляет собой Матиас, и помог ему отправиться на тот свет, но заплатил за это слишком большую цену. Анарки лишились своего лидера - символа, который их объединял. Они захотели отомстить и начали преследовать меня. Поэтому я бежал из Англии.
- Ты переехал в Америку? - предположила вслух Оливия.
Он кивнул.
- Я встретил твою мать и убедил ее вернуться вместе со мной в Англию. Мы были счастливы первое время, пока Анарки меня не нашли. Это произошло через некоторое время после того, как ты была зачата. Когда на нас напали, я был вынужден раскрыть свои способности перед твоей матерью, чтобы защитить нас.
- Она не знала? - Оливия почувствовала, что как округлились ее глаза. - Она, наверное, пришла в ужас от увиденного.
- Совершенно верно. Это было началом конца. Я попытался объяснить все и умолял ее остаться со мной.
Он замотал головой.
- Она не хотела ничего слушать и попросту сбежала. Я не знал о том, что она беременна. Я еще около трех лет ничего не знал о твоем существовании, и только потом, когда у меня была стычка с одним из Анарки, он сказал мне, что они пытались убить мою дочь.
- Анарки хотели меня убить?
- Потомка моей кровной линии? Да. Использование моих сил, чтобы свергнуть их лидера, послужило началом для охоты на всех, кто имел хотя бы малейшую родственную связь со мной.
Оливия замолчала, стараясь вникнуть во всю эту фантастическую информацию. Менее недели назад она была нормальной одинокой американкой, живущей в Лондоне. А теперь она была парой прОклятого бессмертного, ищущего свою гибель, и потомком одной из наиболее сильных родословных в истории магии. Ох, и она была живой мишенью. Жизнь прекрасна.
Интересно, о чем из всего этого Маррок был осведомлен?
Она обратила на него вопрошающий взор, но он не выглядел слишком удивленным.
- Это объясняет, почему мы, когда я еще была совсем маленькой, так часто переезжали. Мама внезапно решала собрать все вещи в съемном доме, в котором мы жили, грузила все в ее крошечную машину, и мы уезжали так далеко, что буквально вся ее последняя зарплата уходила на бензин. Я всегда думала, что она сошла с ума.
- Она была осторожной, - дополнил Ричард, - и старалась защитить тебя.
О, да. Если ее мать и делала что-либо для нее, то только потому, что это был ее долг. Барбара ежедневно напоминала дочери о сложностях, которые переживает из-за нее, и жертвах, на которые она идет ради нее же. Оливия могла поклясться, что эта женщина обвиняла ее в каждом переезде - обязательном мероприятии, чтобы сохранить свою дочь в безопасности. Неудивительно, что она отказывалась говорить с Оливией о Ричарде Грее, даже на смертном одре. До последнего она чувствовала ответственность за ее безопасность.
Девушка вновь резко развернулась.
- Она винила меня за то, что я разрушила ее жизнь, и сейчас я знаю почему.
Ричард положил руку ей на плечо и мягко сжал.
- Барбара не была бесчувственной женщиной. Я уверен, она хотела тебя любить, но боялась за себя и тебя саму одновременно. После того, как она увидела, на что я способен, она испугалась, что ты унаследуешь мои способности. Она опасалась этого так же, как и самих Анарки.
Когда слезы потекли по ее щекам, размазывая тушь, Оливия подумала, что Ричард прав. Она готова была простить его, но в то же время внутри нее бурлил гнев. Почему ее мать никогда не говорила о том, что любит свою дочь? Хотя бы один раз?
- Значит, мама никогда не рассказывала тебе обо мне и отказывалась отвечать на твои письма, потому что не хотела подвергать меня опасности?
- Я уверен в этом. Я поклялся сделать все возможное, чтобы уберечь вас обеих. Я пообещал бы ей звезду с неба, если бы верил, что это сможет помочь. Мне хотелось вернуть свою пару.
Оливия вздохнула.
- Вы были связаны?
- Детей значительно легче зачать в магическом мире, если вы - пара.
Ох. Неужели это означало, что они с Марроком вскоре могут стать... магическими родителями?
Брэм прошептал ей на ухо:
- На самом деле ты, наверное, будешь удивлена, но вы не можете зачать ребенка до твоего превращения.
Его ответ принес некоторое облегчение. Сейчас было не самое подходящее время для материнства.
Маррок нахмурился.
- Как такое возможно, что твои родители находились долгое время в разлуке без всяких... побочных эффектов?
- Болезнь, которую почувствовала Оливия из-за разлуки с тобой, стала результатом того, что она связала себя брачными узами до превращения. Это важный момент в ее жизни, и она нуждается в большом количестве энергии. Как вечный голод, который чувствует подросток, когда находится в переходном возрасте. Твоя жизненная сила будет поддерживать ее состояние. Мать Оливии была человеком и не переживала из-за отсутствия отца, за исключением раздражительности и... Она была не в состоянии... эм, разделять интимную близость с другим мужчиной, но она была здорова.
Она чувствовала себя так плохо, потому что была связана, но все еще не была ведьмой? И снова Маррок не выглядел удивленным. Значит, она нуждалась в том, чтобы Маррок ее как-то поддержал. Значит, он был как никогда серьезен, когда говорил о том, что ей нужен частый секс? О чем еще он ей не рассказал?
Ричард перевел взгляд на Маррока, а затем взял Оливию за руку.
- Матиас вернулся. Твой спутник выглядит сильным мужчиной, но он все еще человек.
- В каком-то смысле. Он бессмертен, - уточнила она. - Он был проклят Морганной...
- Так это ты? Ты Маррок Кэдбери?
Ричард знал его имя? Может, он что-нибудь знал и о его проблемах?
- Да, - настороженно ответил Маррок.
Оливия привлекла внимание отца к себе, чтобы задать следующий вопрос.
- Что ты знаешь о его проклятии? Что это за символ... эм, на картине, где ты в плаще Члена Совета?
Ее отец вопросительно посмотрел на спутника дочери, как будто увидел его совершенно в другом свете.
- Ты видела картину?
Оливия кивнула. Она точно могла сказать: ее отец что-то знал.
- Символ имеет смысл только, если ты видела Книгу Судного Дня. И ты ее видела, не так ли?
Перед ее глазами предстала картинка о Марроке, держащем эту книгу. Она раскрыла рот, чтобы прошептать это своему отцу, но Брэм коснулся ее щеки и закрыл глаза. Когда он открыл их, искорки триумфа блеснули в его внимательных зрачках.
Маррок обхватил ее за плечи и слегка оттолкнул.
- Она ничего не знает.
- Конечно же, нет.
Но колдун злорадно улыбнулся.
Ловким движением Маррок вновь оттолкнул ее за спину и со всей присущей ему злостью, отразившейся на его мужественном лице, стал надвигаться на колдуна.
- Держи свои грязные лапы подальше от нее.
Ричард слегка откашлялся.
- Это не имеет значения. Способности Брэма в этой области предполагают прикосновение, но любой, кто обладает истинной способностью читать мысли, знает о том, что Книга Судного Дня у тебя. Так или иначе, я предполагал такой вариант развития событий. Хоть легенда и гласит, что человек, который заплатил за кражу книги, исчез с этой земли за свои грехи, я вижу, что это не соответствует действительности.
Маррок одарил его леденящим кровь взглядом, но ничего не сказал.
- Я сохраню твою тайну, но другие здесь присутствующие... Я могу и чувствую как минимум нескольких существ со способностью слышать мысли, которые только что громко и четко услышали то, о чем она подумала.
Невнятно пробормотав проклятия, Маррок посмотрел на Брэма.
- Исправь это.
- Невозможно. Что сделано, то сделано.
Отец нежно обхватил рукой плечо дочери.
- Дорогая, ты должна будешь научиться не кричать так четко о своих мыслях. Многие в этом доме знают, что ты сейчас зла на Маррока, счастлива встретиться со мной и пытаешься разрушить проклятие своего супруга с помощью Дневника Апокалипсиса.
Оливия почувствовала, как жар буквально распространяется по венам, когда она сделала несколько шагов и встала рядом со своей парой.
- Не стоит стесняться, - заверил Брэм.
- Ты еще молода и не обучена. Ты научишься...
- Не с тобой.
Расправив свои плечи, Маррок подошел ближе.
- Ты обещал, что, если мы придем, ты расскажешь нам о том, что ты узнал из дневников своего деда. Мы выполнили свою часть сделки. Сейчас самое время тебе выполнить свою.
Брэм, казалось, обдумывал, что следует сказать, а о чем умолчать. Оливия могла чувствовать ярость Маррока. Ему не нравилось, когда им пытались манипулировать, но колдуна не заботило это, ведь он намеревался получить то, чего хотел.
В конце концов, он произнес: - Согласно записям Мерлина, символ является ключом, который открывает дневник. Если быть точнее, двумя ключами. Неизвестно как, но символ был разделен на две части; если вновь соединить его и вставить в Книгу Судного Дня, она откроется.
- Где эти ключи?
Брэм пожал плечами.
- Морганна передала их своему сыну перед тем, как ее изгнал Мерлин. Никто не знает, что он с ними сделал. Никто не видел их в течение тысячи лет.
Ричард вновь вмешался в разговор.
- Мы можем обсудить это позже. Сейчас у нас есть более важные дела.
Он повернулся к Марроку.
- Ты был великим воином Артура. Некоторые считают, что ты можешь быть великим воином всех времен, но Брэм прав. Оливия нуждается в защите от Матиаса. Ты не колдун. Ты никого не сможешь остановить.
Маррок слегка прищурился.
- Я всегда смогу уберечь свое. Я могу не быть магом, но, благодаря твоему предку, я непобедим.
- Твое проклятие может уберечь тебя от гибели, но это не остановит Анарки. Они могут пробраться в твой дом, обездвижить тебя и забрать Оливию вместе с книгой. Если ты и увидишь ее когда-нибудь снова, она уже никогда не будет прежней.