Она отвернулась, как будто те же мысли приходили и ей в голову. Маррок не хотел рушить ее мечты об идеальном отце и наконец обретенной родительской любви. Но он не вынес бы, если бы ее снова раздавили, особенно если этот человек не был искренним и искал ее только потому, что она связана с Дневником Апокалипсиса. Информация Брэма о Ричарде Грее сильно его беспокоила.
- Мы не знаем, через что ему довелось пройти. Как ты можешь знать, волновался ли он о том, что, посетив меня, приведет лишь неприятности к моему порогу? Мне нужно знать ответы.
Но их у Маррока не было. Его нутро вопило об осторожности с Греем, но Оливия и слышать ничего не хотела. Она снова желала увидеться с родителем и услышать его версию произошедшего. И до тех пор, пока она не видела причин хотя бы на время отказаться от этого, проблемы только накапливались.
Вскоре Маррок задремал. Наступили серые предрассветные сумерки, но Оливия все еще не могла уснуть. Она выскользнула из постели и принялась изучать партнера в лунном свете.
К половине четвертого утра он занял три четверти массивной кровати. Когда его сморил сон, его большое горячее тело было обернуто вокруг нее, защищая. Он мог быть очень грозным, но нежным – тогда, когда ему это было нужно.
Несмотря на все красивые слова, она пока не решалась доверить ему свое сердце. Они были женаты, и ее сдерживал этот факт. Он настаивал на том, чтобы она оставалась в его доме, даже если это место больше не было для нее безопасным.
И, несмотря на его протесты, он, конечно, ее жалел. Тьфу! Секс был умопомрачительным, но он не хотел быть с ней только из-за оргазмов. За свободу и смерть, он бы еще ее вытерпел.
Если она не убережет свое сердце, то поддастся на его заботу и наигранную нежность и влюбится. Уже сейчас она позволила ему стать гораздо ближе, чем следовало. У него было пятнадцать веков, чтобы отточить свою стратегию отношений, избегающих глубоких чувств. А Оливия всегда следовала за своими эмоциями.
Если она не будет осторожна, он ее сломает.
Может, ее лучшей защитой было дать Марроку то, что он так желает - способ снять его проклятие. Если ему больше ничего не нужно, он уйдет. Он забрал бы кусочек ее сердца с собой, но она бы справилась. До тех пор, пока не окунулась с головой в свою влюбленность, она выживет.
Во-первых, Оливия должна была снова увидеться с отцом и получить ответы на свои вопросы. Найти Ричарда и выяснить, что он знает о Дневнике Апокалипсиса. Но девушка признавала, что это была не единственна причина для встречи с родственником. Одинокой девочкой она часами сочиняла сказки о человеке, который, несомненно, погиб, совершая героические подвиги, и любил бы в ней все, если бы остался жив.
Как запутавшаяся женщина, она пыталась отделить свои фантазии от действительности, чувства и эмоции от логики. Она хотела узнать человека, от которого получила обладающую такой силой кровь Ле Фэй. Вчера вечером, до того, как они ушли с вечеринки, ее отец незаметно сунул ей в руку бумажку со своим телефоном. Казалось, сейчас наступило идеальное время для того, чтобы им воспользоваться.
Волнуясь, она поднялась со стула и побрела в спальню. На тумбочке она заметила телефон Маррока. И столько разбросанного вокруг кровати оружия, что можно было защитить маленькую страну.
Огромный меч был зажат между кроватью и тумбочкой. Как дань современности, у него было нечто, подозрительно похожее на пулемет, два полуавтоматических пистолета и ужасающий нож – ничего себе, набор для начинающих.
- Я же говорил, что смогу тебя защитить, — хрипло пробормотал он, повернувшись к ней лицом на кровати в утреннем сероватом свете.
Невольно Оливия перевела взгляд на свою пару. Его голубые глаза были настолько сосредоточены, как будто он направил на нее лазер.
- А этим оружием можно убить кого-нибудь из мира магии? - она кивком указала на пистолеты.
- Оно, по крайней мере, замедлит их. Победа в бою не всегда возможна. Иногда получение преимущества в тактическом отступлении может спасти тебе жизнь. Ты так и не поспала. Возвращайся в постель.
Хотя он и произносил слова мягко, они прозвучали, как требование.
- Я собираюсь позвонить отцу. Мне нужно задать ему пару вопросов и разобраться в происходящем.
Маррок сжал челюсть, негромко выругался, но мудро не стал спорить.
- Ты собралась звонить в пять часов утра?
Она прикусила губу. Ее идея казалась глупой. Но чем дольше она стояла здесь, колеблясь из-за своего решения, тем сильнее становилось ощущение, что время уходит и ей нужно действовать быстро, получить ответы и помочь Марроку обрести свободу — прежде, чем он вырвет ее сердце.
- Я оставлю сообщение.
До того, как Маррок успел что-либо возразить, она вышла за дверь и по коридору спустилась в самый дальний угол дома – на кухню. В полутемном помещении девушка набрала номер, который выучила наизусть. Теперь оставалось только ждать.
Мужской голос, хриплый и невнятный, ответил после третьего гудка.
- Прости, что разбудила. Это Оливия.
- Что-то случилось?
Сонные интонации быстро испарились, остались четкие фразы, которые она помнила по вечеринке Брэма.
- Ты изменила свое намерение остаться с Марроком?
- Нет. Не знаю… Я…
Она засомневалась. Она не могла просто так прыгнуть на корабль и уплыть вместе с отцом. Точка зрения Маррока была обоснована – она почти не знала мужчину. Было глупо так быстро поверить ему, и неважно, каким приятным он казался.
- Я бы хотела поговорить с тобой, прежде чем приму какое-либо решение.
- Я все понимаю. Обрести пару, узнать, что в тебе течет волшебная кровь, и так скоро после потери матери, - слишком многое навалилось, с этим трудно справиться.
Вот именно.
- У меня есть еще несколько вопросов о прошлом. О Дневнике и символе на обложке, о матери… обо всем. Можем мы поговорить сейчас?
- Конечно. Я приду. Некоторые моменты лучше обсуждать лично. Где ты?
Оливия сомневалась. Она совсем его не знала, но мог ли человек, обращенный в Анарки, продать собственную дочь за Дневник Апокалипсиса? Она никогда этого не узнает, пока они не поговорят. Торопясь, она дала ему требуемые указания.
- Я с нетерпением жду встречи с тобой, — сказал ее отец.
Оливия разъединила звонок, захлопнула крышку телефона и принялась ждать отца и ответов, в которых отчаянно нуждалась.
Менее чем через три минуты мягкий стук в дверь предупредил ее о прибытии гостя. Она развернулась, чтобы открыть. Но Маррок ее опередил.
Босиком, по пояс обнаженный, он дернул дверь левой рукой. В правой он держал свой огромный меч. В задние карманы своих низко висящих на бедрах джинсов он засунул те опасные полуавтоматические пистолеты.
Он бросил взгляд на Ричарда, резко развернулся и уставился на нее.
- Ты пригласила его сюда?
- Именно. Ты не хочешь, чтобы я выходила, а мне нужно поговорить со своим отцом. Я полагаю, здесь это сделать будет безопаснее всего, верно?
- Если только его не преследуют и он не притащил с собой свое прошлое.
Оливия вихрем пронеслась через комнату, одарив его взглядом разъяренного буйвола.
- Дай человеку шанс. Он здесь потому, что я позвонила и попросила рассказать свое видение ситуации.
- Для начала спроси его, как ему удалось подобраться так близко, чтобы заманить Матиаса в ловушку?
На что намекал Маррок? В ее мыслях началась настоящая путаница, она посмотрела на своего отца, который по-прежнему стоял в дверях.
- Ричард?
Ее отец не встретился с ней взглядом. Вместо этого он посмотрел на Маррока, его фиолетовые глаза выдавали внутреннее напряжение.
- Пригласи меня войти.
- На каком основании?
Маррок прислонился к двери, явно не торопясь никого пропускать.
- Почти четверть века я ждал встречи с Оливией. Я просто хочу объяснить…
- Все сразу. А не только героическую часть.
Ричард убедительно кивнул.
- Все.
Маррок все еще колебался.
- Я это делаю только для Оливии, а не как одолжение тебе.
- Она твоя супруга. Ты хочешь лучшего для нее.
- Никогда не забывай об этом, — прорычал Маррок, отступив назад. - Входи.
С дрожью Ричард переступил порог.
- Интересный магический круг. Кто его нарисовал?
- Мерлин.
Ричард поднял бровь и обвел взглядом коттедж. Оливия тоже взглянула, пытаясь увидеть все его глазами.
- Электрическое освещение, водопровод…
Он прошелся по комнате, затем заглянул за угол на кухню.
- Духовка, микроволновая печь. Мерлина уже не было в живых, чтобы создать магическую защиту вокруг этой постройки.
- Я несколько раз сносил и восстанавливал дом на этом же месте.
- Хорошая линия защиты, но не безупречная. Слабеющая. Анарки могут быть очень решительны.
- Тебе лучше знать. Итак, ты пришел сюда обсудить защиту моего жилища или поговорить со своей дочерью?
- Начало наших отношений и дружескими то назвать сложно.
В словах Ричарда сквозило осуждение.
- Ты точно знаешь почему.
Оливии уже было достаточно пререканий.
- Вы говорите, не замечая меня, вот это действительно раздражает.
Маррок обернулся к ней с горящими глазами.
- Ты заслуживаешь правды. Заставь его тебе ее выложить.
- Ты постоянно говоришь об этом. Какую правду?
Ее отец вздохнул и сел на диван.
- Я точно знал, где Матиас будет наиболее уязвимым, потому что…
- Продолжай.
Рычание Маррока показывало, что он быстро теряет терпение.
- Когда-то я был одним из Анарки.
- Ты скромничаешь, — усмехнулся Маррок.
Ричард сжал руки и посмотрел на Оливию с выражением, умоляющим его понять.
- Я был вторым после Матиаса в команде.
Оливия в ужасе вздохнула, развеяв наступившую тишину. Она попятилась назад, пока не уткнулась коленями в диван. Девушка опустилась на него, прежде чем ее ноги окончательно превратились в желе.
Ее отец, в союзе с Матиасом?
- Ты должна понять, — Ричард бросился перед ней на колени. - Я был молодым идеалистом, когда присоединился к нему. Я едва вылез из завязок детского передничка, когда его идеи равенства соблазнили меня. Он показал мне все убожество, нищету Лишенных. Их лачуги, дискриминацию, от которой они страдали, гнусную ненависть, которая переносилась даже на тех, у кого была смешанная кровь. Это привело меня в ужас. Матиас звучал как дальновидный мыслитель; в то время как люди здесь, в Англии, уничтожали себе подобных в глупой гражданской войне, он говорил о справедливости и терпимости, покончив с жестокостью правящей верхушки.