— В одиночку он просто убьет тебя. Неужели этого хотела бы Джайлин?
В эту минуту перед лицом Брэма раздался хлопок, и появилось облачко белого дыма. Слава Богу. Он ожидал этого: фото тела Орофы МакКинет, девушки из его видения. Магическое сообщество знало о нападении на семью, но созерцание ужасной и трагической гибели на картинке оказало гораздо большее влияние. Брэм ненавидел то, что использует жуткую гибель девочки для того, чтобы достичь своей цели, но это был один из наиболее вежливых вариантов. После того, как дым рассеялся, изображение все еще парило в воздухе. То, что он увидел, могло напугать до чертиков каждого, кто имел сердце или мозг.
— Хочешь, чтобы больше невинных женщин оказались в таком положении, как это?
Он послал изображение через всю комнату, прямо в лицо Айса. Остальные мужчины столпились вокруг.
Ноги и руки широко раскинуты, молодая ведьма смотрела с картинки с молчаливым страхом в ее незрячих глазах. Когда-то она была хорошенькой. Сейчас она смотрелась напуганной, подвергшейся насилию, оскверненной. Кровь пропитала ее бедра и землю между ними. Ее лобковые волосы были удалены, но на их месте на нежной коже красным клеймом горел символ Анарки, подпись Матиаса.
—Боже Правый, — пробормотал Герцог и опустил глаза вниз.
Лукан поморщился и отвернулся.
Шок отпрянул.
— Больной ублюдок.
— Это будет происходить снова и снова, пока мы не в состоянии объединиться, — заявил Брэм.
— Айс?
Глаза мужчины светились яростью, возмездием, чудовищной грустью, хотя он и пытался казаться равнодушным на пределе своих возможностей. Наконец, Рикард сглотнул и закрыл глаза. Он вздохнул.
— Я в деле.
***
Оливия смотрела в зеркало ванной и вздохнула от разочарования. Маррок взглянул на нее из-за угла.
— Что-то не так?
— Ни косметики, ни заколок для волос, ни щетки…
— На тебе не было никакой косметики, пока на днях мы не заглянули к тебе в квартиру.
— Но я одалживала твою расческу.
— И поэтому на ней появились длинные волосы? — поддразнил ее он.
Ее сердце дрогнуло от его улыбки. Ей действительно придется строго следить за собой … хотя часть ее боялась этого, но все было бесполезно. Она и так уже беспокоится о нем намного больше, чем должна. Но почему Маррок ее дразнит? Чтобы сгладить их недавние рассуждения о его лжи, успокоить после того, как подозревал ее отца?
— У меня здесь ничего нет, — проворчала она.
— Я выгляжу…
— Великолепно?
Боже, этот мужчина может быть таким милым, что в него почти невозможно не влюбиться.
— Как беглянка.
— Ты не заботилась о своей внешности в моем коттедже.
— Ну, это были просто мы, и ты был сексуально возбужденным похитителем. Разумеется, я не хотела сногсшибательно выглядеть.
Он рассмеялся.
— Я посмотрю, где можно раздобыть все необходимое после завтрака.
— Спасибо.
— Я хочу заботиться о тебе. Так поступает супруг. Помни, я буду защищать тебя от любой угрозы.
Включая ее отца. Прежде, чем она смогла ответить, он запечатлел короткий яростный поцелуй на губах пары, взял за руку, схватил Дневник Судного Дня и вывел ее из спальни. Они спустились по лестнице и двинулись по широкому просторному коридору с плиточным полом, отделанным с потрясающей изысканностью, обе стороны пути обрамляли ряды мраморных колонн. Когда они приблизились к столовой, Оливия увидела Брэма, ожидающего их за открытой слева дверью.
— Завтрак будет готов в ближайшее время. Могу я поговорить с тобой для начала? — спросил хозяин дома Маррока.
— Оливия, можешь пройти, если хочешь.
Воин напрягся, будто готовясь к битве.
— Рион, мы ценим твое гостеприимство, но не побеспокоим вас надолго. Я сомневаюсь, что ты вежливо станешь интересоваться продолжительностью нашего пребывания, поэтому, полагаю, предстоящий разговор связан с Дневником Судного Дня и отклоняю «милостивое» приглашение.
Оливия увидела, что его руки сжимаются вокруг книги. Он будет охранять ее всем своим существом. Может, ради бесценного артефакта он даже готов притвориться, что предан ей?
— На самом деле, это не имеет ничего общего с книгой и касается утренней битвы. Пожалуйста.
Брэм снова указал на гостиную. Вздохнув, Маррок положил руку Оливии на талию и повел ее в комнату. Комнату? Это было больше похоже на музей. Позолоченный камин, фамильные ковры. Традиции, смешанные с современностью, смотрелись эклектично и дорого. А предметы искусства? Ей хотелось заплакать от того, как красиво все здесь было. Пока она изучала каждый уголок, ее челюсть падала все ниже. Неужели это оригинал Поллока не стене? По соседству стояла статуя, которая очень сильно ей напомнила…
— Это Бернини?
Брэм рассеяно нахмурился.
— В искусстве у нас больше разбирается Сабэль, но думаю, что да. Пожалуйста, присядь.
Они опустились на небольшую бархатную софу перед огромным панорамным окном, в которое уже вовсю светило яркое солнце радостного утра. Трудно было поверить, что всего пару часов назад они сражались за свои жизни. Оливия была так ослеплена предметами роскоши, что не обратила внимания на остальных мужчин в комнате. Троих она помнила по вечеринке колдуна. Одного не знала вообще.
В дальнем углу стоял не то моряк, не то байкер, агрессивный, одетый в кожу в комплекте с темными очками и имиджем убийцы, она вспомнила, что его звали Шок. Лукан, с виду спокойный, но время от времени рычащий на грозного мужчину - хороший признак того, что драка с Шоком не станет для него проблемой, хотя тот был выше Лукана на десять сантиметров и тяжелее почти на двадцать килограммов.
Возле двери маячил самый настоящий аристократ - Герцог, проницательный, породистый и великолепный. Его дизайнерские брюки цвета хаки, свежая рубашка и бесстрастный взгляд соответствовали дворцу Брэма.
Но был еще один незнакомый человек… Он казался размером с гору, почти такой же высокий, как Маррок, но вместо того, чтобы привлекать суровой мужской красотой, он наоборот ей отпугивал. Его короткие темные волосы щетинились на голове. Настойчивый зеленый взгляд пригвоздил ее к месту. Модельные скулы были как будто вырезаны резцом скульптора на его сильном лице. Ниже шеи все было в стиле Конана-варвара: огромные плечи, бицепсы и грудные мышцы. Он был одет в черную футболку, камуфляжные штаны и покрытые коркой грязи военные ботинки.
Маррок, стоящий рядом с ней, сжал Дневник мертвой хваткой.
— Что это, черт возьми, засада? Я не откажусь от книги.
— Смотри на это, как на коллективную просьбу.
Оливия видела, что маг дразнит, высчитывает, но не без особого напора. Глаза Маррока сузились от чистой ярости — неудивительно. Оливия также почувствовала себя невольной участницей сговора.
— Я не отдам тебе артефакт.
— Я не буду этого просить. Ответ мне давно известен. Что нам нужно сейчас, так это твоя помощь.
— Моя помощь?
Колдун кивнул.
— Во-первых, спасибо, что ринулся в бой сегодня. Если бы не ты, Лукана, Герцога и меня захватили бы Анарки.
— Не благодари меня за защиту своей пары. Это ее я пытался спасти, не вас.
— Конечно. Я и не сомневаюсь, однако, раз ты не преминул заметить, что остальная часть Братства Судного Дня и я…
— Братство Судного Дня? — прервал Маррок.
Брэм снова кивнул.
— Мы волшебники, объединившиеся вместе, чтобы уничтожить Матиаса и помочь вам защитить книгу. Лукан и Герцог, с которыми вы познакомились на моей вечеринке, захватили Анарки перед вашим домом сегодня рано утром.
Они кивнули Марроку.
— Наряду с Шоком, которого вы также встречали на моей вечеринке.
Субъект в коже усмехнулся.
— И Айс - его вы пока не знаете.
— Пятерых волшебников достаточно, чтобы победить армию Матиаса? — задала вопрос Оливия.
— Нет, особенно после того, что мы видели сегодня утром. Анарки в большинстве своем состоят из числа бывших людей, чем магов. С колдунами мы можем бороться с помощью магии. Полумертвые…
Колдун пожал плечами.
— Они отражают магию. Я не уверен, как, наверное, потому что у них нет души.
Она вздрогнула. Это звучало ужасно. Они выглядели устрашающе. И она знала, что снаружи их еще много.
— Как они становятся такими монстрами?
— Темная магия. Душа не может быть удалена из тела без согласия. Он или она должны освободить ее. После того, как Матиас захватывает их, он использует свои отточенные навыки, чтобы люди сами попросили его об этом. Обещание стереть травмирующие воспоминания или прекратить невыносимую боль способно побудить практически каждого отдать ему душу. Тогда, с небольшой частицей темной магии… Впрочем, итог вы и сами могли наблюдать.
— Но как тогда можно противостоять армии этого безумца?
Брэм ответил с мрачной улыбкой.
— Я считаю, сперва нужно сократить число Анарки не-магов. Матиас сделал их невосприимчивыми к заклинаниям, чтобы Братство Судного Дня не смогло с ними бороться.
Колдун вновь обратил серьезный взгляд на Маррока.
— Поэтому нам нужен ты. Мы должны обучиться человеческой борьбе, чтобы уничтожить полумертвых. Ты сделал шашлык из нескольких за раз. Я видел, как ты их пробил. Оливия застрелила двоих. Этот метод работает. Но мы ничего в этом не понимаем. Матиас убьет нас, если мы не научимся сражаться, как вы.
Маррок откинулся на спинку стула.
— Ты хочешь, чтобы я научил вас пользоваться огнестрельным оружием, ножами, обучил рукопашному бою?
— Именно. Всему, что может быть использовано против людей-Анарки. Волшебные палочки бесполезны в их случае. Все члены Братства Судного Дня – воины до мозга костей. Я знаю, жертвы являются частью войны, но не могу отправить их в бой, если они даже не знают, как победить противника.
Маррок ничего не сказал, пауза затягивалась, и Оливия спросила себя, о чем он задумался. Наконец, Брэм прервал тишину.
— Ты, вероятно, задаешься вопросом, что это значит для тебя, почему ты должен разделить жребий с нами. В обмен на обучение нас человеческому бою, мы клянемся, что обеспечим магическую защиту Дневника Апокалипсиса и твоей супруги.