– Почему ты сказал, что мой отец мог и не быть убийцей? – спрашиваю я. – Разве то, что он скрылся от правосудия, да ещё и похитил собственную дочь, чтобы угрожать полиции моей и твоей жизнью, не доказывает это? И… неужели его до сих пор не нашли?
– Я видел материалы по этому делу, – отвечает Влад. – Там всё очень… мутно. Я не исключаю вероятности, что он действительно не убивал, и его подставили.
– Но… кто мог это сделать? Отец Леона? Ты так думаешь?
Я с нарастающим ужасом начинаю понимать, что задумал Леон Ледицкий. Он женился на мне, а затем подыскал мне любовника. Не для того ли, чтобы повторить то же, что когда-то случилось с нашими родителями? Но тогда, выходит, он хотел убить меня… Убить меня и подставить Влада!
Сжимаю руки в кулаки, до боли вонзая ногти в ладонь. Влад понимающе смотрит на меня. Похоже, он тоже разгадал план Ледицкого.
– Когда ты приехал на остров, то уже знал всё это? – интересуюсь я. – Об убийстве, о похищении. О том, что это была я… там, с тобой…
– Нет, – качает головой Влад. – Я узнал позже. Только недавно.
Я не помнила его и всё же что-то почувствовала, когда мы встретились снова. Это с самого начала было чем-то большим, чем просто сексуальное влечение. Как будто связь между нами зародилась ещё раньше. Давно, в детстве. Когда нас обоих держали в тёмном подвале.
Видимо, и шрам у меня оттуда же. А ещё страх перед болью. И перед грозой.
С того, что тогда объединило нас, прошли годы. Уже нет ни моей матери, ни отца Леона. Но мой отец, возможно, ещё жив.
И, кто знает, не нашёл ли его Ледицкий?.. Ведь у него есть деньги, возможности. Он мог отыскать старые фотографии, а ещё втайне от меня и Артура сделать анализ ДНК, чтобы удостовериться, что в его руках оказался именно тот человек, который ему нужен.
Нужен, чтобы отомстить.
Когда мы выходим из дома, мои руки всё ещё дрожат. Садимся в машину и уезжаем, оставляя позади город из прошлого. Не знаю, как бы я выдержала всю эту правду, не будь рядом со мной Влада Воронова.
Теперь мы вместе против всего мира.
* Лига плюща – ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Университеты, входящие в лигу, отличаются высоким качеством образования.
23
Карина. Настоящее время
– Готова? – спрашивает меня Влад. Оборачиваюсь, киваю. – Замечательно выглядишь.
На мне облегающее вечернее платье. Влад купил мне его без примерки и абсолютно угадал с размером. Сам он одет в безупречно сидящий на нём чёрный костюм.
Глядя на него, мне хочется запереться с ним в спальне и немедленно начать его раздевать.
– У нас ещё есть немного времени? – спрашиваю я. Игриво закусываю губу и приспускаю бретельку платья. Нижнего белья оно не предусматривает.
Моя провокация действует. Рывок, и меня усаживают на первый подвернувшийся предмет мебели. Гладкая ткань подола ползёт вверх под натиском жадной ладони. Влад целует меня в шею, слегка прикусывая кожу. Пальцы отодвигают в сторону тонкую полоску стрингов, проникая в меня, подготавливая к тому, что последует за этим. Откидываюсь назад, выгибая спину. Голод желания становится сильнее всего остального, и я не сдерживаю громкого стона, когда чувствую твёрдый горячий член, одним плавным движением скользнувший в меня.
Даже сейчас, когда всё происходит второпях, финал нашей близости вспыхивает ярким фейерверком под сомкнутыми веками, и с моих губ слетает имя того, кто раз за разом заставляет меня ощутить себя настоящей женщиной. Любимой, желанной. Счастливой, несмотря ни на что.
Сегодня мы отправляемся в закрытый клуб. Один из тех, где проводят время сильные мира всего. Леон никогда не водил меня в такие места.
Когда мы входим в полутёмное помещение, Влад крепко сжимает мою руку. У меня перехватывает дыхание. Чувствую себя девушкой Джеймса Бонда.
Мой мужчина целует меня, и на какое-то томительно-сладкое мгновение я забываю о том, где мы находимся.
Но расслабляться нельзя. Потому что здесь нам назначена встреча с одним из конкурентов Ледицкого. Его условием было, чтобы я тоже пришла.
Люди сидят за столиками, разговаривают негромко. Их лица скрыты полумраком. На некоторых вдобавок надеты вычурные маски наподобие карнавальных.
К нам приближается официант.
– Влад Воронов? – спрашивает он. – Человек, который назначил вам встречу, перенёс её на другое время. Боюсь, что сейчас вам лучше уйти.
На нас нападают прямо на парковке. Начинается перестрелка. От грохота выстрелов и криков мужчин я впадаю в панику. Перестаю понимать, где свой, а где чужой. Хочется только одного – чтобы это поскорее закончилось. Из меня не получится героини боевика. Я бегу, пытаюсь где-нибудь спрятаться и… оказываюсь в руках Леона Ледицкого.
– Привет, дорогая, – говорит он. Смотрю на него, едва не теряя сознание. Выходит, всё это была ловушка?..
Просто очередная ловушка этого человека.
Не обращая на мои крики и попытки оттолкнуть его, Леон тащит меня за собой. Но кто-то перегораживает нам путь. Влад, наконец-то!
Он тоже стреляет, прижав Леона к себе, как живой щит, а меня отодвинув в сторону. Прижимаюсь к стене. Хочется закрыть глаза, но у меня не получается, и я всё вижу. Вижу, как тело моего мужа содрогается и обмякает. Вижу, как падает ещё один из мужчин, которые стреляли в нас.
А затем раздаётся полицейская сирена, и выстрелы стихают.
– Всё закончилось, закончилось… закончилось… – шепчет мне Влад. Цепляюсь за него обеими руками, не веря, что он жив. Что мы оба живы и вместе.
Влад Воронов. Некоторое время спустя
Выхожу из здания суда. Разбирательство по делу о перестрелке на парковке закрытого клуба наконец-то позади. Карина идёт рядом со мной, прячась от объективов папарацци за неприметной одеждой и чёрными очками.
Увы, дело получилось громким, и информация просочилась в прессу. В газетах Карину немедленно окрестили «Неверной вдовой Ледяного Короля», но нам с ней плевать на мнение прессы. Главное – мы знаем правду.
Остались последние штрихи, и внести их в общую картину может только один человек, с которым мы встретимся сегодня.
– Значит, Леон нашёл его только недавно? – уточняет Карина, когда мы садимся в машину.
– Да. Нашёл, но пока ничего ему не сделал. Просто наблюдал.
– Зато сразу же начал готовить свой план избавиться от меня и предъявить отцу мою смерть как повторение той старой истории… Он… Как можно было столько лет жить с мыслью о мести? Да ещё и сделать её такой… извращённой. – Её передёргивает.
– Говорят, что месть – это блюдо, которое подают холодным, – замечаю я. Уже не помню, где и когда прочёл эти строки. – А ещё: «Если хочешь мстить, вырой две могилы».
Карина вздрагивает. Обнимаю её и прижимаю к себе. Она боится этой встречи, но всё же настояла на том, чтобы поехать вместе со мной.
Этот человек больше не похож на того крупного мужчину, который пугал меня в детстве. Который похитил меня. Из-за которого мне снились кошмарные сны. Он выглядит старше своего возраста, тяжело болен и едва ли проживёт долго. Его голос звучит хрипло, надтреснуто.
– Леон Ледицкий очень любил свою мать, она была его идеалом, к которому другие женщины не могли даже приблизиться. Поэтому желание отомстить мне за её смерть стало для него так важно. Он даже не верил в том, что мы с ней тайно встречались, считал, будто я её домогался, а она отказала. Или отец ему так сказал, кто знает… Но я не убивал Клару, я любил её.
– А должен был любить маму! – вздрагивает, как от удара, Карина. – Если убийца не ты, то кто тогда? Отец Леона?
– Да, – кивает Виктор Елагин. – Ледицкий подстроил всё так, чтобы я стал единственным подозреваемым, и никто в этом не усомнился. Возможно, со временем даже он сам поверил в свою ложь.
– Тогда почему ты похитил меня и Влада? Я ведь тебе не чужая! Неужели тебе было настолько плевать на нашу семью?
– Я запаниковал, боялся, что, даже если меня посадят, то убьют в тюрьме – муж Клары вполне мог такое устроить. Решил, что Воронов поможет мне, если опасность будет угрожать его сыну. Попытался связаться с ним. Но твой отец был слишком честным для того, чтобы покрывать преступника, и вас быстро нашли. Я ведь не профессионал в киднеппинге. И я не собирался вредить вам на самом деле, – добавляет он и почти умоляюще смотрит на дочь. – Не хотел делать тебе больно.
– Но сделал! У меня есть шрам, ты знаешь? Это ведь после того, что тогда случилось?
– Это не я! Ты сама убежала и поранилась! Я не рассчитал дозу снотворного, ты не должна была проснуться так рано. Тогда ещё и гроза была… Ты очень испугалась и напоролась на что-то острое.
– Всё это не оправдание! – Карина закрывает лицо руками. – Артур знал, что ты жив?
– Я приходил к нему… однажды. Когда узнал, что ты замужем за Леоном Ледицким. Я ведь был в бегах и не мог появиться перед вами открыто.
– Выходит, его безумие – тоже твоих рук дело? Как и мамино… А он сказал тебе, что после той ночи я ничего не помню? И тебя не помню тоже, – произносит она твёрдо. – Наверное, это к лучшему.
Мы выходим на свежий воздух. Начинается дождь – просто летний дождь без грозы. Карина закрывает глаза, подставляя лицо падающим с неба крупным каплям, и я обнимаю её, жалея о том, что не могу сделать так, чтобы она снова забыла обо всём, что случилось тогда и сейчас.
– Мне не верится, что всё позади, – говорит она, прижимаясь к моему плечу. От неё пахнет дождем. Зарываюсь лицом в мокрые волосы.
– Наша жизнь только начинается, – говорю я, чувствуя невероятную нежность, затапливающую меня океанской волной. Нежность к этой девушке, одновременно хрупкой и сильной. Рядом с ней я снова чувствую себя живым. – Ты сможешь воплотить свои мечты. Стать кем захочешь, путешествовать по миру. Главное – будь со мной. Будешь?