«Еще чего. Она уйдет сразу, как только выполнит свою задачу», — нахмурившись, подумал Карим.
Сухо поблагодарив француза, он, все еще злясь на себя за свою реакцию, покинул его компанию и пошел в сторону танцпола, где было полно народу.
Может, Орла ему и не принадлежит, но он больше не хочет смотреть на то, как с ней флиртуют другие мужчины. Сразу, как только она вернется, он ее отсюда увезет. Тогда, возможно, он успокоится и поймет, как его фиктивная невеста умудрилась усложнить простое деловое соглашение и за один-единственный вечер превратить его в человека, в котором он с трудом узнавал себя.
— Орла, потанцуй со мной…
Едва Орла поняла, что ей предлагают, как чья-то рука схватила ее за запястье, и она, повернувшись, увидела знакомое веснушчатое лицо.
— Патрик!
Ее бывший жених, который за то время, что они не виделись, заметно поправился, начал приближаться к ней, и она резко отпрянула. Но прежде чем она успела высвободиться, другая его рука обхватила ее за талию, и он потащил ее на танцпол.
— Привет, Орла. Ты так аппетитно выглядишь, что тебя хочется съесть. — Взгляд его бледно-голубых глаз упал на ее декольте, и его ноздри начали раздуваться. От него пахло пивом, виски и потом. Она не понимала, как когда-то могла находить этого человека привлекательным. Сейчас он не вызывал у нее ничего, кроме отвращения.
— Патрик, отпусти меня. Ты пьян.
Она увидела его ранее в толпе и была рада, что он ее не заметил. По правде говоря, она едва обратила на него внимание, потому что была полностью сосредоточена на задаче, которую поставил перед ней Карим.
Задача оказалась нелегкой. Карим находился рядом с Орлой весь вечер, и ее тело постоянно реагировало на его присутствие. Общаясь с людьми, на которых хотел произвести впечатление Карим, она старалась выглядеть компетентной и с уверенностью говорить о своей работе, но из-за его волнующей близости ей с каждой минутой становилось все труднее складывать слова в предложения.
Танцевать с ним было для нее настоящей пыткой. Всякий раз, когда их тела соприкасались, по ее коже пробегала дрожь возбуждения. Когда он предложил ей уйти пораньше, она не испытала чувства облегчения, а напротив, запаниковала из-за того, что скоро они снова окажутся наедине.
— Не будь такой высокомерной, Орла, — сказал Патрик, прижав ее к себе.
Она почувствовала, как он возбужден, и к ее горлу подкатила тошнота. Она попыталась вырваться, но он усилил хватку.
— Патрик, это не смешно. Немедленно отпусти меня!
— Заткнись, мисс Присс. — Старое прозвище, которое когда-то было ласковым обращением, сейчас вызвало у нее лишь ярость. — Думаешь, теперь, когда ты подцепила заморского принца, ты стала крутой? — Его глаза превратились в щелочки, на толстых губах появилась жестокая улыбка. — Он уже знает, что ты фригидна? Или ты наконец нашла кого-то, кто тебя возбуждает?
Желание дать ему пощечину было таким сильным, что она смогла наконец отдернуть свою руку.
— Убери руки от моей невесты! — раздался рокочущий голос, и они одновременно повернулись.
У Карима было такое грозное выражение лица, что Патрик резко отпустил ее, и она споткнулась и непременно упала бы, если бы Карим не схватил ее за локоть. Затем он окинул ее взглядом с головы до ног, как будто на самом деле за нее переживал.
— Ты в порядке, дорогая? Он не сделал тебе больно? — спросил Карим. — Я видел, как он тебя схватил, но не мог быстрее до тебя добраться.
— Я в порядке, — ответила она.
Патрик, который всегда был трусом, уже удалился. Гости, оказавшиеся поблизости, наблюдали за происходящим. Карим смотрел на Орлу так, словно в зале никого не было, кроме нее, и ее сердце бешено стучало. Она понимала, что это всего лишь игра на публику, но не могла ничего с собой поделать.
Когда в последний раз кто-то думал о ее благополучии? Бросался ей на выручку?
— Жди меня здесь, — сказал он, отпустив ее руку. — Я сейчас найду этого мерзавца и как следует его проучу.
— Не надо, Карим, — возразила она, схватив его за рукав. — Пэт этого не стоит.
Карим нахмурился.
— Ты знакома с этим ничтожеством?
— Да. Это Патрик Куинн. Мы с ним когда-то были помолвлены.
Его глаза воинственно сверкнули.
— Я преподам ему урок, который он не скоро забудет.
Внезапно у нее закружилась голова и начали подкашиваться ноги.
— Ты дрожишь, — заметил Карим. — Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— У меня голова кружится.
— Вот черт, — пробормотал он, затем неожиданно подхватил ее на руки.
— Что ты делаешь? — удивилась Орла.
Она почувствовала себя защищенной и тут же напомнила себе, что его забота ненастоящая, и ей не следует придавать значения этому жесту. И все же она уткнулась лицом в его грудь, чтобы спрятаться от любопытных взглядов, которые напомнили ей о том скверном апрельском дне, когда на вечеринке по случаю своей помолвки она была вынуждена сообщить гостям, что помолвки не будет.
— Собираюсь уйти отсюда вместе с тобой, — ответил Карим, двигаясь сквозь толпу.
Она вдохнула тонкий аромат его одеколона, смешанный с запахом чистой мужской кожи, и болезненные воспоминания улеглись.
Затем его руки сильнее сомкнулись вокруг нее, и она вернулась к реальности.
Что она делает? Если она положится на этого человека хотя бы на несколько минут, она к этому привыкнет, и потом ей будет труднее полагаться на саму себя. За последние пять лет она хорошо усвоила одну вещь: если ты хочешь избежать душевной боли, ты должна всегда рассчитывать только на собственные силы.
С этой мыслью она зашевелилась в руках Карима, пытаясь освободиться.
— Я в порядке, Карим. Можешь меня поставить.
— Сейчас, — пробурчал Карим, спускаясь по лестнице отеля «Честертон». Внутри у него по-прежнему все клокотало от гнева.
Патрик Куинн пожалеет о том, что прикоснулся к Орле. Карим уничтожит бизнес его семьи.
Оказавшись внизу, Карим осторожно поставил ее на ноги, но на всякий случай продолжил поддерживать ее за плечо.
— Ты точно в порядке? Голова не кружится?
— Нет. Все хорошо, — отстранившись, заверила его Орла.
Чтобы устоять перед искушением и не прикоснуться к ней снова, он засунул руку в карман.
Перед его внутренним взором вдруг возникло бледное лицо его матери с синяком на щеке.
«Все в порядке, Карим. Он не хотел меня ударить. У него это вышло случайно».
Он прогнал это воспоминание вместе с чувством бессилия, которое его всегда сопровождало.
Орла ему не родственница и даже не невеста. Она ничего для него не значит. Он отреагировал бы точно так же на поведение Патрика Куинна, будь на месте Орлы любая другая женщина.
— Прости меня за этот инцидент, — сказала она, глядя на мыски своих туфель.
— Не извиняйся, — произнес Карим резче, чем хотел. Он был зол на себя за то, что, когда Орла прижалась к нему на мгновение, ему не захотелось ее отпускать. Он должен успокоиться. С этой женщиной его ничего не связывает, кроме взаимовыгодной сделки.
Он сделал знак работнику парковки, после чего добавил:
— Ты не виновата в том, что Патрик Куинн вел себя как последний мерзавец.
Орла встретилась с ним взглядом.
— Спасибо.
— За что?
— За то, что пришел мне на помощь, — просто ответила она, — и за то, что не винишь меня.
— Почему я должен винить тебя в поступке другого человека?
Неужели она считает его чудовищем? Чудовищем вроде него?…
Карим пресек эту мысль. Ему не хотелось думать о своем отце. Тем более сейчас, когда женщина, которую он нанял для того, чтобы обмануть старого негодяя, вызвала у него чувства, которые ему не хотелось испытывать.
Прежде чем Орла успела ответить, подали их машину. Дав работнику парковки на чай, Карим открыл пассажирскую дверцу. Орла забралась на пассажирское сиденье, и он снова увидел ее бедро, промелькнувшее в разрезе подола. Ее грудь поднялась и опустилась. Карим понял, что она взволнована не меньше, чем он, и его бросило в жар.
Только он сел за руль и собрался завести мотор, как она пробормотала:
— Я тебя подвела и прекрасно тебя поняла бы, если бы ты меня уволил.
Карим уставился на нее в замешательстве. С чего она взяла, что она его подвела? Она так хорошо притворялась, что помолвлена с ним, что он сам уже начал в это верить. Эмоции, которые она у него вызывала, были опасны для его самообладания, но он не мог пойти на попятную.
Он завел мотор и, отъехав от обочины, задал Орле вопрос, который не давал ему покоя с того момента, когда она сказала ему, кто такой Патрик Куинн.
— Почему ты зовешь его Пэтом? У тебя остались какие-то чувства к этому мерзавцу?
Его это совершенно не касалось, но он хотел знать.
— Боже упаси! Конечно нет. — Ее удивление было искренним. — Я пять лет о нем не вспоминала.
— Как закончились ваши отношения? — спросил Карим, свернув на Шафтсбери-авеню.
Проезжая мимо театров, двери которых были закрыты в столь поздний час, Карим начал думать, что не получит ответа на свой вопрос. Он понимал, что ее личная жизнь его не касается, но не смог сдержать свое любопытство. Пять лет назад Орле было семнадцать. Скорее всего, Патрик Куинн был ее первым мужчиной.
— Мы были очень молоды, — ответила она, когда он остановился у светофора на пересечении с улицей Хеймаркет. — В конце концов мы поняли, что не подходим друг другу.
Бросив на нее взгляд, Карим увидел румянец, проступивший на ее щеках, и понял, что она лжет. В его голове начали один за другим проноситься вопросы. Как долго они с Куинном были вместе? Почему они на самом деле расстались? Потому что этот мерзавец был с ней так же груб, как сегодня? Ему оставалось только догадываться, поскольку ее прошлое его не касалось.
Его гнев начал остывать, и сексуальное влечение, которое не давало ему покоя весь вечер, быстро вернулось. Он чувствовал, что Орла испытывает то же самое. В салоне автомобиля установилось напряжение, и всю оставшуюся дорогу они оба молчали.