– О том, что пишут в Интернете обо мне и Ани.
– И что?
– Хочу сказать, что все не совсем так, как представляют журналисты.
К его изумлению, Брант усмехнулся:
– Да уж. Я так и знал, что это пиар‑ход. Мойра большой мастак в этом деле.
– Правда?
– Послушай, дружище, я тороплюсь на важную встречу с клиентом. Давай я тебе перезвоню позже.
И это все, что Брант может сказать по поводу возможного романа друга с его младшей сестрой?
– Хм… конечно.
– Спасибо, парень. – Брант помедлил. – Ценю, что держишь меня в курсе. Но я тебе полностью доверяю. – С этими словами он отключился.
Адам с удивлением уставился на трубку. Откровенно говоря, он готовился к более неприятному разговору.
Брант, видите ли, ему доверяет.
Он швырнул телефон на кровать и выругался. Неужто его друг так поглупел за эти годы?
Ани отчаянно нуждалась в ласке. Был только один представитель мужского пола, который мог сейчас ее утешить. Она крепко прижала к себе Снежка, и пес неистово облизывал ее щеки своим шершавым языком.
Раздался стук в дверь. Сердце Ани отчаянно забилось при мысли, что это может быть Адам. Но это оказалась Мойра.
– Привет. Я стучалась к тебе недавно, ты где была? – поинтересовалась Мойра, войдя в номер.
Поначалу Ани хотела придумать невинную ложь, поскольку Мойра проявляла чрезмерный интерес к ее отношениям с Адамом. Но у нее не было на это сил.
– Я была у Адама. Хотела кое‑что обсудить.
Она оказалась права. Мойра заинтересованно на нее уставилась.
– Ну и как?
Ани удрученно вздохнула и снова уселась на диван.
– Не о чем рассказывать. Я хотела узнать его реакцию на твое сообщение прессе.
– И как он к этому отнесся? – Мойра присела рядом.
Ани вспомнила их страстный поцелуй, и ее щеки запылали.
– Я не совсем уверена, – промямлила она.
– Ну это ведь хороший знак, да?
Снежок тоже запрыгнул на диван и уселся между ними.
– Я не совсем уверена, – снова повторила Ани.
Мойра погладила песика по голове.
– Ани, что конкретно происходит между вами? Всякий раз, когда он рядом с тобой, от вас искры летят в разные стороны.
– Ничего между нами нет, – попробовала увернуться Ани, не смея взглянуть на подругу.
Мойра выразительно хмыкнула.
– Ну хорошо, ничего не должно быть, – поправилась она. – Но я все время думаю о нем. И он, похоже, ко мне неравнодушен.
Вот она и призналась. Однако облегчения не почувствовала.
– В этом‑то я нисколько не сомневаюсь. Он смотрит на тебя так, словно умирает от голода и жажды и хочет тебя съесть, – хихикнула Мойра.
– Понятно.
Мойра посерьезнела.
– Что ты намерена делать?
– Абсолютно ничего.
– Хм. – Мойра потерла подбородок, словно обдумывая ответ Ани.
– По возвращении из Парижа я буду настаивать на смене охранного агентства, если их услуги мне вообще понадобятся. Мне предстоит только еще одно выступление, а потом я серьезно подумаю о продолжении сольной карьеры.
– Нет, Ани. Даже не думай об этом. У тебя талант. И публика тебя уже полюбила. Ты прирожденная пианистка.
Ани не была теперь в этом так уверена. Успех у зрителей значил неминуемое вторжение в ее личное пространство, а этого она не могла позволить.
– Я не уверена, что готова ко всему этому, Мойра. Мне необходимо подумать.
– Ты напугана, я понимаю.
Мойра попала в точку. Ани была вынуждена признаться себе, что боится. Весь мир на нее смотрит. Что, если она сделает ошибку и станет всеобщим посмешищем? А ее растущее чувство к Адаму только усугубляет ситуацию.
Из груди Ани вырвался громкий стон безысходности.
Мойра пожала ее руку.
– Не хочу тебя сильнее расстраивать, но после твоего вчерашнего выступления нам поступили предложения о дополнительных концертах. Гастроли можно продлить, если ты согласна.
Ани снова застонала. Ей не хотелось продлевать тур, но что, если она упустит свой шанс? Она хотела доказать себе и всем, что талантлива и достойна играть перед публикой. Сейчас, когда это произошло, она полна сомнений относительно своего будущего.
Интересно, а что сказала бы на этот счет мама? Она усадила дочь за инструмент, когда та едва научилась ходить, и была ее первым педагогом.
Ани вспомнила, как впервые коснулась клавишей, сидя на коленях у мамы. Рояль был огромный, и Ани стало страшно. А мама засмеялась своим мелодичным смехом и пообещала, что Ани быстро освоится и что бояться не нужно.
От этих воспоминаний слезы навернулись на глаза. Страх и уверенность часто соседствуют.
– Ани, я должна скоро дать ответ организаторам гастролей, – тихо сказала Мойра.
Ани вздохнула и кивнула:
– Хорошо. Я должна немного подумать.
– Ладно, дорогая. Но завтра у тебя фотосессия, и это часть контракта, – предупредила Мойра.
Ани невольно поморщилась. Она совсем забыла об этой фотосъемке. Точнее, не позволяла себе о ней думать.
– Да, я подготовлюсь. А сейчас можем мы сменить тему? – попросила она.
– Конечно, – с готовностью согласилась Мойра.
Передышка оказалась недолгой.
– Почему бы нам не обсудить эту химию между тобой и красавцем‑телохранителем?
– Лучше не надо, – отмахнулась Ани.
– Но почему? Он такой харизматичный и привлекательный.
– Неужели ты не понимаешь, что только романа мне сейчас не хватает? К тому же он явно не сторонник серьезных отношений, а мимолетная любовная интрижка мне ни к чему.
Мойра внимательно посмотрела на подругу:
– Знаешь, я думаю, что ты не только продления гастрольного тура боишься, – заключила она.
Глава 7
Ани умело скрывала эмоции. Но Адам видел, что она нервничает. Фотографы отгородили для фотосессии приличного размера площадку с восточной стороны Лувра. Тито, Рей, Пенни и Эйприл расположились по периметру площадки. Адам же занял позицию недалеко от съемочной точки, где позировала Ани.
Сначала все шло хорошо. Однако вскоре вокруг площадки собралась толпа, и Ани стала нервно озираться на щелкавших телефонами зевак.
«Ну давай же, котенок. Осталось совсем немного. Соберись», – внутренне подбадривал ее Адам.
– Предлагаю сделать небольшой перерыв, – сказал фотограф.
У Ани вырвался такой громкий вздох облегчения, что даже Адам услышал.
Она взяла бутылку воды и подошла к Адаму. Пьянящее чувство гордости и удовольствия наполнило его грудь.
– Ну как я? – спросила она.
– Ты великолепна, Ани. – Адам нисколько не преувеличивал. В алом атласном вечернем платье, с медно‑рыжими локонами, которые свободно струились по изящным плечам, она была просто неотразима. – У тебя будут отличные рекламные снимки.
– Я хочу, чтобы все поскорее закончилось. Думаю, сейчас я больше нервничаю, чем на вчерашнем концерте.
Адам видел, что она явно не в своей тарелке, но вслух заметил:
– Скоро все закончится. Слушай фотографа и следуй его инструкциям. Это тоже своего рода спектакль.
Она лучезарно ему улыбнулась и слегка прислонилась к его плечу.
– Спасибо. Ты меня ободрил.
Адам обнял ее, желая поддержать, и почувствовал, как она выдохнула ему в грудь.
Раздались быстрые щелчки затвора камеры со стороны, где стояли фотограф и Мойра. Ани мгновенно отшатнулась от Адама, словно ее ударило электрическим током.
– Все нормально. Мы же вроде как пара, не забывай, – напомнил Адам, хотя ему тоже было не по себе. Телохранитель не должен фигурировать на переднем плане.
– Отличный кадр, – одобрил фотограф. – Как говорят у вас в Америке, стоит тысячи слов.
Адам внезапно насторожился. Он взял Ани за руку как раз в тот момент, когда заметил движение. К ним приближался мужчина, Эйприл быстро шла за ним по пятам.
Адам немедленно оттолкнул Ани за спину и развернулся, чтобы полностью прикрыть ее. Он приготовился к возможному физическому столкновению. Но Эйприл задержала незнакомца как раз вовремя.
– Я просто хотел попросить автограф, – произнес мужчина с сильным акцентом. – Я был вчера на ее концерте. Мисс Терренс, вы великолепны! – крикнул он. – Я ваш большой поклонник.
Тут подоспел Тито, чтобы увести незнакомца.
– Никаких автографов во время фотосессии, – увещевал фаната Тито, отводя его за заграждение.
Адам позволил себе чуть расслабиться. О чем, черт побери, думала Эйприл, позволив незнакомцу просочиться мимо нее?!
Видимо прочитав его мысли, Эйприл виновато пожала плечами:
– Прошу прощения, босс. Больше такое не повторится. Даю слово.
– Что произошло? – спросил он. Ани приникла к его спине. Он завел за спину руку и погладил ее по запястью.
– У меня нет оправданий, – призналась Эйприл. – Просто отвлеклась, когда фотограф начал снимать вас двоих. Повторяю, это в первый и последний раз.
Адам сурово кивнул. Его гнев улетучился. Именно это он имел в виду, когда твердил себе, что должен оставаться в тени. Эйприл, конечно, виновата, что утратила бдительность, но он не мог игнорировать и собственную роль в произошедшем. Он ответствен за инцидент не меньше, чем Эйприл, если не больше. Он же босс. И не должен вести себя так, чтобы подчиненные на него отвлекались.
Сейчас у него одна забота – обеспечить безопасность Ани. Он повернулся к ней. Зрачки Ани расширились от страха, ее била нервная дрожь, он слышал, как стучат ее зубы.
– Я п‑подумала, что ты прав. Может с‑сталкер и правда активизировался после наших откровений п‑прессе, – пробормотала Ани, заикаясь.
Он обнял ее и прижал к себе.
– Все хорошо, котенок. Ты в безопасности. – Он приподнял пальцем ее подбородок и заглянул в глаза. В них все еще плескался страх. И она была очень бледна. – Съемка окончена! – рявкнул Адам.
Фотограф и его команда громко запротестовали, но Адам не стал никого слушать.
– Вы достаточно поработали, у вас много материала, – твердо сказал он.
Затем взял Ани на руки и унес ее.
– Вот, выпей. – Адам протянул Ани бокал, который она взяла трясущимися руками. Она сидела на балконе в его номере. Вдали виднелся силуэт Эйфелевой башни.