Не любимой, а любовницей. Разница была велика.
Воздух между ними задрожал от напряжения и от чувственности — как происходило каждый раз, когда их взгляды встречались за ужином. Ну да, она чуть больше чем обычно старалась развлечь Рашида, чуть больше разговаривала, смеялась и выпила чуть больше вина, чтобы скрыть, какое впечатление производит на нее Уайет.
— Уайет, чего ты хочешь? Ты заявил, что тебе нужна коневодческая ферма, но совершенно ею не занимаешься. Потом — что хочешь защитить Сэма, но твоя чрезмерная забота причиняет ему вред. А теперь ты хочешь, чтобы я проводила ночи с тобой, но при этом оскорбляешь меня при любой возможности.
— Я хочу тебя. Я хочу… — Уайет поцеловал ее — жадно, агрессивно, властно.
Его голод воспламенил ее.
Ханна ощутила вкус кофе, бренди и… Уайета. Великолепного, сексуального, соблазнительного Уайета.
Дрожа всем телом, слабея от желания, она сделала последнюю попытку обратиться к рассудку и оттолкнула его:
— Не знаю, подхожу ли я на роль любовницы.
В глазах Уайета горел алчный огонь.
— Это все, что я могу предложить, Ханна.
Ханна хотела Уайета, желала его, жаждала повторить взрыв чувств, который они испытали вместе. Но еще больше она хотела помочь ему осознать, что нужно доверять людям и открывать свое сердце для любви.
Внутренний голос предостерег Ханну. Ей следует отступить и поберечь свое сердце. Да, это рискованно. Очень рискованно. Но ради Уайета, ради центра и фермы она должна попробовать.
— Я принимаю твое предложение.
Сильные руки Уайета сразу же обняли ее. Прежде чем их губы встретились, желание, подобно растопленному меду, наполнило Ханну. Уайет наклонил голову, а она встала на цыпочки и обвила руками его талию, впиваясь ногтями в крепкие мускулы.
Ханна лихорадочно возилась с пуговицами его рубашки и наконец добралась до горячей гладкой кожи. Их языки встретились, пальцы Ханны порхали по груди Уайета.
Он издал низкий рык, поощряя ее, и женское лоно свело спазмом предвкушения. Уайет прохрипел:
— Я хочу тебя в моей постели.
— Отведи меня туда.
Он схватил ее за руку и потащил к двери. Не включая света, повел по лестнице наверх. Там когда-то были комнаты ее отца.
Он подхватил ее на руки, ногой толкнул дверь и вошел в темную комнату. В воздухе ощущался аромат одеколона Уайета, его запах, который невозможно было ни с чем спутать. Его дыхание эротично щекотало волосы на висках, дразня Ханну.
Уайет медленно опустил женщину. Кончики его пальцев пробежали по вырезу платья, скользнули в декольте. Он дотронулся до кулона, качнул его, повертел:
— Он сводил меня с ума весь вечер. Я хотел попробовать тебя на вкус… там.
Соски Ханны затвердели, когда Уайет наклонился и скользнул губами по отмеченному месту. Он потянулся к молнии на платье, а потом, в безумном переплетении рук и ног, они раздели друг друга. Ханна ласкала его грудь, проводя кончиками ногтей по пластинам мускулов. Дыхание Уайета стало учащенным.
Ханна дотронулась до мышц пресса, и в этот момент Уайет схватил ее за плечи и прижал к себе. Обнаженные тела соприкоснулись. Он впился зубами в шею женщины — не причиняя боли, но достаточно сильно, чтобы она вздрогнула от удивления и страсти. Его язык рисовал дразнящие узоры на ее плече. По коже побежали мурашки.
Искусные мужские пальцы нашли ее соски, пощипывая и крутя их. Уайет знал, когда, как и где ласкать ее, чтобы довести до безумия. Ханна начала нетерпеливо извиваться. Он вынул заколку из ее прически. Прохладные пряди волос рассыпались по плечам женщины.
— Уайет, я не могу ждать, я хочу, чтобы ты вошел в меня, — прошептала она.
Он уложил Ханну на кровать и снял с нее трусики. Ящик прикроватной тумбочки открылся, потом закрылся. Матрас прогнулся под тяжестью мужского тела, потом пылающее кольцо сомкнулось вокруг ее соска. Уайет дразнил его, теребил, ласкал языком.
Разрываясь между желанием поторопить его и насладиться каждой секундой, Ханна замерла в предвкушении, когда пальцы Уайета дюйм за дюймом приближались к средоточию ее женственности. Подушечка его пальца, немного шершавая, скользнула внутрь, заставив Ханну хватать воздух ртом, в то время как страсть молнией пронзила ее.
Уайет дразнил ее губами и пальцами, пока она не выгнулась дугой. Ханна царапала его плечи, чувствуя приближение оргазма.
— Это так… так хорошо, — едва смогла прошептать она.
Уайет поднял голову. Стон разочарования сорвался с ее губ.
— Пожалуйста, не останавливайся.
— Ханна, ты не торопишься, пока мы не добираемся до постели. И тогда ты спешишь.
— Ты заставляешь меня… — Она закусила губу.
Уайету не следует знать, что она ни с кем не испытывала ничего подобного.
— Заставляю тебя что, Ханна?
— Хотеть. Тебя.
— Это взаимно.
Каждая ласка его языка вызывала у нее дрожь. Напряжение росло, а потом волны экстаза затопили ее.
Прежде чем Ханна пришла в себя, Уайет возобновил ласки, без устали ублажая ее. Второй оргазм наступил еще быстрее.
Опустошенная, ослабевшая, она обхватила его руками и притянула к себе:
— Уайет, пожалуйста… я хочу большего.
— Не так сильно, как я.
Ханна не видела его лицо в темноте, но она ощущала жар его тела, слышала хриплое дыхание — все это не давало погаснуть пламени желания. Наконец Уайет вошел в нее одним движением, заполнив пустоту внутри. Ханна обвила его ногами и скрестила лодыжки за его спиной. И только тогда поняла, что до сих пор не сняла туфли. Она ощутила себя немного развратной, чуть-чуть распущенной и очень, очень сексуальной.
Каждое движение Уайета воспламеняло ее страсть, приближая к очередному пику наслаждения. А потом он перекатился на спину, так что Ханна оказалась сверху.
— Я хочу тебя, — хрипло проговорил он.
Уайет накрыл ладонями ее груди, а Ханна поднималась и опускалась до тех пор, пока в ней не разгорелся пожар. Судорога наслаждения пронзила женщину.
Прежде чем дрожь перестала сотрясать ее тело, пальцы Уайета впились в ее грудь, притягивая к себе, его движения стали быстрее, сильнее, глубже. Он застонал.
Ханна расслабленно легла на него, слушая, как бьется его сердце. Ей ни с кем не было так хорошо. И она боялась, очень боялась, что забрела туда, откуда нет возврата, и позволила себе слишком привязаться к Уайету.
Глава 11
Незнакомый звук прервал сон Ханны. В комнате было темно. Она услышала ровное дыхание рядом и вспомнила, где находится. В кровати Уайета. В качестве его любовницы.
Сомнения одолели молодую женщину. Ее охватило стремление немедленно сбежать. Она не готова была посмотреть ему в глаза. Необходимо сначала осознать свое новое положение и продумать, как разрушить барьеры, возведенные Уайетом, и научить его доверию.
Ханна приподнялась на локте. Электронные часы у изголовья кровати показывали 5:06. Женщина приглушенно застонала. Нелли уже встала и заваривает кофе, обдумывая меню на день. Если она поймает Ханну, когда та попытается выскользнуть из дома, расспросам не будет конца.
Экономка была слишком старомодна, и Ханна не хотела ее разочаровывать.
Она встала и наступила на что-то. Туфли! Уайет умудрился снять их во время второго раунда.
Сердце Ханны учащенно забилось, на коже выступили капельки пота при воспоминании о втором, медленном, но при этом еще более чувственном соитии. Тогда она утратила последние капли рассудка и вместо того, чтобы уйти, уютно устроилась на его плече.
Ханна торопливо оделась. Как ей сбежать? На парадной лестнице ее точно заметят. А другая лестница расположена рядом с комнатой Нелли. Оставался только один путь. Потайная лестница между бывшей комнатой Ханны и комнатами ее родителей вела в гараж. Уж оттуда она сумеет незаметно улизнуть.
Ханна мысленно поблагодарила маму за то, что та была страстной любительницей домов с историей и европейских замков с тайными ходами. Именно она настояла на том, чтобы архитектор спроектировал эту лестницу.
Ханна на цыпочках прокралась к замаскированной двери, нажала на панель и скользнула внутрь. Она не хотела рисковать и включать свет. В темноте она осторожно спускалась, отсчитывая ступеньки. Двенадцать, одиннадцать, десять… Ханна досчитала до шести, услышала чье-то дыхание и замерла. Шаги. Человеческие шаги.
Сердце Ханны учащенно забилось.
— Кто здесь?
— Ханна? Вы? — откликнулся тихий мужской голос.
— Сэм?
— Ага.
Зажегся яркий свет. Ханна заморгала. Сэм стоял на нижней площадке лестницы. На нем были джинсы, фланелевая рубашка и длинное пальто.
— Что вы здесь делаете, Сэм?
— Живу. А вот что вы здесь делаете? — парировал он.
Ханна покраснела:
— Иду домой.
— Тайком, да? Вот и я тоже.
— Так вот почему ни Нелли, ни Кэрол не замечали, как вы сбегаете из дома!
— Тсс, говорите шепотом. Ну да. Уайет не имеет права держать меня взаперти, как преступника.
Ханна вздохнула:
— Он думает, что защищает вас. Я попытаюсь снова с ним поговорить. Как ваши дела? Мы с Феникс скучали.
— Феникс уж точно не скучала. Я не могу выходить, когда тут бродят Уайет или Кэрол, так что навещаю ее по ночам.
— Один?
— Да.
Этим и объяснялось поведение лошади. Ханна была изумлена тем, как быстро та продвигается в обучении.
— Как вам удалось не попасться на глаза охране? Старик пожал плечами:
— Я выучил расписание.
Хороший знак для оценки умственных способностей, но плохой — для его безопасности.
— Сэм, вы же пообещали не ходить в конюшни в одиночестве.
— Правда? О, точно. Кажется, пообещал. Но и вы обещали мне разрешить работать с Феникс. Вот я и работаю.
— Вместе со мной, и никак иначе.
Сэм смерил взглядом ее одежду:
— Вы при параде.
— Вечером я ужинала с клиентом и Уайетом.
— И вы остались. С Уайетом.
Румянец залил лицо Ханны.
— Наверху только две комнаты — моя и его, — намекнул Сэм.