– Отрава, а не джин, – сказал он с отвращением. – Жизни можно лишиться. Можно было бы подумать, что у французского графа вкус получше.
– Его мучают боли, – медленно сказал Стентон. – Он заболел, едва не утонув из-за Дейна, получив рану от вашей жены, Марк. Понятно, что ему нужно было забиться в какую-нибудь нору, пока не поправится. Видимо, он так и сделал, набрался сил, чтобы снова начать битву.
– Боже, – выдохнул Натаниэль. – Но он же неразумно поступил, правда? Он ничего не достигнет, выжигая свои внутренности. Почему?
– Он проиграл и знает это. – Дейн шумно вздохнул. – Мы думали, что он раньше был опасен. А теперь представьте себе этого человека – сумасшедшего гения, – впавшего в отчаяние. Терять ему нечего.
Марк побледнел.
– Джулия.
Стентон кивнул, подавляя приступ чего-то, похожего на страх. «Алисия. На нее нацеливались уже дважды. И я не поверил ей оба раза». Его беспокойство усиливалось, пока он не вспомнил, что Алисия покинула его.
Она уехала. Уехала, и она в безопасности.
Так даже лучше.
– Верно. Очевидно, что он использовал свое преимущество, чтобы довольно долго отвлекать нас и напасть на совершенно другого… – Стентон остановился, оглядываясь в слабо освещенном сарае. Воздух был подернут дымкой, в нем ощущался едкий запах…
– Огонь.
Стентон принюхался, закашлялся.
– Нет, – задыхаясь, произнес он. – Дым.
Дым проникал из-под двери, становясь все гуще, черный и смертельный в тесном душном пространстве. Уиндем стянул свой сюртук и попытался заткнуть щель.
– Выкурить нас, как барсуков из норы.
Только выхода здесь не было. Натаниэль добавил свой сюртук и вместе они остановили дым. Дейн нагнулся.
– Ложитесь. Внизу воздух лучше. Дым должен уйти – сарай не такой… – он подавился, громко закашлялся, – не такой плотный, – тихо закончил он, так как они все как раз убедились, что сарай почти без щелей.
Дейн сел, тряся головой.
– Это не просто дым…
Стентон тоже почувствовал это. В глазах у него потемнело, помещение наклонилось, туманная мгла обретала цвета и формы.
– Что… – Он понял, что стоит на коленях. Нет, на четвереньках.
Натаниэль упал на пол рядом с ним.
– Опиум, – прошипел он.
Да, это был опиум с чем-то еще более едким и неприятным, и это превращало воздух в легких Стентона в пылающий огонь. Он увидел, что Марк упал без сознания. Дейн у него за спиной был в таком же состоянии. Он задержал дыхание – «Слишком поздно, дурак», – и попытался переползти через тела остальных на другую сторону постройки. Если бы прижать губы к этой дырке от сучка, он смог бы…
Огромное тело лорда Гринли оказалось непреодолимым препятствием.
– Нейт, помоги мне…
Натаниэль лежал в обмороке, одной рукой все еще прижимая свой сюртук к щели под дверью. Стентон, моргая, тупо взглянул на троих мужчин. Он парил над ними – нет, он плыл под ними…
Он – один. Он безучастно воспринял этот факт. Так проще, всегда так было. Земляной пол под его щекой влажный и холодный. Он стал подушкой, мягкой и убаюкивающей. Нет, грудью, полной и теплой. Он нежно поцеловал ее. Ласковые пальцы теребили его волосы, от них в голове у него застучало. «Алисия».
– Ты не уехала. – В жилах у него забурлила радость. Он был дураком, идиотом, а она все равно осталась с ним.
– Нет, – тихо сказала она, прижимаясь своим теплым, обнаженным телом к нему, – уехала. Я почти уехала, понимаешь? Как ты и хотел. Чтобы никогда не возвращаться.
Он засмеялся. Она дразнила его.
– Ты не уехала. Ты здесь. Я чувствую тебя. Ты осталась со мной. Ты любишь меня.
Она целовала его в шею, в грудь. Он чувствовал, как ее жар проникает в его чресла, возбуждает его.
– Нет, – шепнула она, касаясь губами его кожи. – Я не уехала. Я попыталась, но не смогла. Ты об этом позаботился.
Страх пронзил его сердце. Он причинил ей так много вреда…
Он потянулся к ней.
– Останься. Я так сожалею. Я не хотел… я люблю… – Его руки обхватили холодную пустоту, ведь ее здесь не было. – Алисия! – Никого не было рядом, ничего, кроме голого, серого, доставляющего боль одиночества. Навсегда. – Алисия!
Алисия откинулась на стеганые подушки в экипаже Уиндема, сдерживая слезы. Она примерно час назад покинула поместье Кросса, но ей казалось, будто она на миллионы миль удалилась от Уиндема.
Конечно, можно чувствовать себя так же и будучи в одном помещении с Уиндемом, когда он бывал в дурном настроении.
Это не имело никакого значения. Даже самые раздражающие и обидные черты его характера ничего не значили, когда она думала о прекрасном и благородном человеке, скрытом глубоко под внешней оболочкой. Когда он – если – однажды откроет свое сердце, какую-то счастливую женщину ослепит великолепие, скрытое за его осторожным, наблюдающим взглядом.
Лорд Сокол – так назвала его леди Гринли. Как точно.
Глаза у нее жгло, и она подумала, что в ближайшие месяцы ей придется истратить немало носовых платков.
Нет. Она не позволит себе этого. Ее связь с Уиндемом, возможно, плохо продумана, но ошибкой она не была. Но даже если и была, то это самая блестящая и стоящая ошибка. Она не будет всю свою жизнь сожалеть о том, что он не полюбил ее так, как она полюбила его.
Алисия откинула голову на подушку, и слезы потекли по ее вискам, в ее волосы. Он стоит того, чтобы плакать о нем, дьявол побери!
Вдруг экипаж замедлил ход, и Алисия выглянула в маленькое окошко, чтобы узнать, в чем причина. Рядом с экипажем скакал верховой, делая знаки кучеру. Всадник в ливрее слуг Кросса, однако.
Кучер откинул занавеску, чтобы поговорить с ней.
– Что мне делать, миледи? Он говорит, его послала леди Драйден. Мне остановиться?
Джулия?
– Да, остановитесь, пожалуйста.
Когда экипаж остановился, Алисия открыла дверцу, молодой человек спешился и почтительно склонил голову.
– Миледи просила меня передать вам вот это, миледи. – Он вручил ей сложенную записку. – И немедленно привезти вас назад, сказала она.
Алисия взяла записку и развернула ее. Она содержала две строки, написанные элегантным почерком.
«Он сделал свой ход.
Наши мужья исчезли, и Уиндем тоже».
Глава 30
Стентон лежал головой на наковальне, и огромный зловонный кузнец колотил молотом по его вискам.
Нет, подождите… он сидел со связанными за спиной руками и, он был в этом совершенно уверен, храпел.
Он открыл глаза и поморгал. Нет… это храпел Дейн. Гигант сидел, связанный, как и сам Стентон, прислонившись спиной к стене постройки. Храп этого большого человека и звучал как грохот кузнечного молота. Стентону хотелось бы швырнуть чем-нибудь в него, но руки были не свободны.
– Дейн! – Ох, от собственного скрипучего голоса голову пронзила боль. Он попытался шептать. – Дейн!
– Это не поможет.
Стентон с трудом повернул голову и увидел Марка, мутным взором смотревшего на него от другой стены.
– Почему?
Губы Марка дрогнули в слабой улыбке.
– Он глотнул больше дыма, чем мы. Я уже звал его, но только вас разбудил. – Голос у него был такой же скрипучий, как и у Стентона. Марк пожал плечами. – Голос у меня сейчас не очень-то громкий.
Стентон посмотрел в ту сторону, где на своих веревках обвис Натаниэль.
– А что с Нейтом? Почему он еще не пришел в себя?
Нейт пошевелился и открыл глаза.
– Нейт пришел в себя первым, благодарю, – пробормотал он. – Нейту чертовски плохо: вы все храпите так, что крыша может рухнуть. У меня голова не болела так с тех пор, как лошадь меня сбросила, ее Уилла тогда стегнула. – Он огляделся в мрачном сарае. – Но тогда, очнувшись, я увидел более приятную картину, чем сейчас.
– Ох, ах! – Наконец шум заставил и Дейна открыть глаза. И тут же он снова закрыл их. – Ох!
– Ах, слава Богу! – искренне обрадовался Марк. – Наконец-то он перестал храпеть.
– Не разговаривать, – промямлил Дейн, не открывая глаз. – Тому, кто заговорит, смерть.
– Я уверен, что мы и так умрем, Дейн. – Нейт засмеялся, как будто потер наждачную бумагу. – И вы не очень-то грозно выглядите, когда пускаете слюни во сне.
Стентон поджал колени и попытался встать на ноги. Он был связан очень умно: его руки привязали достаточно высоко, чтобы он мог удобно сидеть, но слишком низко, чтобы он мог стоять. Насколько он мог видеть, остальные были в таком же положении.
– Дейн, у вас хватит сил разорвать путы?
Белокурый викинг искоса взглянул на него покрасневшим глазом:
– Я вас ненавижу, Уиндем. Мне просто хочется, чтобы вы это знали.
– Да, хорошо. Но все-таки попытайтесь.
Дейн набрал в грудь воздуха и рванулся вперед. Потянул в одну сторону, потом в другую. Постройка обнадеживающе заскрипела, но столб не поддался.
Стентон вздохнул.
– А вы, Марк? Вы научились каким-нибудь трюкам у этих цыган, которых вы называете своими слугами?
Марк состроил гримасу:
– Это артисты, или ярмарочные клоуны, а цыгане – это совсем другое, и я думаю…
Он подтянул ноги, изогнул спину, и ему удалось сесть на корточки. Он еще долго делал попытки, но лишь покраснел и с трудом переводил дыхание. В конце концов, сдавшись, он снова вытянул ноги перед собой.
– Извините, парни.
Стентон посмотрел на Натаниэля. Натаниэль посмотрел на Стентона:
– Не думаю, что у вас в кармане есть волшебные спички Форсайта. Если бы мы подожгли веревки…
Стентон покачал головой.
– Я их не смог бы достать, даже если бы они там и были. Да и вряд ли огонь был бы кстати, тут вокруг все взрывоопасное.
Натаниэль нахмурился.
– И все-таки наш друг рискнул. Вы не думаете, что мы сейчас в опасности, правда?
Стентон склонил гудящую голову набок и оперся о столб, разглядывая потолок.
– Он развел маленький костер у двери, там было больше дыма, чем огня, как мне кажется. Его можно было просто затоптать, если нужно. Что бы он там ни поджег, это быстро заставило нас лишиться сознания. Не думаю, что он хотел поджечь дверь. – Он состроил гримасу. – Но это не значит, что он не планировал наблюдать за тем, как мы будем умирать в огне, когда загорятся все фейерверки.