Пастырь поднял руки, приложил ладони к стене. Полицейский обыскал его.
— Ничего нет.
Пастырь опустил руки и повернулся к ним.
— А теперь скажите мне, что происходит?
Обыскивавший его коп промолчал.
— Это частное владение, — продолжал Пастырь. — У вас есть ордер на обыск?
К нему подошел грузный мужчина с лейтенантскими знаками отличия.
— Ордер у нас есть.
Пастырь взял протянутый ему документ, взглянул на него.
— Можешь не терять времени на чтение, — добавил офицер. — Мы ищем наркотики, оружие и краденое.
Пастырь облегченно вздохнул. По крайней мере, они не ищут Али Эльяха.
— Вы зря теряете время. У нас религиозная община.
Лейтенант сверлил его взглядом.
— То же самое говорил Мэнсон, когда его брали на ранчо Спана.
— Мы не такие.
— Возможно. Но для меня все хиппи на одно лицо. А ты даже похож на него. Такие же длинные волосы и бородка под Иисуса.
— Я не знал, что внешняя схожесть с кем-либо — преступление. — Пастырь покачал головой. — Я ничего не понимаю. Мы прожили здесь уже три года и никому не доставляли хлопот. Что произошло?
Лейтенант уклонился от прямого ответа.
— К нам поступили жалобы.
— Из города? — спросил Пастырь. — Мы всегда со всеми ладили. Справьтесь в банке. У домохозяек. Многие покупали у нас свежие фрукты и овощи.
— Больше не будут. Городской совет аннулировал вашу лицензию на право торговли.
Пастырь воззрился на лейтенанта.
— Но мы не давали им никакого повода.
— Он им и не нужен. — Лейтенант огляделся. — Ты не будешь возражать, если мы тут походим?
— Разве у меня есть выбор?
Лейтенант покачал головой. Знаком отдал команду и полицейские рассыпались по территории общины. Двое остались с лейтенантом.
— Мы бы хотели взглянуть на водительские удостоверения или любые другие документы, удостоверяющие личность. Покажите нам и регистрационные талоны автомобилей.
Двое полицейских вернулись с Чарли и Мелани. Лицо Чарли пылало гневом.
— Эти свиньи вытащили нас из кухни. Я готовила обед. Теперь все сгорит или переварится.
— Очень жаль, — один из полицейских грубо толкнул ее.
Встань к стене рядом с остальными.
— Убери руки, свинья, — взвизгнула Чарли.
— Успокойся, Чарли, — мягко одернул ее Пастырь.
Еще один полицейский привел с поля трех девушек и рабочих-мексиканцев. Лейтенант повернулся к Пастырю.
— Все собрались?
Пастырь кивнул.
— Да.
— Он прав, лейтенант, — подтвердил слова Пастыря один из копов. — В рапорте отмечено, что их десять.
— Ладно. — Лейтенант протянул руку к Пастырю. — Начнем с твоего водительского удостоверения.
Проверка документов и обыск продолжались добрых три часа. Итогом поисков стали два окурка с марихуаной, найденных в кабине пикапа. Лейтенант показал их Пастырю.
— Еще есть?
— Не знаю, лейтенант, — пожал плечами Пастырь. — Я не коллекционирую окурки.
Лейтенант повернулся к полицейским.
— За что бы мы могли ухватиться?
— На кухне много больших острых ножей, — предложил один.
За что и заслужил презрительный взгляд лейтенанта.
— Мы могли бы обыскать девушек, — добавил другой. — Кто знает, что они прячут под платьями. Я слышал…
— Не пори ерунды, — сердито оборвал его лейтенант. — Ты знаешь, что обыск может производить только женщина.
— Так давайте доставим их в участок, — нашелся коп.
— Посмей только дотронуться до меня, и тебя затаскают по судам, — фыркнула Чарли.
— Заткнись, — осадил ее лейтенант и повернулся к Пастырю. — На сегодня претензий к вам нет, но это не значит, что мы забудем про вас. Наоборот, будем приглядывать. Один неверный шаг, и мы разнесем ваше логово. Нам не нужны такие, как вы.
В молчании они проводили глазами патрульные машины. Наконец взгляды девушек скрестились на Пастыре. Мучивший всех вопрос задала Чарли.
— Что же нам теперь делать?
Он долго смотрел на них, прежде чем разлепить губы.
— Приниматься за работу. Завтра я поеду в город и все улажу. Но в его ушах все еще звучала последняя фраза лейтенанта. И он понимал, что тот говорил искренне, выражая мнение большей части горожан.
ГЛАВА 3
Атмосфера в городе изменилась. Пастырь почувствовал это на следующее утро, приехав в банк. Прежде президент банка держался с ним вежливо и раскованно. Теперь его не обрадовало появление Пастыря.
— Вы, наверное, слышали, что наша лицензия на торговлю аннулирована.
Мистер Уолтон кивнул.
— Что-то такое говорили.
— Я не понимаю, чем это вызвано. Не могли бы вы замолвить за нас словечко? Мы же никому не доставляли хлопот.
— Городской совет принимает решения самостоятельно, ответил мистер Уолтон. — Там не любят, если кто-то пытается навязать им свое мнение.
Пастырь попытался поймать его взгляд. Сказанное Уолтоном не в полной мере соответствовало действительности. Когда он обратился в совет с просьбой выдать ему лицензию, президент банка активно этому содействовал.
— Что произошло, мистер Уолтон? Почему такие перемены?
Мистер Уолтон предпочитал изучать поверхность стола.
— Возможно, кто-то из владельцев магазина пожаловался, что вы отбиваете у них покупателей.
Пастырь покачал головой.
— Вы знаете, что это не так. Большую часть нашей продукции мы завозим в маленькие магазины. Они для нас самые крупные покупатели.
Президент банка молчал.
— Деньгами, полученными за продукты, мы оплачиваем наши счета. Даже взносы по закладной. У нас возникнут серьезные трудности, если нас лишат возможности торговать.
— Ничем не могу вам помочь.
— Так что же нам делать?
Мистер Уолтон поднял голову.
— Вы можете продать землю. Банк с удовольствием подыщет вам покупателя. Честно говоря, у нас уже есть на примете несколько желающих купить этот участок.
Пастырь кивнул. Яснее и не скажешь. Даже банк не желает их видеть.
— Но мы вложили в эту землю много труда и денег.
Мистер Уолтон почувствовал себя увереннее.
— Я думаю, этот вопрос можно решить. Возможно, вы даже получите прибыль.
— А если мы не продадим землю?
— Дело ваше. Но банковский комитет по ссудам ужесточил требования. Мне строго указано не продлять сроки внесения очередных взносов. Так что, сами понимаете…
Пастырь поднялся. С высоты своего роста посмотрел на президента банка.
— Мы же не такие плохие люди, мистер Уолтон. Мы лишь просим возможности жить в мире и никому не хотим мешать.
Президент банка тяжело вздохнул. Заговорил тихо, словно боялся, что его подслушают.
— Я знаю, мистер Толбот. Но ничего не могу поделать. У меня связаны руки.
Пастырь кивнул и молча двинулся к двери. Остановил его голос банкира:
— Не забывайте о моем предложении, мистер Толбот. Если вы захотите продать землю, мы обеспечим вам самые выгодные условия.
— Не забуду, мистер Уолтон. Благодарю вас. — И Пастырь вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
В муниципалитете его встретили неприветливо.
— Если хотите, вы можете оспорить решение городского совета, но проку от этого не будет. Для них тема закрыта.
— Я бы хотел, чтобы они меня выслушали.
— Пожалуйста, если вам угодно, я включу ваш вопрос в повестку следующего заседания. Оно состоится в будущем месяце.
— А раньше нельзя? — спросил Пастырь.
— Городской совет собирается раз в месяц. В этом месяце заседание уже прошло.
Пастырь зашагал на автостоянку. Около пикапа стояли двое полицейских. Один как раз засовывал под щетку дворника квитанцию о штрафе. Пастырь вытащил квитанцию, прочитал написанное. Нарушение правил парковки.
Он повернулся к полицейским.
— Как так? Я же заплатил по счетчику.
Коп указал на щит при въезде на автостоянку.
— Пикапам тут стоять не положено.
Пастырь огляделся. Насчитал еще несколько пикапов. Квитанций на их ветровых стеклах не было.
— А как насчет них? Почему вы их не штрафуете?
— Мы еще до них не дошли, — ответил полицейский.
— Но собираетесь оштрафовать? — Полицейский кивнул.
— Естественно. Но сейчас мы хотим выпить кофе. А уж когда вернемся, наверняка оштрафуем.
Пастырь сел за руль, выехал с автостоянки. В зеркало заднего обзора он видел, что они смотрят ему вслед. Он взглянул на датчик уровня бензина. Почти на нуле. И свернул на бензоколонку, на которой всегда заправлялся.
— Залей доверху, Майк, — попросил он.
— Конечно, Пастырь, — мужчина взял шланг и повернулся к Пастырю. — Между прочим, а наличные у тебя есть?
— Есть. А в чем дело? У нас же свой счет.
— Новые инструкции, — Майк не решался встретиться взглядом с Пастырем. — Больше никаких счетов. Наличные или кредитные карточки.
Он сунул наконечник в горловину, включил насос.
— Хочешь, чтобы я заглянул под капот?
Пастырь покачал головой.
Майк подождал, пока насос автоматически отключится, наполнив бак, посмотрел на счетчик.
— Восемь долларов двадцать пять центов.
Пастырь достал десятидолларовую купюру. Майк отсчитал сдачу.
— Спасибо, Пастырь. Доброго тебе пути.
Пастырь пристально смотрел на него.
— Мы были друзьями, Майк. Может, ты скажешь, что тут происходит? Чувствовалось, что отвечать Майку не хочется.
— Вроде бы ничего, Пастырь.
— Я никому не скажу о нашем разговоре. Объясни мне.
Майк посмотрел направо, налево. И заговорил, лишь убедившись, что в пределах слышимости никого нет.
— Все из-за Мэнсона, — прошептал он. — Народ перепугался. Вы-то живете совсем рядом. И похожи на них.
— Но нас же хорошо знают. Мы никому не доставляли хлопот. Кто-то должен был пожаловаться.
— Этого я не знаю, Пастырь. Честное слово. Но я слышал, что в церквях воскресные проповеди были о хиппи и их безбожном образе жизни. Секс, наркотики и все такое. Вот откуда выходят мэнсоны, говорили священники.
Пастырь глубоко вдохнул, медленно выпустил воздух из легких. Этого следовало ожидать. Все его попытки наладить отношения со священниками местных церквей терпели неудачу.