— Хорошо, — кивнул старик. Наклонился к Пастырю. — Преподобный Толбот, вы, кажется, хотите что-то сказать?
— Да, мистер Рэндл. Все, что я здесь услышал, безусловно, интересно, но я не получил ответа на вопрос: что мы будем делать дальше?
— Хороший вопрос, преподобный Толбот, но ответ на него мы постараемся найти вдвоем. — Он поднялся. — Дамы и господа, позвольте поблагодарить вас за насыщенную беседу.
Совещание закончилось, и один за другим, попрощавшись, все гости, кроме Пастыря, покинули комнату. Старик молча смотрел на него, жуя сигару. Молчал и Пастырь.
Наконец Рэндл вынул изо рта сигару, изучающе оглядел ее.
— Я мог бы возвысить тебя над папой, — раздумчиво произнес он.
Пастырь ничего не ответил.
— Разумеется, многое будет зависеть от тебя.
Пастырь вновь не открыл рта.
— Ты должен убрать лишних. Избавиться от этого здоровяка-ниггера, который трется рядом с тобой, и китаянки. Они не соответствуют твоему образу. Люди не любят ниггеров и китайцев. И еще эти десять девчушек, которые омывали тебе ноги, словно ты — Иисус Христос. Они слишком много говорят. Теперь вся съемочная группа знает, что ты перетрахал их всех. Они тоже должны уйти.
— Это все? — спросил Пастырь.
— Нет. — Рэндл перестал разглядывать сигару, поднял глаза на Пастыря. — Ты также должен перестать трахать мисс Даусон. Ты так вскружил ей голову, что она не может выполнять порученную ей работу. Кроме того, у меня к этой девушке личный интерес.
Пастырь встал.
— Благодарю вас, мистер Рэндл. С вашей помощью я узнал много поучительного.
Старик вперился в него взглядом.
— И что ты узнал?
— Что вы мне не нужны. Я смогу все сделать сам.
Рэндл пренебрежительно хмыкнул.
— И где же ты возьмешь пять миллионов долларов, которые необходимы, чтобы вывести тебя в люди?
— Я, как и вы, мистер Рэндл, слышал результаты опросов. Передачу показывали во многих местах. Она понравилась не только вам.
— Мелочевка, — бросил старик. — Пройдет не один год, прежде чем ты начнешь зарабатывать настоящие деньги. Сынок, с моей помощью ты уже в этом году будешь иметь тридцать, сорок, может, пятьдесят миллионов.
— Я молод, мистер Рэндл. И могу подождать. Торопиться мне ни к чему.
— Неужели так трудно выполнить мою просьбу? — удивился старик. — Что особенного в этих людях? Их можно легко заменить другими.
Пастырь смотрел на него сверху вниз.
— Мистер Рэндл, вы не поймете. Слишком многое связывает меня с этими людьми. Любовь, дружба, доверие. Они были со мной все эти трудные годы и ни разу не подвели меня. Иуда предал нашего Господа за тридцать сребреников. Неужели вы думаете, что можете предложить мне достаточно большую сумму, чтобы я предал их?
Рэндл ответил ему злобным взглядом, сунул сигару в рот.
— Присядь, присядь. Мы должны найти место для постройки твоей церкви.
Пастырь сел.
— У меня есть земля в Лос-Олтосе, это в Калифорнии.
— Не пойдет, — мотнул головой старик. — Всем известно, что Калифорния — рай для психов. Мы должны найти место на юге или юго-западе. — Он задумчиво жевал сигару. — Город не очень большой, но и не маленький. С развитой транспортной системой. В котором нет проповедника, выступающего по национальному телевидению.
— Как насчет Нового Орлеана? — предложил Пастырь. — Места там красивые. Мне всегда нравился этот город.
— Нет. Слишком он католический.
— А Атланта? Удивительный город.
— Нет. Слишком свободные там нравы.
— Мемфис? Там уже есть свои проповедники.
— Вот-вот.
— Вы опять затеяли со мной какую-то игру, мистер Рэндл. Место вы уже выбрали.
— Совершенно верно.
— Тогда просветите меня.
Старик пристально посмотрел на него.
— Ты перестанешь трахать мисс Даусон?
— Уже перестал.
— Тогда я нашел для тебя идеальное место. Где живут наши люди. — Он улыбнулся, чиркнул спичкой, раскурил сигару, выпустил облако дыма. — Здесь. Город Рэндл, штат Техас.
— Вы, должно быть, шутите, — удивился Пастырь. — В городе уже есть две церкви, и каждой из них с трудом удается держаться на плаву. Ходит-то в каждую не больше трех тысяч человек.
Старик покачал головой.
— Ты кое-что забываешь. Во-первых, это мой город, и здесь сделают все, что я захочу. Во-вторых, мы создаем церковь не для Рэндла. Для всей страны.
— Но людям придется приезжать сюда. А ходит в Рэндл лишь один автобус в день.
— Твое дело — проповеди. А остальное предоставь мне.
Они к тебе приедут.
ГЛАВА 9
Только во втором часу ночи «мерседес» высадил Пастыря у его фургона. Он постоял, посмотрел на небо. В иссиня-черном небе Техаса ярко сияли звезды.
— Я испуган, Господь мой, — громко воскликнул Пастырь. — Я не знаю, куда Ты меня ведешь, но я верю, что Ты меня защитишь. И все равно я не могу перебороть страх.
Он прислушался к молчаливому небу, затем глубоко вдохнул.
— Я не хочу выглядеть сомневающимся или богохульствующим, Господь мой, но я простой человек, который хочет лишь одного: нести людям Евангелие, как приказал Твой Сын. Я умоляю Тебя, Господь мой, дай мне знак, чтобы я знал, что мне предстоит Твоя работа, и дьявол-искуситель не уводит меня с пути истинного.
Он ждал, вглядываясь в ночное небо, и уже собрался подняться по ступенькам в фургон, когда увидел, как пламенеющая звезда пересекла небеса над его головой и скатилась за горизонт. У него перехватило дыхание, тело обдало жаром. Вторая звезда повторила путь первой, а когда она исчезла, третья падающая звезда, размерами и яркостью превосходившая своих предшественниц, на мгновение зависла над его головой, прежде чем продолжить свой полет.
Пастырь почувствовал, как по его щекам катятся слезы, упал на колени. Сцепил руки перед грудью и поник головой. Три звезды воспылали над ним. Он узнал их. Отец, Сын и Святой Дух. Они пришли, чтобы поддержать его.
— Благодарю, Господь мой, — молился Пастырь. — Прости меня за страхи и сомнения. Больше я не боюсь. Я пожертвую жизнью, чтобы выполнить предначертанное тобой и понесу людям слово Твое, как завещал Сын Твой Иисус Христос, умерший на кресте за мои грехи и грехи всего человечества. Благодарю, Господь мой. Аминь.
Потом он встал, чувствуя необычайный прилив сил. Все стало ясным и понятным. С легкой улыбкой на губах Пастырь поднялся по ступенькам, открыл дверь фургона.
Беверли и Джо играли за столом в карты. Перед Беверли уже громоздилась горка монет. Джо как раз с досадой бросил карты. Беверли пододвинула к себе монетки, лежавшие между ними.
Джо взглянул на Пастыря.
— Этой даме палец в рот не клади. Не играй с ней в карты, она обдерет тебя как липку. Пастырь вроде бы и не слышал его. Рассеянно кивнул, повернулся и прошел к своей койке, на ходу задернув занавеску. Он взял с полки Библию, сел на койку, но не успел открыть ее, как занавеска отдернулась.
Джо и Беверли с тревогой смотрели на него.
— С тобой все в порядке? — озабоченно спросил Джо.
Глаза Пастыря затуманились, словно он смотрел в далекий мир, невидимый никому другому.
— Мы будем строить здесь церковь.
Джо вытаращился на него.
— Только еще одной церкви и не хватает этому дерьмовому городку. Да они не могут прокормить те две, что у них уже есть.
Пастырь молчал.
— Рэндл загипнотизировал тебя своими деньгами, — продолжил Джо. — Но его денег недостаточно. Церкви нужны прихожане, а их тут нет.
— Я это знаю, — ответил Пастырь.
— Тогда не дури. Если он хочет дать тебе деньги на строительство церкви, надо строить ее там, где у нас будет шанс выжить.
Пастырь посмотрел ему в глаза.
— Бог хочет, чтобы ее построили здесь. Здесь мы ее и построим.
— Откуда такая уверенность, что Бог этого хочет? — не унимался Джо. — Он сам сказал тебе об этом?
— Да, — коротко ответил Пастырь.
Джо нахмурился.
— Ты выпил или обкурился?
Пастырь покачал головой.
— Я попросил Бога дать мне знак, и Он дал его мне.
— Подожди, подожди, — запротестовал Джо. — Ты же говоришь со мной, а не с Ним.
Пастырь встал.
— Это правда. Перед тем, как войти в фургон, я обратился к Богу, моля Его дать мне знак, подтвердить, что Он хочет того, что я собираюсь сделать, что меня не искушает дьявол, и Он мне ответил. Он послал Святую Троицу, которая пролетела над моей головой. Три падающие звезды, одна ярче другой скатились с небес, а последняя перед тем как упасть зависла над моей головой, и я почувствовал, как Его знание наполняет меня, ощутил тепло Его сияния.
— Тебе это не причудилось? — спросил Джо. — Падающие звезды здесь не редкость.
— Только не эти. Сомнений у меня нет.
Джо молча смотрел на Пастыря. Беверли дернула его за рукав.
— Пойдем, Джо, мы все устали. Пора спать. Обсудим все утром.
Джо кивнул.
— Ты права, — но он не сдвинулся с места, не сводя глаз с Пастыря. — С тобой все в порядке? Может, тебе что-то нужно.
— У меня все прекрасно.
— Ладно. Тогда спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Пастырь, — попрощалась и Беверли.
Они задернули занавеску и вернулись к столу.
— И что ты думаешь по этому поводу? — шепотом спросил Джо.
— Не знаю, что и сказать, — ответила Беверли.
— Если постоять у окна, то за час можно насчитать сотню падающих звезд.
— Возможно. Но то будут не те звезды, какие видел он.
— Так ты ему веришь?
Глаза Беверли широко раскрылись.
— Разумеется, верю. Как верила всегда. Как верил ты. Что еще удерживает нас рядом с ним? Мы недостаточно богаты, чтобы отдавать ему все наше время из чистого альтруизма.
— Ты его любишь? — спросил Джо.
— Конечно, люблю. И ты тоже?
Джо кивнул.
— Полагаю, что да.
— Но я не влюблена в него. Это какое-то другое чувство.
— Я знаю. Не так уж я глуп.
Их взгляды встретились.
— А зачастую ведешь себя как глупец.
— Слушай, я думал…