— Присоединяйтесь к нам на следующей неделе. Эрнст Энгли ждет вас в среду вечером в Сивик-Холл в Чарлотте. А мы будем рады получить ваши дары любви и те деньги, что вы можете выкроить из вашего бюджета, ибо без них мы не сможем нести людям слово Божье. И пусть хранит вас Господь до этого вечера. От имени Спасителя нашего Иисуса Христа я благодарю вас.
Пастырь нажал кнопку на дистанционном пульте управления. Экран погас. Он повернулся к Джейн.
— Что ты сказала?
— Ты не слушаешь меня, — с обидой ответила она. — Неужели тебе не хватает религии днем? Так ли нужно смотреть по вечерам передачи других проповедников?
— Иначе мне не узнать, что они делают. Можно как угодно расценивать деятельность преподобного Энгли, но в одном он абсолютно прав. Он идет к людям и говорит с ними. И не полагается на одно лишь телевидение.
Джейн пристально посмотрела на него.
— Похоже, тебе хочется того же.
— Мне недостает таких вот встреч, — признал Пастырь. — Хочется смотреть в их лица, когда несешь им слово Господнее и чувствуешь их ответную реакцию.
— Тебе нет нужды так надрываться. Дела у тебя идут лучше, чем у остальных, и ты никогда не клянчил у них денег, как тот же Энгли. Значит, ты все делаешь правильно.
Пастырь покачал головой.
— Если речь идет о деньгах, что поступают к нам, то я тут ни при чем. Благодарить надо только тебя. Такой совершенной программы, автоматически рассылающей письма и буклеты всем тем, кто занесен в память компьютеров, нет ни у одного из телепроповедников. И им никогда не угнаться за нами. — Он притянул ее к себе на кровать. — Так что я прослушал?
— Папочке не понравился ход сегодняшнего заседания.
Их взгляды встретились.
— Я это знаю. — Он сунул руку ей под халат, обхватил пальцами грудь. — Твой папочка любит, что бы все было так, как ему хочется.
Она сжала его руку своей, чтобы он не играл ее соском.
— Я говорю серьезно, Эндрю.
— Я тоже, — он почувствовал, как набухает сосок, и улыбнулся. — Когда мы в последний раз вместе выкуривали «косячок»?
Выражение ее лица смягчилось, губы коснулись его щеки. Она положила голову Пастырю на плечо.
— Давным-давно.
Он быстро поцеловал жену.
— И я так думаю.
Джейн привалилась к подушке, а Пастырь выдвинул ящик столика у кровати, достал деревянную сигаретницу, поднял крышку, показав ей лежащие аккуратным рядком самокрутки. Она удивленно воззрилась на него.
— Где ты их взял?
— Чарли прислала из Лос-Олтоса. — Он улыбнулся. — Тут твой отец добился своего, но, полагаю, никто из нас особо не огорчился.
Она поняла, о чем речь. Старику потребовалось почти три года, чтобы избавиться от гарема, как он называл девушек. Последними оставались Чарли и Мелани, но и они уехали, когда Пастырь предложил им вернуться в Лос-Олтос и возродить там общину. Они признали, что не нашли счастья в Черчленде.
— Как у них дела? — спросила Джейн.
— Отлично, — Пастырь улыбнулся. — Тарц только что вернулся оттуда. Они получили в муниципалитете все необходимые бумаги и скоро начнут строиться. К этому лету они смогут принимать по сто детей бедняков в неделю. Они уже договорились об этом с церквями Сан-Франциско и Лос-Анджелеса.
— Я рада за них, — проговорила Джейн искренне. — Только не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы лично оплачивать их счета. Нашей церкви от этого не убудет.
— Общину организовал я, и мы решили продолжать начатое без посторонней помощи.
Он достал из сигаретницы «косячок», зажег, глубоко затянулся, передал Джейн. Улыбаясь, наблюдал, как она набирает полные легкие дыма, а потом медленно выдыхает его.
— Ну как?
— Потрясающе. — Внезапно она хихикнула. — Такого со мной никогда не было. Всего две затяжки, а я уже готова.
Пастырь рассмеялся, забрал у нее «косячок».
— Должно быть, «травка» качественная. Впрочем, лучших специалистов, чем Чарли и Мелани, пожалуй, и не сыскать.
— Тебе их недостает? — Она протянула руку за «косячком». Вновь захихикала. — Недостает твоего маленького гарема? Другой женщины на каждую ночь, да еще по своему выбору?
Ей ответил смех Пастыря.
— Хочешь знать правду?
Джейн кивнула. Опять раздался смех.
— Будь уверена, недостает.
Джейн затянулась, положила окурок в пепельницу, протянула к мужу руки.
— Иди сюда, дурачок. Тебе пора уяснить, что гарема из одной женщины более чем достаточно.
Телефонный звонок вырвал его из объятий сна. Он взял трубку. Ответил, не открывая глаз.
— Слушаю.
— Доброе утро, доктор Толбот, — раздался в трубке голос его секретаря. — Мистер Рэндл, мистер Крэйг и миссис Лейси приехали поговорить с вами.
Он раскрыл глаза. Взглянул на часы, стоящие на столике у кровати. Пять минут девятого.
— Черт, — пробормотал Пастырь.
Обычно в восемь утра он уже сидел за столом в своем кабинете. А вот когда старик заявился рано утром, проспал.
— Отведите их в мой кабинет и угостите кофе. Я приду через пятнадцать минут.
Он откинул одеяло и встал. На полпути к ванной его остановил голос Джейн.
— Все в порядке? — сонно пробормотала она.
— Все отлично. — Он обернулся. — Но я проспал.
— Не понимаю, как тебе вообще удалось встать. — Глаз она не открывала. — Я не могу пошевелиться. Может, тебе стоит вернуть гарем?
— Нет нужды. Нам вполне хватило друг друга.
— Я уже забыла, как это здорово — всласть потрахаться. Чудо, да и только.
— Ты права. А теперь спи. Мне же пора на работу.
ГЛАВА 3
Четверть часа спустя он вошел в кабинет. Джести Рэндл, мистер Крэйг и миссис Лейси сидели на диване, на столике перед ними стояли три пустые чашечки. Пастырь пододвинул стул, сел напротив. Секретарь принесла ему кофе.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Еще кофе?
— Нет, благодарю, — ответил Рэндл.
Остальные согласно кивнули.
Пастырь посмотрел на секретаря.
— Пока все, мисс Грант. Благодарю вас. — Он отпил кофе, а как только за ней закрылась дверь, поставил чашку на стол. И перешел к делу. — Чем вызван ваш столь ранний визит?
Рэндл откашлялся.
— Мистер Крэйг, миссис Лейси и я очень встревожены твоими пораженческими настроениями.
— Пораженческими? — сухо переспросил Пастырь.
— Да. У нас создалось впечатление, что ты не представляешь себе, как улучшить наше положение.
— Так я вопрос не ставил, — покачал головой Пастырь. — Я лишь подчеркнул, что возможности теле-проповедников использованы уже на все сто процентов и большего им не добиться.
— Мы с тобой не согласны.
— Почему вы промолчали на заседании?
— Я не видел смысла что-либо там говорить. Подумал, что мы все можем обсудить в тесном кругу. В конце концов, остальные не более чем наемные работники.
Пастырь кивнул.
— Понятно. — Он вновь отпил кофе. — Но вы не отреагировали на мое предложение инвестировать часть наших денег в местные церкви.
— Мистер Крэйг и миссис Лейси разделяют мое мнение. С тем же успехом мы могли бы выбросить наши деньги.
— У вас есть лучшее предложение?
Рэндл повернулся к Крэйгу.
— Дик, это больше по вашей части. Скажите доктору Толботу, какие бы мы рекомендовали меры.
Крэйг посмотрел на Пастыря.
— Вы, разумеется, знаете, что я и миссис Лейси с давних времен поддерживаем тесные контакты со многими баптистскими евангелическими церквями.
Пастырь кивнул.
— Всем известно, сколь много сделали вы для блага христианской церкви. Мне лестно, что вы проявляете такой интерес к нашим делам, и я с удовольствием выслушаю ваши предложения.
Крэйг улыбнулся.
— Благодарю, мистер Толбот.
— Пустяки, мистер Крэйг. Я говорю совершенно искренне.
Крэйг чуть помягчел.
— По нашему убеждению проблема, вставшая перед этой церковью, заключается в том, что она держится чуть в стороне от движения христиан-евангелистов.
— Вы говорите о тех, кто называет себя новыми правоверными христианами?
Крэйг кивнул.
— В определенном смысле. К примеру, мы не поддерживаем тесных контактов с «Моральным большинством»[26], не помогаем им в их борьбе за возвращение традиционных американских ценностей.
— Надеюсь, вы простите мне мое невежество, мистер Крэйг, но я не понимаю, каким образом нашей церкви может помочь союз с политической организацией.
— Активное участие в их начинаниях привлечет к нам повышенное внимание, как произошло с Фолуэллом. Ранее Фолуэлл был одним из многих проповедников. Теперь в Соединенных Штатах его имя известно всем.
— Я по-прежнему не вижу, какая от этого польза церкви. У меня сложилось впечатление, что у Фолуэлла серьезные финансовые затруднения. Если верить тому, что он говорит, его церковь находится под постоянной угрозой банкротства.
— Дела у него не так уж плохи, — возразил Крэйг. — У доктора Фолуэлла есть проблемы с оплатой счетов, но с ними сталкиваются и остальные. Те же Орэл Робертс, Джим Бэккер, Пат Робертсон. Даже Джимми Сваггарду приходится нелегко с его программой помощи нуждающимся в странах Третьего мира. Денег на всех не хватает. Мы должны прилагать максимум усилий, чтобы сохранить свою долю.
Пастырь смотрел ему в глаза.
— При всем уважении к деятельности упомянутых вами проповедников, мистер Крэйг, не находите ли вы связи между уменьшением аудитории религиозных телепрограмм за последние два года и их увлечением политикой и попытками навязать стране свое видение моральных норм?
— Не думаю, что одно каким-то образом связано с другим, — отрезал Крэйг. — А что советуете вы? Зарыться головой в песок, словно страусы, и позволить демонам коммунизма и аморальности править бал в нашей стране, как они это делают уже добрых сорок лет?
— Нет, я в это не верю, мистер Крэйг, — покачал головой Пастырь. — И у меня нет сомнений, что Бог хочет, чтобы мы сражались с дьяволом на более широком фронте, чем дозволяет политика.