— Если вы имеете в виду телевидение, то этого недостаточно, — не без сарказма ответил Крэйг.
— Я согласен, что этого недостаточно, мистер Крэйг, — кивнул Пастырь. — Я говорю о церквях, что разбросаны по всей Америке. Именно в Его доме мы должны биться с дьяволом.
— Доктор Фолуэлл полностью разделяет эту точку зрения.
Известно ли вам, что он помог более чем тремстам выпускникам колледжа Свободных баптистов основать свои церкви? И планирует в ближайшие десять лет создать еще несколько тысяч церквей?
У меня нет оснований сомневаться в ваших словах, мистер Крэйг. Вполне возможно, со временем в Америке не останется места ни для каких других баптистских церквей, кроме как для Свободных баптистов. И будет очень печально, если такое произойдет, потому что для меня главным достижением баптистской веры является то, что каждый священнослужитель и каждая церковь абсолютно независимы в своей свободе проповедовать слово Божье.
— Но это прогрессивное направление, доктор Толбот. Мы, американцы, знаем, что большая компания все сделает лучше, чем маленькая, пусть независимая, но плохо укомплектованная и испытывающая хронический недостаток в средствах.
Пастырь помолчал, затем повернулся к миссис Лейси.
— Вы с ним согласны?
— Да, — кивнула она. — Мы должны объединиться ради достижения общей цели. Вместе мы сможем свернуть шею аморальности, которая угрожает уничтожить Америку.
— А вы, мистер Рэндл?
— Я не вижу другого пути, сынок, — ответил старик. — Это единственный способ привести к власти людей, которые будут оберегать нашу экономику. Политики слышат лишь те голоса, которые могут повлиять на итоги выборов. Если мы хотим, чтобы законы изменялись во благо наших интересов, мы должны занять еще более твердые позиции и преумножить свое могущество. Хотя и теперь мы сумели добиться избрания президента Рейгана и контроля над сенатом, более половины членов которого — республиканцы.
Пастырь все смотрел на него.
— Сочтете ли вы за дерзость мои слова, если я скажу, что благодаря изменениям в налогообложении и отказу от государственного контроля над ценами на нефть доходы ваших многочисленных компаний в этом году возрастут более чем на сто миллионов долларов?
— Сочту, — резко ответил старик. — До этого никому нет дела.
— Сочтете ли вы за дерзость, — вкрадчиво продолжил Пастырь, — если я спрошу, сколько вам лет?
— Сочту за глупость! — рявкнул Рэндл. — Все знают, сколько мне лет. Шестьдесят восемь.
Пастырь с трудом сдержал улыбку. Старику давно перевалило за семьдесят.
— Из сказанного мистером Крэйгом я понял, что план доктора Фолуэлла рассчитан на десять лет. Вы хотите так долго ждать?
— Куда ты, черт побери, клонишь? — Рэндл побагровел от ярости.
— А если я скажу, что можно достичь того же результата всего за два года, затратив примерно десять миллионов долларов?
Рэндл пронзил его взглядом.
— Ты, видать, сумасшедший.
— Кентуккские жареные цыплята[27].
— Ты совсем спятил.
— Закусочные «Макдональдс». — Тут Пастырь увидел, как зажглись глаза старика. Тот начал смекать, что к чему. — Мне продолжать?
Рэндл кивнул.
— Предоставление льгот, разнообразные скидки, помощь материнской компании. Следующий шаг после ти-ви. У них это получилось, получится и у нас. В стране не меньше десяти тысяч баптистских церквей, влачащих жалкое существование во многих городках и деревнях. Если мы предложим им наш опыт, да еще подкрепим его финансовыми вливаниями, у нас появится сколь угодно большая сеть Домов Господних церкви триумфа христианской Америки.
— Сукин ты сын! — В голосе старика слышалось неподдельное восхищение. Тут он осекся и повернулся к миссис Лейси. — Извините, мадам. — Он вновь посмотрел на Пастыря, губы его разошлись в широкой улыбке. — Не зря я выделил тебя среди других. Ну ты и хитер.
ГЛАВА 4
— Я думаю, у тебя поехала крыша, Пастырь, — Джо покачал головой. — На национальном телевидении еще не было проповедника-ниггера, за исключением преподобного Айка, и того подняли на смех.
— Значит пора появиться проповеднику, которого воспримут всерьез.
— Если он тебе нужен, где ты его возьмешь? Я знаю только одного. В Лос-Анджелесе. Фред Прайс из Христианского центра Креншоу. Его программу «Растущая вера» транслируют тридцать пять телевизионных станций. И пусть его еще не смотрит вся страна, мы ему не нужны. Он уже купил за четырнадцать миллионов старый кампус университета Пеппердайна в Лос-Анджелесе, чтобы построить для себя церковь на десять тысяч человек.
— Ты прав, он нам не подходит. По двум причинам. Во-первых, он ориентируются на черных среднего класса, которые хотят быть такими же как белые, но все-таки желают слушать проповедника-негра. Во-вторых, он, скорее всего, уже работает в паре с Орэлом Робертсом. Я слышал, он пожертвовал крупную сумму на строительство больницы Города веры, который Робертс возводит в Талсе[28],— Пастырь взял со стола компьютерную распечатку. — Тут у меня список более восьми тысяч баптистских негритянских церквей, каждую из которых посещает от ста пятидесяти до двухсот прихожан. Эти люди нуждаются в нас, мы можем им помочь. Ни одна из этих церквей не может оплатить свои расходы.
— Эти нас слушать не будут, — насупился Джо. — Они решат, что это очередной трюк белых, придуманный с одной целью — снова ограбить их.
— Обязательно послушают, если мы придем к ним, — возразил Пастырь. — Только пойду не я. Ты.
— Да ты совсем очумел. Я же не прочел ни одной проповеди.
— Тогда начинай практиковаться. Через две недели мы собираемся записать твою первую программу. — Пастырь рассмеялся, глядя на потерявшего дар речи Джо. — Не волнуйся, не так уж это и сложно. Держи Библию в одной руке, иногда поднимай ее над головой, а другой почаще стучи по кафедре. При этом смотри в объектив камеры и на сидящих в зале с видом человека, который написал хорошую книгу.
— Мы не сможем заполнить нашу церковь черными. В Техасе столько не найти.
— Я знаю, — кивнул Пастырь. — Кроме того, я не хочу записывать передачу в церкви. Интерьер ее слишком знаком телезрителям. Я думаю о другой площадке. Более похожей на негритянские церкви. Размерами поменьше, поуютнее. Мы будем снимать в первой часовне. Соберем в ней триста человек, а впечатление будет, словно их там как сельдей в бочке. — Он пристально посмотрел на Джо. — Так что скажешь, пастор? Попробуешь?
Джо вытаращился на него.
— Как ты меня назвал?
— Пастор. Такая передача не под силу обычному человеку.
— Восславим Господа, я только что получил новый чин, — физиономия Джо расплылась в улыбке. — Попробую, можешь не сомневаться!
Белая краска на щите перед небольшой деревянной церковью облупилась и посерела от времени. Не лучшее впечатление производила и сама церковь. Джо остановил машину. Пастырь с трудом разобрал выцветшие на солнце, когда-то черные буквы.
«БАПТИСТСКАЯ ЦЕРКОВЬ ЛИТЛ-РИВЕР
Служба в семь вечера каждый день, кроме воскресенья.
Воскресная школа в 8 утра
Воскресная служба в 11 утра
Паркер Дж. Уиллард, пастор, обладающий даром исцеления и провидения».
— Этот пастор Уиллард представляется точь-в-точь как многие проповедники.
— Подожди, пока встретишься с ним, — Джо подхватил брифкейс с заднего сиденья. — Пастор Уиллард построил эту церковь тридцать лет тому назад. Тогда ее посещало более шестисот человек. Теперь их осталось двести пятьдесят.
— И в чем, по его мнению, причина?
— Телевидение. Он говорит, что телепроповедники не требуют от своей паствы ничего, кроме денег. Людям проще сидеть дома, где их развлекают, чем ходить в церковь и участвовать в службе. Пастор Уиллард говорит, что телерелигия — это все равно, что готовые блюда, купленные в магазине. Может, не так вкусно, но зато не надо ничего готовить. Ставь на стол и ешь.
Пастырь посмотрел на Джо.
— Возможно, он недалек от истины. — Пастырь задержался у входа в церковь. — Как преподобный Уиллард отнесся к нашему предложению?
— Заинтересовался, — ответил Джо. — Потому-то и попросил нас приехать и поговорить с ним. С нами он абсолютно честен. Говорит прямо, что только чудо поможет ему держать открытыми двери церкви, если число прихожан не увеличится по меньшей мере вдвое.
Пастырь кивнул.
— Грустно все это. Столько отдано сил, столько потрачено лет, и все зря. — Он открыл дверь в церковь. — Пути Господни неисповедимы. Может, мы — то самое чудо, которого он ждет.
И внутри церковь производила жалкое впечатление. Деревянные полы и скамьи последний раз красили много лет тому назад. По витражу с изображением креста, установленному за кафедрой, вилась трещина.
— Пастор Уиллард занимает несколько комнат в этом же здании. — Джо подошел к двери слева от кафедры и вежливо постучал.
Дверь открыл невысокий мужчина с седыми курчавыми волосами, в черном костюме пастора, белой рубашке и узком галстуке. Губы его разошлись в улыбке. На черном лице ярко сверкнули белоснежные зубы.
— Брат Вашингтон, заходите. Я уж было подумал, что вы про меня забыли.
— Вы же знаете, что такое невозможно, брат Уиллард, — ответил Джо. — Наш самолет опоздал на час. Позвольте представить вам доктора Эндрю Толбота.
— У меня такое ощущение, что мы давно знакомы, — вновь улыбнулся брат Уиллард. — Я так часто видел вас по телевизору. Вы прекрасный оратор. С таким голосом вам по силам уговорить всех насекомых-вредителей покинуть виноградники Господа.
— Благодарю вас, брат Уиллард. Я слышал, что и вы славно потрудились в Божьих виноградниках.
— Я стараюсь, брат Толбот. Милосердный Господь знает, что я стараюсь. — Он повел их на кухню. — Но мне предложили вспахивать пересохшую землю. — Снова улыбка. — Возможно, есть разница между работой в виноградниках Господа и на Его хлопковых полях.