— Зовите меня Джимми. Ким и остальные ждут нас в гостиной.
Под остальными подразумевались трое мужчин: их агент, менеджер и адвокат. Джимми представил их первыми. Пастырь пожал каждому руку, потом повернулся к Ким Хикокс. Взял ее за руку до того, как Джимми представил жену, и ей пришлось встать. Руку Ким он задержал в своей чуть дольше, чем требовали приличия, заглянул ей в глаза.
— Я думал, до вас мы никогда не дойдем. Но теперь я понимаю, в чем дело. Лучшее он припас напоследок. Я счастлив познакомиться с вами.
Она покраснела от удовольствия.
— И я рада нашей встрече, доктор Толбот. Если б вы знали, как мы горды вашим приглашением помочь вам в ваших праведных трудах во имя Господа.
— И меня порадовало быстрое решение всех спорных вопросов. Я вижу Божий промысел в том, что мы соединимся, работая Ему на благо.
Вновь она покраснела, уловив двусмысленность последней фразы.
Отвела взгляд.
— Кто-нибудь хочет «пепси-колы»? Может быть, чай или кофе?
— Мне ничего не надо. — Пастырь покачал головой. — К сожалению, у меня очень мало времени. Вечером я должен быть в Далласе.
— Как жаль, мистер Толбот, — воскликнула Ким. — Я думала, мы сможем поговорить о нашей программе.
— Мы поговорим, миссис Хикокс. Возможно, вам удастся выбраться на несколько дней в Черчленд. Вы убедитесь, что мы располагаем самым современным оборудованием и можем проводить съемки на самом высоком уровне.
Она кивнула.
— Я согласна, доктор Толбот. Это очень важный момент. Я бы хотела побывать у вас как можно скорее. Как насчет следующей недели?
— Меня это вполне устраивает, миссис Хикокс.
— Одну минуту, Ким, — вмешался Джимми. — Разве ты забыла, что на следующей неделе я пообещал Билли Грэхэму поехать с ним в Канаду?
Она улыбнулась, но в ее голосе появились властные нотки.
— Все так, дорогой. Но я уверена, что нам всем будет лучше, если следующую неделю я проведу в работе над программой вместо того, чтобы бесцельно слоняться по дому.
— Ты права, — кивнул Джимми. — Я как-то не подумал об этом.
— Не заняться ли нам бумагами? — вмешался в разговор Маркус. — Чем быстрее доктор Толбот подпишет контракт, тем раньше он окажется в аэропорту. Вечером он действительно должен попасть в Даллас.
Адвокат протянул Пастырю его экземпляр контракта, но тот покачал головой.
— Я не читаю контракты. Этим занимается мистер Линкольн. Я лишь расписываюсь там, где он укажет.
Он повернулся к Ким, держащую в руке свой экземпляр.
— Я уверен, что вы поступаете точно так же, миссис Хикокс. Предоставим это занятие опытным специалистам, таким как ваш муж и ваши помощники.
— Разумеется, доктор Толбот. — Она положила контракт на кофейный столик, замялась, не зная, то ли ей сесть, то ли нет.
Пастырь улыбнулся.
— У вас великолепный дом, миссис Хикокс. И мне говорили, — не знаю, правда ли это, — что одна из стен увешана «золотыми» дисками вашего мужа.
— Это так. В библиотеке. Хотите взглянуть?
— Хочу. Поверите ли, миссис Хикокс, но я никогда в жизни не видел «золотого» диска.
— Пожалуйста, зовите меня Ким. — Она повернулась к адвокату. — Позовите нас, когда все будет готово.
Пастырь последовал за ней из гостиной к лестнице в холле. Она поднялась на несколько ступенек, затем обернулась, посмотрела на него.
— Библиотека на втором этаже.
Их взгляды встретились.
— Я знаю. Я прочел об этом в той же статье, где было написано о «золотых» дисках. Она опять покраснела, молча повернулась и повела его в библиотеку. Открыла дверь, вошла, отступила в сторону.
— Пластинки на дальней стене, за столом.
Пастырь прошел к столу, мельком глянул на «золотые» диски, повернулся к Ким.
— Закройте дверь.
Она помедлила, затем подчинилась. Пастырь обошел стол, встал перед ним.
— Вы слишком далеко от меня.
Медленно, словно загипнотизированная, не отрывая от него глаз, она приблизилась, замерла в шаге от него. В голосе ее звучал испуг:
— Что вы со мной творите?
Он положил руки ей на плечи, почувствовал, как дрожит ее тело.
— Прежде чем я отвечу, вы, похоже, хотите мне что-то сказать.
Она опустила глаза.
— Я никому об этом не говорила.
— Скажите мне.
— Я не всегда была такой. Любила посмеяться, повеселиться. Как все. По однажды проснулась и увидела, что вышла замуж за пустышку, алкоголика, который сумел потерять все, ради чего мы трудились всю жизнь, потерять уверенность в завтрашнем дне и карьеру. Мне пришлось взять его в оборот. Я перепробовала все, но ничего не помогало, пока он не обратился к Богу. И я увидела в этом единственный для него способ вновь выйти в люди, служа Иисусу, занять место, которое ранее по праву принадлежало ему. — Она посмотрела на Пастыря. — Это вы хотели услышать?
— Восславим Господа! — с насмешкой воскликнул он. — Эта сказочка годится для Робертсона или Бэккера.
— Вы мне не верите?
— Верю. Но вы сказали мне то, что я, по-вашему хотел услышать. А не то, что я хотел узнать.
— Я вас не понимаю.
Пастырь сурово смотрел на нее.
— Выходя замуж, вы знали, что он голубой?
Она покачала головой.
— Нет, — прошептала едва слышно.
— Вот почему вы хотели записывать программу в Лос-Анджелесе? Боялись, что в таком маленьком городке как Черчленд, в отличие от Лос-Анджелеса, он не сможет укрыться от нескромных взглядов?
Она опустила голову.
— Да.
Рукой он поднял ее подбородок, так, чтобы она смотрела ему в глаза.
— Может, нам всем не стоит так рисковать? — задумчиво спросил он. — У меня хватает врагов. Если об этом узнают, из него сделают отбивную котлету ради того, чтобы добраться до меня.
— Не узнают! Я контролирую ситуацию. Иначе мы не продержались бы так долго. О его пристрастии никто не знает.
— Вы очень решительная женщина.
— Приходится быть такой, хотя я предпочла бы обойтись без этого. Я по-прежнему женщина, и ничто женское мне не чуждо. Но мы не всегда можем вести себя так, как хочется.
— Я уверен, что Бог понимает и прощает. Его милосердие распространяется не только на грешников.
— Но я грешница.
— Все мы грешники. Потому-то я и надавил на вас.
Она отступила на шаг.
— Не по той причине, о которой я подумала?
Пастырь промолчал.
— Вы странный человек, доктор Толбот. Не похожи ни на одного из знакомых мне проповедников. — Она глубоко вдохнула. — Мне следовало понять это сразу и не затевать с вами игру. — Она направилась к двери, обернулась. — Я иду к себе. Вас не затруднит сказать им, что мы не пришли к согласию. Сейчас я не хочу видеть их физиономии.
— Не зная правды о каждом из вас, Ким, я не смог бы подписать договор. Теперь могу. Я уверен, что вы меня не подведете.
На ее лице отразилось изумление.
— Вы хотите сказать…
— Да, — с улыбкой он направился к ней. — Давайте спустимся вниз и покончим с бумагами.
О том, что надо позвонить Джейн, он вспомнил лишь в летящем в Черчленд самолете.
Надпись «Пристегните ремни» погасла, как только самолет достиг расчетной высоты. Пастырь расстегнул ремень и через стол посмотрел на сидящего напротив Маркуса.
— Спасибо вам, что послали второй самолет за Джо. Я совершенно забыл о нем, и, если бы не вы, он не успел бы на заседание совета директоров.
— У вас и так хватало забот, — ответил Маркус.
— Хотите Что-нибудь выпить? — почтительно осведомился стюард.
Маркус повернулся к нему.
— Будь это коммерческий рейс, я бы заказал двойное виски, но раз самолет принадлежит церкви, ограничусь кофе.
Пастырь улыбнулся, посмотрел на стюарда.
— А мне виски со льдом, — и добавил, обращаясь уже к Маркусу. — Разумеется, это конфиденциальная информация, но на борту каждого из самолетов у меня есть запас спиртного.
— Сугубо для медицинских целей. — Губы Маркуса разошлись в улыбке.
Пастырь кивнул.
— Именно так. А иначе не долетишь.
Они рассмеялись. Маркус через плечо глянул на девушек, сидящих впереди.
— Старику не понравится их возвращение.
Пастырь вновь кивнул.
— Скорее всего, нет.
— И куда вы их определите?
Пастырь подождал, пока стюард поставит на столик бокалы с виски и отойдет. Поднял свой, долго изучал налитую в него золотистую жидкость.
— Наверное, в отдел приема важных гостей. Они знают, как показать людям, что те — желанные гости.
— Я думал, этот отдел ликвидирован.
— Так мы его восстановим. Благо, деньги у нас есть.
Маркус отпил виски.
— Меня удивило, что Рэндл так быстро согласился с вашим предложением ввести Джо в совет директоров. А вас?
Пастырь покачал головой.
— Отнюдь. Торговаться-то он умеет. Отдал одного, зато получил четверых. Отличный результат.
— А как он отнесется к шоу Хикоксов?
— Какая нам разница? Контракт подписан. Ему не остается ничего другого, как согласиться.
— Разве не совет директоров выносит окончательное решение по контрактам?
— Обычно, да. Но как пастор и председатель совета директоров я имею право последней подписи.
Маркус вновь отпил виски.
— Даже если ему понравится идея привлечь Хикоксов, мне от него достанется. За то, что я ничего не сказал ему. Я все-таки по-прежнему президент «Рэндл коммюникейшн».
— Сколько эфирного времени вы покупаете на телестудиях Рэндла для нашей передачи?
— Много.
— Тогда он на вас не набросится. Вы всегда можете сказать, что я навязал вам это шоу, а вы только защитили его интересы покупкой эфирного времени. Это для него главное. Спорить он не будет.
— Но мы оба знаем, что шоу Хикоксов, если все пойдет так, как мы рассчитываем, не принесет особых денег.
— А вот об этом я ему не скажу. Пусть выясняет сам, когда посмотрит шоу. Если посмотрит.
Неожиданно Маркус рассмеялся.
— Сэнфорд Кэррол вырвет от злости последние волосы. Он больше года старался заполучить их для Кей-би-эн»