— Найду как. Она увезла детей. И не останется в Далласе, если дети вернутся в Черчленд.
— Нет, — Пастырь тоже встал, оперся руками о стол, поймал взгляд старика. — Я не хочу, чтобы вы вмешивались в наши отношения, Джейк. Вы так долго помыкали людьми, что забыли об их праве жить так, как им того хочется. Пусть она ваша дочь, но она и моя жена, и дети тоже мои, так что происходящее — моя забота, а не ваша. Не пытайтесь вторгнуться в нашу личную жизнь. Иначе вы и оглянуться не успеете, как я развалю эту церковь.
Старик смотрел на него, тяжело дыша.
— Дурак ты!
— Возможно. — Пастырь снова сел, улыбнулся. — Почему бы вам не расслабиться, Джейк? Неужели вы совсем не верите в могущество Господа? Он проследит за торжеством справедливости. А у нас много работы, так что давайте ею и займемся, вместо того чтобы терять время на споры, отвлекающие от богоугодных дел.
— Ты не должен допустить развода, — не уступал старик.
— Постараюсь. Я, как и вы, не хочу развода, но она, возможно, придерживается иной точки зрения.
— Ты можешь слетать туда и задать ей хорошую трепку. Это ее остановит.
Пастырь рассмеялся, встал, обошел стол.
— Если эта идея столь хороша, почему вы не реализовали ее, когда мать Джейн подавала на развод?
Старик тяжело вздохнул.
— Я пытался.
— И что из этого вышло?
— Ноги она не раздвинула.
Пастырь снова рассмеялся.
— Так почему вы думаете, что у меня получится лучше, чем у вас?
ГЛАВА 13
Пастырь постучал по столу деревянным молоточком.
— Специальное заседание совета директоров Дома Господнего церкви триумфа христианской Америки объявляется открытым. Председательствующий готов рассмотреть предложение не зачитывать решение предыдущего заседания и сразу перейти к текущим делам.
В течение минуты предложение было внесено, поддержано и одобрено. Пастырь вновь постучал по столу.
— Решение принято.
Он поднялся, оглядел сидящих за столом, дожидаясь, пока все взгляды сосредоточатся на нем.
— Председательствующий официально и от себя лично приветствует новых членов совета директоров. Я знаю, что ваши опыт, энергия, вера в Господа нашего Иисуса Христа позволит нам привести к Нему еще больше душ. И я лучше остальных осознаю, что пришли вы в самый нужный момент. Ибо ноша, возложенная на меня, стала слишком тяжела. Шесть лет, со дня основания церкви, я отдавал ей все силы, решая самые разнообразные проблемы, но теперь должен признать, что трудности, с которыми нам приходится сталкиваться, оказались куда серьезнее, чем я предполагал. И так же, как Иисус, направивший своих учеников распространять Его учение, я обращаюсь к вам. Не к ученикам, но соратникам, как и я возделывающим виноградники Господа. Объединение наших усилий поможет успеху дела, которое Он нам поручил.
Господа, помолимся.
Пастырь склонил голову, сцепил руки перед собой. Легкий шумок пролетел по залу: остальные последовали его примеру. Голос Пастыря зазвучал чисто и ясно.
— О, Господь наш, взгляни на собравшихся здесь людей, которые далеко не святы, и дозволь нам, как апостолу Павлу, нести людям безграничные богатства учения Христа. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять. И пусть будет для нас Иисус Христос путеводной звездой сейчас и всегда, во веки веков. Аминь.
— Аминь, — прошелестело над столом.
Пастырь поднял голову. Все вновь смотрели на него. И тут он улыбнулся.
— Надеюсь, апостол Павел простит меня за то, что в молитве я позаимствовал цитату из его послания к Ефесянам.
Начало знакомству было положено, все заулыбались, поудобнее устраиваясь в креслах.
— А теперь позвольте перейти к первому вопросу. Как вы знаете, мы давно хотели расширить наше присутствие на телевидении, добавив к вечерней дневную программу, как уже делают многие церкви. Но до последнего времени у нас не было достойных ведущих для этой программы. И я рад доложить совету директоров, что вчера мы подписали соглашение, которое позволит нам решить проблему дневной передачи. Позвольте передать слово брату Маркусу Линкольну, который куда лучше, чем я, расскажет вам об этом. Пожалуйста, брат Маркус.
Маркус встал.
— Благодарю вас, доктор Толбот. — Он оглядел сидящих за столом. — Прежде чем я начну, позвольте проинформировать вас, что при реализации этого проекта мы консультировались с Сэнфордом Кэрролом, нашим вновь избранным членом совета директоров, который с энтузиазмом поддержал наше начинание.
Маркус выдержал паузу, дабы сидящие за столом переварили сказанное им. Кэррол согласно кивнул. Пастырь едва сдержал улыбку. Похоже, Маркус основательно подготовился к заседанию. Дискуссия не затянулась: менее чем через пятнадцать минут совет директоров одобрил соглашение с Хикоксами.
Рэндл поднял руку.
— Мистер председатель.
Пастырь кивнул.
— Председатель предоставляет слово брату Рэндлу.
Старик заговорил сидя.
— Я внимательно выслушал вступительную речь доктора Толбота, и должен сказать, что согласен с ним на все сто процентов. Действительно, наша церковь разрослась и превратилась в столь крупную организацию, что управлять ее деятельностью одному человеку просто не под силу. Я предлагаю совету директоров прямо на этом заседании образовать исполнительный комитет, который проведет независимую оценку всех аспектов нашей деятельности — пасторских, административных, финансовых — и укажет пути повышения эффективности наших служб. Результаты проведенной работы и основанные на них рекомендации комитет будет докладывать непосредственно доктору Толботу и совету директоров.
— Полагаю, предложение брата Рэндла очень своевременно, — поддержал старика Пастырь. — У меня есть только одно добавление. Этот комитет должен состоять из пяти новых членов совета директоров, поскольку нам особенно важен взгляд со стороны, не затуманенный рутиной будней, которая так или иначе засасывает всех нас, и привычками прошлого. Если брат Рэндл согласен, что это дополнение послужит интересам церкви, председательствующий готов внести вопрос на рассмотрение совета.
Старик согласился. Предложил провести голосование. Его поддержали мистер Крэйг и миссис Лейси. Проголосовали единогласно, за исключением пяти новых членов совета, которые предлагались в исполнительный комитет.
Пастырь поднялся.
— Я думаю, на этом официальная часть сегодняшнего заседания закончена, но перед тем как объявить заседание закрытым, позвольте информировать вас, что в течение нескольких последующих недель в моих передачах я представлю нашей широкой телеаудитории всех трех моих заместителей, чтобы зрители получше познакомились с ними. Я убежден, что тем самым мы продемонстрируем нашей пастве и всем остальным крепость позиций нашей церкви, которая будет продолжать свой благородный труд во славу Господа, что бы ни случилось с одним из нас. Нет незаменимых в Доме Господнем, за исключением Самого Господа и Его единственного возлюбленного Сына, нашего Спасителя Иисуса Христа.
— Аминь, — хором откликнулись сидящие.
Пастырь постучал деревянным молоточком по столу.
— Председательствующий вносит предложение закрыть заседание.
Джо, кипя гневом, расхаживал взад-вперед перед столом Пастыря, Беверли же спокойно сидела на диване у окна. Наконец Джо, сверкая глазами, остановился перед Пастырем.
— Ты совсем выжил из ума, Пастырь? — Ответа он ждать не стал. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты только что отдал себя в руки филистимлянам. Ты же знаешь, что старик только и ждал, как бы поставить тебя на место. Теперь ты сам вложил в его руки оружие.
Пастырь молча смотрел на него.
— Если ты действительно хочешь выйти из игры, Пастырь, почему просто не отойти в сторону, сдав им все дела? Дело же идет именно к этому. Они хотят избавиться от тебя и подмять церковь под себя.
Пастырь повернулся к Беверли.
— Ты тоже так думаешь?
Поколебавшись, Беверли кивнула:
— Вероятность этого очень велика.
Пастырь вновь посмотрел на Джо.
— И что бы ты предпринял?
— Послал бы их к чертовой матери. Сказал бы им, что это моя церковь, я построил ее и она останется у меня.
Пастырь покачал головой.
— Это не моя церковь, она не принадлежит никому из людей. Это церковь Бога.
— У Бога не было бы этой церкви, если бы ты не построил ее для Него, — возразил Джо.
— Бог создал эту церковь до того, как родился любой из нас, и она останется у Него и после нашей смерти. Я лишь выполнял Его волю.
— Только не говори мне, что Божья воля состоит в передаче Его церкви этим жадным до денег, рвущимся к власти филистимлянам, — с жаром воскликнул Джо.
— Я ничего такого тебе не говорю, — улыбаясь, ответил Пастырь, — но, прежде чем судить их, подумай, не виновны ли мы в тех грехах, что приписываем им. — Он глубоко вздохнул. — У меня такое ощущение, что основное время мы уделяем сбору земных благ, хотя надобно собирать души.
— В этом мире ничего не сделаешь без денег, — возразил Джо. — Ты ведь знаешь, сколь дорого обходится служение Господу. — Он глянул на Беверли, вновь на Пастора. — Может, ты и забыл, как оно было без денег, но мы — нет. Помнишь, как нас выгнали из Лос-Олтоса? Помнишь, мы даже не могли оплатить счета, путешествуя по стране, и так часто оставались голодными, чтобы заплатить людям, работавшим у нас? Помнишь, сколько раз мы оказывались без гроша в кармане и спасала нас только Беверли, доставая деньги из чулка?
Пастырь кивнул.
— Я помню. И всегда буду помнить, что я в неоплатном долгу перед вами. Такое не забывается. Но тогда было одно время, а сейчас — другое. Я также помню, что Джейк Рэндл дал деньги на строительство Черчленда и всего остального. И какими бы ни были его мотивы, именно Бог захотел, чтобы наши пути пересеклись.
— Мы всегда знали его мотивы. Он жаждал власти, и теперь готов захватить ее. Потому-то и появились эти новые директора. Они будут плясать под его дудку, как дрессированные собачки.