Джейми молчал. Чарли тоже молчал, затем сказал:
–У Бартона наверняка живы родственники. Например, его дети. Интересно, как они воспримут правду о его гибели? Надеюсь, я достаточно вас убедил, что дневники Селии в моих руках?
Джейми испытывал не меньший ужас, чем Оливер в момент вражеского обстрела. Он подождал, когда хватка ужаса ослабнет, сделал глубокий вдох и спросил:
–И все-таки я не понимаю, как дневники оказались у вас?
Чарли усмехнулся:
–Если бы вы, Эллиотт, росли в тех условиях, в каких вырос я, и у вас были бы… смышленые друзья, вы бы научились у них множеству полезных навыков. Вскрытие старого сейфа – один из таких навыков. Что касается трех ее дневников, то добыть их вообще не составило никакого труда. Они лежали на Чейни-уок в прежнем, так сказать, тайнике. Очень странно, что никому в голову не пришло их перепрятать. Я забрал их оттуда утром. Если не верите мне, спросите Элспет. Она видела, как я выходил из подвала.
–Так. Понимаю. Но… к чему вы клоните? Вот этого я никак не могу понять.
–Не прикидывайтесь, Эллиотт. Все-то вы прекрасно понимаете. Мне нужны деньги, если вам, конечно, будет не жалко с ними расстаться. Я имею в виду деньги Барти.
–Деньги Дженны.
–Да. Деньги Дженны. Их ведь у нее много. Я не собираюсь разорять девочку. У меня такого и в мыслях не было Я так полагаю, вы спокойно могли бы выдать мне миллион долларов и никто бы этого даже не заметил.
–Сомневаюсь, что смог бы.
–О’кей. Тогда два миллиона.
–Чарли, это просто глупо,– помолчав, произнес Джейми.
–Я так не думаю. Это вполне разумная и достаточно скромная цена. Мне было бы достаточно и миллиона. Я просто пошутил. Смотрю, вы вдруг начали называть меня Чарли, словно мы с вами закадычные друзья. Не трудитесь. Вы меня ненавидите и презираете точно так же, как я ненавижу и презираю вас.
–Вы не получите миллиона долларов,– сказал Джейми, пытаясь говорить уверенно.
–Что ж, если я не получу деньги от вас, мне их заплатят в другом месте. Найдется издатель. Или редактор газеты. Думаю, пресса набросится на эти дневники. Газетчики обожают сенсации. И они не прогадают. В дневниках есть все. Секс. Власть. Кровосмешение. Убийство.
–Не говорите глупостей. Вы же знаете, что это неправда.
–Если бы вы собственными глазами прочитали записи досточтимой леди Селии, у вас сложилось бы другое мнение. Хороший редактор придаст им еще больше правдивости. А на первых полосах газет они будут восприниматься неопровержимой правдой. В любом случае – вам решать. Не хочу оказывать на вас никакого давления. Я не особо тороплюсь. Конечно, слишком задерживаться в Лондоне тоже не входит в мои планы. Я заказал билет на завтрашний вечерний рейс. Хотелось бы, чтобы к тому времени все было решено. Не удивлюсь, если вы сейчас скажете, что вам нужно переговорить с другими. Но вы умеете ладить с этой нервозной публикой.
–Чарли, эти люди – семья Дженны.
–Ни в коем случае,– возразил Чарли, и в его голосе вдруг появилась злость.– Ее семья – это я. Я склеивал ее сердце, разбитое гибелью матери, я помогал ей проходить через все ужасы первых дней и недель. Я сидел с ней часами, слушал ее, вытирал ей слезы, уходил, когда она прогоняла меня, и возвращался, стоило ей позвать меня. Ее настроение тогда менялось ежесекундно. Любовь и забота, Эллиотт,– вот что объединяет людей в семью. Помните, как вы все восприняли гибель Барти? «Дженна потеряла мать» – вот была ваша главная фраза. И никто не вспомнил, что я потерял жену. Должен признаться, мне было больно и обидно. Наверное, так всегда происходит, когда бедняк и неудачник влюбляется в богатую, успешную женщину. Никто не верил мне, что я мог любить Барти.– Он замолчал.
Джейми тоже молчал. Ему вдруг стало жаль Чарли. Но жалость длилась не больше секунды.
–Значит, вы настолько любите Дженну, что готовы смешать с грязью ее семью? Я правильно понимаю ваши намерения? Вы хотите продать их семейные секреты, причем в то время, когда эти люди только-только начинают отходить после своего горя?
–Да. Если вам угодно представить это в таком виде, да, готов. Но я очень надеюсь, что мы обойдемся без крайностей. И очень надеюсь на то, что вы примете мои условия. И еще. Говорю на тот случай, если вы вздумаете обратиться в полицию. Я бы не советовал. Огласка Литтонам очень некстати. А я в таком случае позабочусь о широкой огласке.
Трубка в руках Джейми стала липкой от пота. Пот струился и по его лицу. К горлу подступала тошнота.
–Естественно, мне нужно обсудить все, что я от вас услышал.– Ему не хотелось, чтобы Чарли уловил дрожь в его голосе.– Полагаю, вы нам дадите некоторое время.
–Дам. В разумных пределах. И вот еще что.
–Что?
–Если хоть одно слово из нашего разговора станет известно Кэти или Дженне, дневники прямиком отправятся в «Санди таймс». Или в «Дейли мейл». В любую газету, которая больше заплатит. Я не хочу калечить психику девочек. Вам понятно?
Джейми невольно рассмеялся. Какое отвратительное двоемыслие!
–Да, понятно,– наконец сказал Джейми.– Я только не понимаю, как вы собираетесь выпутаться из всего этого, сохранив ваши… манипуляции в тайне от них. Но смысл ваших слов мне понятен.
–Вот и хорошо. А теперь, пожалуйста, позовите к телефону Кэти.
–Сейчас.
Джейми положил трубку на столик и встал, ощущая невероятную тяжесть в ногах. Вернувшись в гостиную, Джейми поискал глазами Кэти. Она стояла с Фергалом, почти прижимаясь к нему и не сводя с него глаз. Подойдя ближе, Джейми услышал ее слова:
–Я с удовольствием закатилась бы куда-нибудь потанцевать. Нам можно улизнуть отсюда?
–Кэти, пройди к телефону,– сказал Джейми, удивляясь, что говорит вполне нормальным голосом.– Твой отец звонит.
–Пап, привет. Ты где? А сюда когда приедешь?
–Дорогая, не хочу портить вам вечер своим унылым видом. Голова так и не проходит. Я немного вздремнул. Проснулся. Думал поехать. Даже оделся. И опять. Мигрень. Я уж проглотил две таблетки. Сейчас приму еще одну и лягу спать. Раньше мне это помогало. Утром увидимся. Тебе там весело?
–Не совсем.
–Жаль. Я думал, тебе там хорошо. Слушай, радость моя. Я звонил в Нью-Йорк. У меня сложности с моим бизнесом. Мне придется завтра вылетать. А вы с Дженной погостите здесь и вернетесь к уик-энду, как мы и намечали. Вас устраивает?
–Еще как!– обрадовалась Кэти.
–Вот и хорошо. Передай Дженне мою любовь и скажи еще раз, что я горжусь ее выступлением. Скажешь?
–Само собой. Пап, я люблю тебя. Приятного сна.
–И я люблю тебя, дорогая.
–Джейми, ты никак с привидением столкнулся?– спросил Бой.– На тебе лица нет. Хочешь выпить?
–С удовольствием. Чего-нибудь покрепче. Спасибо, Бой. Нам нужно поговорить. Как скоро это можно сделать?
–Что значит – нам? Если со мной, то прямо сейчас. Я уже подустал от этой толпы. Найдем укромную гавань и бросим якорь.
–Я имею в виду не только тебя. Всю семью. Тебя, Джайлза, близняшек, Кита, если получится. Его можно сюда привезти? И конечно, Себастьяна. Он еще здесь?
–Нет. Поехал в свой клуб. Сказал, что ему обязательно надо с кем-то встретиться. Кстати, а наша встреча не подождет до утра?
–Увы, не подождет. Если я тебе скажу, что дело касается дневников и Чарли Паттерсона, ты согласишься ждать до утра?
Бой изменился в лице:
–Нет, конечно. Я сейчас подумаю, как все устроить. Перво-наперво нужно вежливо выпроводить гостей. Мне на это понадобится полчаса.
–Мама, надеюсь, ты не против, если я поеду домой? Я очень устала. А тут еще этот ужасный туман.
–Элспет, вести машину в тумане опасно. Почему бы тебе не остаться на ночь?
–Потому что дома меня ждут двое детей. Не у всех есть домашние няньки.
–Ты говоришь совсем как твой несносный муж,– раздраженно бросила дочери Венеция.– Ладно, не смею задерживать. Машину оставишь у нас. Я попрошу, чтобы тебе вызвали такси. Смотрю, гости потихоньку расходятся.
–Спасибо, мама. Отличный вечер получился.
–За взаимопонимание!– сказал Себастьян, поднимая рюмку и улыбаясь Кейру.
Кейр огляделся по сторонам. Клуб «Реформ» воплощал в себе все, что ему так не нравилось. Заведение было оплотом привилегированной публики голубых кровей и дразнило своей роскошью. Громадная лестница, мраморные колонны, книжные шкафы у стен, нарочитая скромность обслуги и почти полная тишина. Кейр старался не обращать внимания на то, что ему довольно приятно здесь сидеть.
–За взаимопонимание,– подхватил он.
–Меня надолго не хватит. Я сегодня очень устал.
–Еще бы!
–Теперь о послании от Селии.
–Я слушаю.– Кейр сразу изменился в лице.
–По сути, это даже два послания. Наверное, мне нужно было написать тебе письмо и все объяснить. Извини, Кейр.
–Не надо извиняться. После того разговора вам вообще не стоило видеться со мной.
–Честно говоря, я тогда на тебя рассердился. Но я должен был выполнить поручение. Слушай. Послание первое. Селия просила тебе сказать, что у нее была мысль отдать все свои акции тебе. Не вам двоим, а тебе. Подумав, она решила этого не делать.
–Мне?! Все ее акции?
–Да.
–Боже милостивый!
–Я так и думал, что тебя это ошеломит. А когда она рассказала Элспет, та ответила, что была бы только рада.
–Элспет была бы рада, если бы все акции попали ко мне?
–Так сказала Селия.
Кейр молча смотрел на него. Ему казалось, что Себастьян говорил на иностранном языке, а он теперь переводит, постепенно вникая в смысл слов.
–Значит, это не было совместной уловкой, придуманной Селией и Элспет?
–Мой дорогой мальчик, здесь мне нечего тебе сказать. Я не знаю. Я просто исполнил роль вестника. А истолковать для тебя смысл послания я не могу. Вряд ли я должен тебе это говорить, но я действительно не знаю. Я почти полжизни провел рядом с Селией, но никогда ее не понимал. И никто не понимал. В том числе и Оливер.