В третий визит Адель рассказала о том, как ехала по дорогам, запруженным беженцами, обо всех ужасах, которые видела, и об опасностях, которым подвергалась сама и подвергала своих малышей.
Придя к психиатру в четвертый раз, она рассказала ему о капитане судна.
И тем не менее ей становилось лучше. Таблетки начали оказывать свое действие. Она теперь лучше спала. Сеансы с доктором Каннингемом были для нее чем-то вроде исповеди.
–Это было невероятно ужасно. Пожалуй, ужаснее всего, через что мне пришлось пройти. Но я должна была попасть на борт. Представляете, мы благополучно добрались до Бордо, хотя могли погибнуть под бомбами. Мои малютки стойко выдержали все тяготы. И вдруг мне заявляют, что мест на корабле нет. А это был последний корабль, отплывавший в Англию.
–И что вы сделали?
–Предложила капитану себя. Переспала с ним.– Адель дословно повторила то, о чем много лет назад рассказала Венеции.– Невозможно передать, как я себя после этого чувствовала. Мне было невероятно стыдно. Казалось, я извалялась в грязи. Я думала, что никогда и никому не смогу рассказать об этом, не считая моей сестры и матери. Я носила это в себе. Даже Джорди я не посмела рассказать. Помимо отвращения, я боялась забеременеть и подцепить венерическую болезнь. Эта сцена потом часто снилась мне, и я просыпалась среди ночи в холодном поту. Наверное, я так и не смогу избавиться от тех страшных воспоминаний.
Доктор Каннингем закурил и предложил сигарету Адели.
–Правильно ли я понимаю, что если бы вы этого не сделали, то, скорее всего, не попали бы в Англию?
–Да. Вероятно, так оно и было бы.
–То есть вы бы оказались запертыми во Франции, оккупированной нацистами.
–Я знаю. Я все это знаю. Я много раз пыталась себя убедить, но безуспешно. Я понимаю, что должна была пойти на этот шаг. Но мне было невыразимо гадко. И даже сейчас, почти через двадцать лет, это ощущение сохраняется. Доктор Каннингем, вы же не можете излечить меня от моих воспоминаний?
–Разумеется, нет. И пытаться не стану… Ну вот, наше время опять истекло. Как вы себя чувствуете?
–Лучше,– ответила Адель.– Мне так кажется.
Она и в самом деле чувствовала себя лучше. Сегодняшняя исповедь далась ей очень тяжело. Но молчаливое спокойное приятие ее доктором Каннингемом действовало исцеляюще.
Однако самое главное ее преступление – бегство от Люка и лишение его возможности проститься с детьми – по-прежнему оставалось для Адели преступлением.
И эту боль в ее душе не сможет унять никто.
Селия не знала, как назвать то, с чем она столкнулась,– провинциальной тупостью или директорским самодурством. Она позвонила в школу, где работал Кейр. Трубку взяла женщина, вероятнее всего секретарша. Селия назвалась и попросила позвать мистера Брауна. Она намеренно подчеркнула, что дело срочное, и даже сказала, с чем оно связано.
–Преподавательскому составу запрещено принимать звонки личного характера, а также звонить из школы по личным вопросам. У нас такое правило. В конце учебного дня я сообщу мистеру Брауну о вашем звонке и передам ему сообщение.
–Но…– попыталась было возразить Селия.
Бесполезно. Бесполезно объяснять, что ей необходимо переговорить с Кейром как можно раньше, не дожидаясь конца учебного дня. Она должна знать, будет ли у него возможность просмотреть гранки «Черного и белого», которые она привезет в Бирмингем. До этого она безуспешно пыталась дозвониться до его друга – учителя из Брикстона. Она консультировалась с юристом, и тот указал ей на ряд деликатных моментов, которые никак нельзя было решить без Кейра. Селия чувствовала, что в данной ситуации проще всего взять гранки и прямиком ехать в Бирмингем. Адрес Кейра у нее был. Вряд ли вечером он куда-то пойдет. Они сядут вместе и просмотрят гранки, решив все, что вызывало настороженность юриста. В Бирмингеме явно найдется гостиница, где Селия сможет переночевать. А утром она вернется в Лондон.
В те дни ее тянуло на быстрые и решительные действия. Это помогало справляться с душевной раной, нанесенной Китом.
Лукас вылез из бассейна и уселся на разогретый солнцем шезлонг. Его долговязое, худощавое тело успело стать темно-коричневым.
–Привет, Лукас! А я думала, ты вместе со всеми отправился по магазинам.
Перед ним стояла улыбающаяся миссис Дэвис. Она была в синем купальном костюме. Эта женщина имела прекрасную фигуру и очень следила за собой. Каждое утро она не меньше часа плавала в бассейне. Она выглядела лет на двадцать моложе, чем рыхловатый, широколобый мистер Дэвис. Но муж еще не приехал, и миссис Дэвис сделала Лукаса чем-то вроде домашнего питомца. По вечерам, во время обеда, она сажала его рядом с собой, а по утрам, пока солнце не начинало жарить, вела на корт играть в теннис.
–Нет, я не люблю болтаться по магазинам. Уж лучше жариться на солнце.
–Как ящерица… Смотри, вот там пристроилась.
Лукас послушно выпрямился в шезлонге. Мокрые волосы упали на глаза. Салли Дэвис протянула бронзовую руку и откинула их:
–Так-то лучше. Лукас, тебе здесь нравится?
–Да.
–Я рада. Вот только боюсь, ты чувствуешь себя немного… заброшенным. Особенно теперь, когда сюда приехал друг Триши.
Это был хоть и легкий, но удар по самолюбию. Дружок Триши был полнейшим идиотом.
–Мне как-то все равно,– ответил Лукас.
–А вот мне не все равно. Я хозяйка очень совестливая и люблю, чтобы всем моим гостям было здесь хорошо.
Глаза миссис Дэвис скользнули по его лицу, задержались на губах. Лукас тоже посмотрел на нее, почувствовав одновременно облегчение и возбуждение.
–Мне здесь… вполне хорошо.
Он потянулся к пачке сигарет, затем предложил сигарету миссис Дэвис.
–Раскури ее для меня.
Лукас послушно раскурил сигарету, потом отдал ее женщине. Миссис Дэвис улыбнулась ему медленной, зовущей улыбкой:
–Спасибо. Что-то становится жарко. Идем в дом. Посидим, выпьем чего-нибудь перед ланчем. Наши вернутся еще не скоро.
–Да,– ответил Лукас, прекрасно понимая скрытый смысл ее слов.– С удовольствием чего-нибудь выпью и посижу в прохладе.
Он пошел за ней в дом, любуясь, как она покачивает бедрами, и глядя на ее высокие крепкие ягодицы. У Лукаса были все основания нервничать, однако он не испытывал никакого волнения. Так даже лучше. Пусть опытная женщина соблазнит зеленого юнца. Это было вполне по-французски.
–Иззи? Привет, это Джорди. Я в Нью-Йорке.
–Джорди! Боже мой! Я и не знала, что ты здесь.
–Только что прилетел. Неужели Барти не говорила тебе о моем приезде?
–Естественно, говорила. Но я думала, что ты появишься на следующей неделе. Я…
–Хочешь увидеться? Я был бы рад встретиться с тобой.
До Нью-стрит в Бирмингеме Селия добралась к пяти часам вечера. Путешествие в поезде было сравнительно коротким и необременительным. Если она застанет Кейра дома и их разговор не затянется, к десяти она сможет вернуться в Лондон. Если нет, то переночует в гостинице и поедет утренним поездом. Как жаль, что у Кейра нет телефона. Правда, Элспет говорила, что дом, где он снимал жилье, расположен в очень красивом месте. У хозяйки заведения телефон, естественно, был, но к нему никто не подходил. Неужели эта женщина не удосужится найти кого-нибудь, кто постоянно бы дежурил возле телефона?
Выйдя с вокзала, Селия взяла такси и назвала адрес. Оказалось, что это достаточно далеко, в Эдгбастоне,– одном из красивейших районов Бирмингема. Ехать туда минут двадцать. Селия прикинула время. Если она не застанет Кейра, то оставит ему записку, а сама вернется в центр и снимет номер в гостинице. Скорее всего, это будет «Ройял» на Виктория-сквер. Она попросит Кейра позвонить туда или прямо подъехать.
Центр города все еще носил многочисленные следы немецких бомбардировок и произвел на Селию удручающее впечатление. День был пасмурным и дождливым, отчего везде преобладал серый цвет. Ну почему Кейру понадобилось жить и работать в такой дыре? Неужели так трудно проявить чуточку здравого смысла и перебраться в Лондон? Эдгбастон приятно удивил Селию. Район был зеленый, просторный, застроенный большими виллами времен короля Эдуарда. Однако такси подкатило к куда более скромному строению. Селия расплатилась с водителем и вышла. Интересно, заметил ли Кейр ее приезд? Возможно, и заметил, если его окна выходят на эту сторону. Селия вдруг подумала, что не станет спешить в Лондон, а пригласит Кейра на обед. Ей всегда нравилось его общество. Естественно, у парня тяжелый характер, к тому же Кейр ничего не делал для облегчения жизни Элспет, однако с ним было очень интересно разговаривать. И в самом деле, к чему ей торопиться? Останется, вдоволь наговорятся.
Селия позвонила у двери. Ей открыла миловидная женщина, сказавшая, что мистер Браун еще не возвращался. Обычно он возвращается позже. Чувствуется, он очень много работает, поскольку всегда выглядит усталым. «Ну вот, еще одна поклонница Кейра Брауна»,– с неожиданным раздражением подумала Селия. Усердный школьный учитель, просвещающий чужих детей, а с собственной дочерью должна возиться жена. Селии стало обидно за Элспет.
–Скажите, я могла бы подождать мистера Брауна в его комнате?
–Простите, но это невозможно. Я не могу пустить вас туда в его отсутствие. Мне сейчас нужно идти встречать моего мужа. Пожалуйста, обождите в холле. Или оставьте записку. Полагаю, он вас знает, миссис…
–Леди Арден,– представилась Селия.– Спасибо за предложение. Естественно, он меня знает, поскольку женат на моей внучке. Я подожду в холле.
–Прекрасно. Но тогда вам придется смотреть во все глаза. Мистер Браун живет на втором этаже и ходит не по общей лестнице, а по боковой, через веранду. Будьте внимательны, иначе можете его пропустить.
–Постараюсь не пропустить. Спасибо. Не смею вас больше задерживать. Надеюсь, вы не опоздаете.
Селия расположилась в холле. Время шло, и она начала терять терпение. И где, черт возьми, он шляется?! Не мог же он куда-то пойти, не переодевшись. Или мог? Видимо, зря она сорвалась с места и помчалась сюда. Только время потеряла, и немало.