Пару раз она так и сказала Кэти. Та обозвала ее жадиной и эгоисткой.
–Ну что я могу поделать, если я не такая умная, как ты?– ныла Кэти.– Где бы помочь мне, а ты мелешь всякую чушь.
–Кэти, не прибедняйся. Умом ты не обижена. Просто ничего не любишь делать сама.
–Вы только послушайте эту мисс Совершенство! Рассуждаешь как наши зануды-учителя. Вот уж не думала, что Дженна Эллиотт будет читать мне мораль. Что это на тебя нашло? Берешь пример со своей матери? Научилась говорить ее словами. Барти вечно долдонит о важности и чудесах усердной работы.
–На меня ничего не нашло,– твердо возразила Дженна.– И не смей так говорить о моей маме.
–Что, правда не нравится? Или сама не слышала от нее: «Ты занималась музыкой? Ты прибрала у себя в комнате? Ты прочитала эту замечательную книгу?» Уши вянут!
–Заткнись!– бросила ей Дженна и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
–Боже мой!– стенала Иззи.– Боже мой! Ник, что мне теперь делать? Отец прислал письмо. Просит приехать на Рождество в Лондон. Я же не могу. Я никак не могу.
–Почему не можешь, дорогая?
–Ты же знаешь. Вы оба знаете.
Мальчики невольно стали ее наперсниками. В ту, самую первую жуткую неделю, устав гадать о причинах ее постоянной слезливости, они забеспокоились. Мало того, что ее уныние отражалось и на их настроении. Гораздо хуже было то, что Иззи не могла работать.
–Иззи, мы рассчитываем на тебя. И потом, ты же являешься партнером нашей фирмы. Если фирма рухнет, плохо будет и тебе, и нам тоже. Ты же не хочешь, чтобы так случилось?
Они не упрекали ее, не взывали к совести. Они просто хотели знать причину. Их забота сделала свое дело: Иззи медленно, краснея, бледнея и всхлипывая, рассказала о случившемся. Разговор происходил в «Чамлиз». Ник и Майк сидели по обе стороны от нее, угощали бурбоном, вкус которого она добросовестно пыталась полюбить. В конце рассказа они заявили Иззи, что ей не в чем себя упрекать.
–Слушай, этот парень просто шмук [15],– сказал Майк.– Абсолютный шмук. Я всегда так о нем думал.
–Неправда,– возразила Иззи.– Он вам нравился. И не надо так говорить о Джорди.
–О’кей. Он не шмук. Он просто придурок и трус. Если нет, то почему он не здесь? Почему никак не позаботился о тебе? Вместо этого он быстренько смотался в Вашингтон, под крылышко к своей мамочке.
–Майк! Не смей!– Иззи вскочила на ноги, сердито сверкая глазами.– Я не хочу, чтобы вы мыли ему кости. И потом, мы оба с ним виноваты.
–Ну хорошо, дорогая.– Ник взял ее за руку и заставил снова сесть.– Он потрясающий парень, выдающийся представитель рода человеческого. По этому пункту мы достигли полного единства. Но он прекрасно знал, что обманывает тебя, когда говорил про распавшийся брак. А ты не знала. Точнее, знала только то, что он тебе преподносил.
–Ник, он и сам не представлял, что она в таком ужасном состоянии.
–А должен бы представлять, поскольку это его жена. Но мы не будем уходить в сторону. Важнее всего то, что тебя поймали…– Ник вдруг умолк и посмотрел на Майка. Майк отхлебнул пива и поперхнулся. Ник едва сдерживал смех.
–Что это с вами?– сердито спросила Иззи.
–Извини, дорогая. Я хотел сказать, что тебя поймали в пикантной ситуации.
–Ты не это хотел сказать!– Иззи наградила его еще одним испепеляющим взглядом.– Ты хотел сказать, что меня поймали со спущенными штанами. Ошибаешься. Я же рассказывала, как все произошло.– Иззи непроизвольно хихикнула, потом замолчала. Ее тоже душил смех вперемешку со слезами.
–Вот так-то лучше,– улыбнулся Ник и обнял ее.– Теперь ты сможешь простить себе эту историю. А то послушать тебя, так ты чуть ли не убийство замышляла, хотя на самом деле это был всего-навсего роман с почти разведенным мужчиной. И что в твоем романе ужасного?
Иззи перестала смеяться:
–А ужасного в нем то, что жена Джорди была моей лучшей подругой. Всю свою жизнь, с самого детства, я видела от нее только хорошее.
–Я тебя понимаю. Тут действительно все очень серьезно. Но, судя по твоим рассказам, эта женщина сама во многом виновата. Ее сын был совершенно неуправляемым, упорно не желал ладить с Джорди, а она ставила сына на первое место. Так чего же удивляться, что в один прекрасный момент Джорди собрал вещички и ушел? Она что, наивна? Или глупа?
–Мальчики, не торопитесь с выводами,– вступилась за Адель Иззи.– Вы многого не знаете. Во время войны ей пришлось очень тяжело.
–Во время войны? Дорогая, война закончилась более двенадцати лет назад.
–Я знаю, но…– Иззи пришлось рассказать им про жизнь Адели в Париже и про Люка.
Оба внимательно слушали.
–А что ты скажешь про ее дочку?– спросил Майк.– Девица такая же, как ее брат? У нее тоже были стычки с отчимом?
–Нет. Она его обожала.
–Так. Интересно. Тогда получается, что сын этой Адели – шмук еще тот. Думаю, здесь ты спорить не станешь. И если твоя подруга этого не понимает, она просто запуталась и ей позарез необходима помощь психиатра. Знаешь, Иззи, я начинаю думать, что в случившемся не виновата ни ты, ни твой ухажер. Главная виновница – Адель. Тяжелая она дама.
–Ну что вы на нее ополчились?– застонала Иззи.– Она…
–О’кей. Можешь нам не рассказывать. Она живое чудо, помесь Марии Магдалины с Жанной д’Арк. Оставим ее в покое. Леди Изабелла, ты угодила прямиком в осиное гнездо. Тебе нужно поскорее выбраться оттуда, пока тебя не искусали вдоль и поперек. Позволь нам позаботиться о тебе, чтобы с тобой не случилось новой беды. Допивай бурбон и двинули в другое заведение, где можно поесть. Как насчет тарелки чоп суи?
Иззи впервые за прошедшие дни ощутила голод.
–Вы очень добры ко мне,– сказала она.
–Дорогая, сейчас наш черед. В свое время твоя доброта нас спасла.
–А почему бы тебе не пригласить отца сюда?– предложил Ник.– Напиши ему, что хочешь встретить Рождество в Нью-Йорке. Если надо, мы присоединимся и поможем ему весело провести время.
–Он вряд ли согласится,– сказала Иззи, медленно пережевывая эту идею.
–Хочешь пари?
–Я подумываю на Рождество отправиться в Нью-Йорк,– сказал Себастьян.
–Захотелось повидать Иззи? Прекрасная мысль. Я могла бы поехать с тобой.
–Селия, во-первых, тебя не приглашали, а во-вторых, ты еще недостаточно окрепла. Я и сам толком не знаю, поеду или нет. Иззи пишет, что уступит мне свою кровать, но предупреждает, что кровать особым удобством не отличается. Вдобавок в ее квартире довольно холодно.
–Какой ужас!
–Да, но мне нравится сама мысль. Я люблю Нью-Йорк и мне хочется побыть с Иззи.
–Ты мог бы остановиться у Барти.
–Мог бы, но не хочу обижать Иззи. К тому же я сомневаюсь, что выдержу Рождество в обществе Чарли.
–Я бы не выдержала. Остается лишь надеяться, что Барти с ним хорошо.
–Остается,– поддержал ее Себастьян.
Глава 26
Глупо, конечно, завидовать собственному мужу, но именно это чувство с недавних пор владело Элспет. Ее зависть была в основном профессиональной, хотя иногда доходило и до личной.
Жизнь их семьи коренным образом изменилась. Возвращение в Лондон было подобно чуду. Замечательная квартира в Баттерси, постоянные встречи с подругами. У Элспет исчезли причины жаловаться на одиночество и оторванность от мира. Сесилия подрастала и все больше радовала родителей. Ей был уже почти годик, и она быстро ползала на своих маленьких толстеньких коленках. Настоящий ангел: темные глаза, вьющиеся волосы. Целиком в породу Литтонов. Элспет даже немного пугало, что дочь была точной копией ее самой в младенческом возрасте. Кейр признался: иногда ему кажется, что Элспет произвела ребенка посредством партеногенеза, без его участия.
И все-таки сколько бы радости ни доставляла эта очаровательная малютка, возиться с ней – вовсе не то же самое, что работать. Ненагруженный мозг атрофируется, как бездействующие мышцы. Вдруг ей будет уже не восстановить прежнюю умственную форму? Элспет не раз с тревогой думала об этом.
Еще обиднее было то, что Кейр сейчас занимался ее любимой работой и показывал отличные результаты. В издательстве все говорили о его несомненном таланте и считали Кейра истинной находкой для «Литтонс». Он работал с неимоверным усердием и нравился всем без исключения авторам. Его успехи постоянно множились, отчего Элспет становилось все невыносимее. Иногда ей хотелось кричать от отчаяния.
Она честно выполнила бабушкин совет: все это время даже не заикалась о возвращении на работу. Она взращивала уверенность Кейра в себе, лелеяла его эго, чего, по ее мнению, можно было и не делать. Он родился вместе с амбициями и вряд ли нуждался в их дальнейшем развитии. Подобно зерну, Кейру просто нужно было попасть на благодатную почву, что и случилось. Вечерами он только и говорил о каких-то книгах и авторах, о рекламных кампаниях, словно Элспет работала вместе с ним и знала, о чем речь. Слушая монологи мужа, ей становилось все труднее изображать энтузиазм и отвечать восторженными восклицаниями.
Элспет даже решилась заговорить об этом с Селией, пожаловавшись бабушке, что ощущает себя задвинутой в угол. Селия потрепала внучку по руке и снова посоветовала быть терпеливой.
–Дорогая, я уже говорила тебе: иногда все решается само собой.
–Да. В какой-то мере это так. Но, увы, я чувствую, как жизнь проходит мимо меня.
–В твоем возрасте, на том жизненном этапе, у меня были такие же чувства. Я бродила по дому и изобретала способы убедить твоего деда снова отпустить меня на работу.
–А почему тебя не пускали?
–У меня случился выкидыш. После Джайлза. Наверное, я слишком много работала и… это сказалось. Я была очень удручена. Потом родились близняшки. Казалось бы, с тремя детьми только и сидеть дома. Мне советовали сосредоточиться на детях, следить за здоровьем и все такое. И тогда я заключила с твоим дедом сделку.